— Астрид Монсен сказала, что никогда не видела Вигдис Албу и детей со снимка, — сказал Харри. — Но когда я показал ей фотографию Арне Албу в «Вестнике предпринимателя», ей хватило одного взгляда. Как его имя, она не знала, но он регулярно наносил визиты Анне. Астрид много раз видела его, когда брала почту. Приходил он обычно после обеда и оставался до вечера.
— И называл это, по-видимому, «сверхурочной работой».
— Я спрашивал Монсен, встречались ли они только в будни, и она рассказала, что иногда он заезжал за ней на машине, и они отсутствовали все выходные.
— Что ж, стало быть, любили вариации с вылазками на природу.
— Насчет вариаций ты прав, а вот насчет природы… Астрид Монсен — женщина обстоятельная и наблюдательная. Она рассказывала, что он никогда не увозил Анну из дома в теплое время года. Это заставило меня призадуматься.
— О чем? О гостинице?
— Возможно. Но гостиничный номер можно снять и летом. Ну же, Халворсен, думай. Соображай, ведь само собой напрашивается.
Выпятив нижнюю губу, Халворсен скорчил гримасу, видимо, означавшую, что он не в состоянии предложить никаких стоящих вариантов. Харри улыбнулся и выдохнул струю табачного дыма:
— Да ты же сам только что говорил о таком месте.
Халворсен изумленно поднял брови:
— Летний домик? Ну конечно!
— Правда здорово придумано?! Роскошное и укромное любовное гнездышко — ведь семья уже вернулась на зиму домой, а любопытные соседи позакрывали на ночь ставни. И всего-то в часе езды от Осло.
— И что дальше? — спросил Халворсен. — На мой взгляд, так мы не сильно продвинемся.
— Не скажи. Если нам удастся доказать, что Анна бывала в том доме, Албу в любом случае придется перейти в оборону. А для этого много не надо. Какой-нибудь отпечаток пальца. Соломинка. Наблюдательный продавец из магазинчика по соседству, который иногда доставляет товары на дом.
Халворсен потер затылок:
— А почему бы нам не взять быка за рога и просто-напросто не отыскать отпечатки Албу в квартире Анны? Ведь там их, должно быть, полным-полно.
— Едва ли они до сих пор сохранились. По словам Астрид Монсен, он неожиданно исчез примерно с год назад и не появлялся вплоть до одной из суббот в прошлом месяце. Тогда он внезапно заехал за ней на автомобиле, как бывало раньше. Монсен прекрасно помнит, потому что Анна позвонила ей и попросила в выходные прислушиваться, не лезет ли кто в квартиру.
— Считаешь, они отправились в его летний домик?
— Я считаю, — сказал Харри, бросая дымящийся окурок в урну, где он сразу же зашипел и потух, — что эта поездка, возможно, объясняет, почему в туфле у Анны оказалась эта фотография. Помнишь, в Школе полиции вас учили, как собирать технические улики?
— Да так, немного. Да и курс-то был — всего ничего. А сам ты разве не умеешь?
— Нет. В багажниках трех служебных автомобилей лежат чемоданчики со стандартными наборами. Разные там порошки, кисточки, пластмассовая фольга для снятия отпечатков, измерительная лента, карманный фонарик, пассатижи — ну, словом, всякая всячина. Я хочу, чтобы ты заказал нам на завтра одну из этих машин.
— Харри…
— Кроме того, заранее созвонись с владельцем ближайшего магазина и точно узнай, как туда проехать. Постарайся построить беседу так, чтобы у него не закралось никаких подозрений. Скажи, что ты хочешь строить дом и архитектор, с которым ты связался, сослался в качестве образца на дачу Албу. Вот ты и хочешь на нее взглянуть.
— Харри, но мы же не можем…
— Да, и не забудь прихватить ломик.
— Выслушай же ты меня, наконец! — от громкого восклицания Халворсена две чайки поднялись в небо и с резкими криками устремились в сторону фьорда. Он принялся загибать пальцы: — У нас нет разрешения на проведение обыска, у нас нет никаких улик, чтобы можно было его получить, у нас нет… по сути, ничего. Но что еще важнее, у нас — или, точнее, у меня — нет всех фактов. Ведь ты же не все мне рассказал, сознайся, Харри?
— С чего ты взял…
— Все очень просто. Твои мотивы выглядят неубедительно. Того, что ты был знаком с этой дамочкой, вовсе не достаточно, чтобы вдруг пойти на такой серьезный шаг, как проникновение в чужое жилище, рискуя при этом своей карьерой. И моей заодно. Может, ты немного и с приветом, Харри, но ведь не совсем идиот.
Харри взглянул на плавающий в урне размокший окурок:
— Сколько мы уже с тобой знакомы, Халворсен?
— Скоро два года.
— Я за это время тебя когда-нибудь подставлял?
— Два года — это не срок.
— Так я спрашиваю, подставлял?
— Конечно же да.
— Подставлял хоть раз по-крупному?
— Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно.
— О'кей. И сейчас не собираюсь. Ты прав, я не все тебе рассказываю. И ты рискуешь потерять работу, помогая мне. Но расскажи я тебе все до конца, будет только хуже. Такие вот дела. Так что придется тебе положиться на меня. А не хочешь — не надо. Можешь катиться.
Они продолжали сидеть и смотреть на фьорд. Улетевшие чайки превратились в две маленькие точки вдали.
— Ты сам-то что бы сделал? — спросил Халворсен.
— Катился бы.
Точки постепенно стали расти. Чайки повернули обратно.
Когда они вернулись в Управление, в кабинете их ждало сообщение от Мёллера с просьбой перезвонить.
— Давай-ка немного прогуляемся, — предложил он Харри, когда тот связался с ним.
— Выбирай, куда пойдем, — сказал Мёллер, когда они вышли из здания.
Харри раздумывал недолго:
— К Элмеру — мне надо купить сигарет.
Мёллер послушно последовал за Харри по слякотной тропинке через зеленый газон, разбитый между Управлением полиции и вымощенным булыжником въездом в «Ботсен». Харри давно заметил, что планировщики совершенно не считаются с тем, что люди все равно выберут кратчайший путь, где бы ни была проложена дорога. Тропинка упиралась в покосившуюся, наполовину сбитую кем-то табличку: «По газону не ходить».
— Ты уже в курсе утреннего ограбления на Грёнланнслейрет? — спросил Мёллер.
Харри кивнул:
— Интересно, что он выбрал место всего в нескольких сотнях метров от Управления.
— Ему повезло, что сигнализацию в банке как раз сейчас чинят.
— Я не верю в везение, — заметил Харри.
— Да? Думаешь, ему сообщил об этом кто-то из банка?
Харри пожал плечами:
— Или кто-то еще, кто знал о ремонте.
— Об этом известно лишь в банке и ремонтной фирме. Ну и, разумеется, у нас.
— Но ведь ты хотел со мной поговорить не о сегодняшнем налете, а, шеф?
— Нет, — сказал Мёллер, огибая урну. — Начальник полиции встречался с бургомистром. Тот весьма обеспокоен этими ограблениями.
Они уступили дорогу женщине с тремя детьми. Она что-то сердито выговаривала им усталым голосом, старательно пряча при этом глаза. В «Ботсене» начиналось время свиданий.
— Иварссон — дельный сотрудник, в этом никто не сомневается, — продолжал Мёллер. — Однако этот Забойщик, похоже, иного калибра, нежели те преступники, к которым мы привыкли. Начальник полиции считает, что на этот раз обычные методы едва ли сработают.
— Видимо, нет. Ну и что? Одной гостевой победой больше, одной меньше — это не катастрофа.
— Гостевой победой?
— Нераскрытым делом. Жаргон футбольных фанатов, шеф.
— Нет, Харри, в этом деле ставки выше. Журналисты совсем озверели — весь день нам проходу не дают. Они твердят, что это новый Мартин Педерсен.[21] А в электронной версии газеты «VG» каким-то образом пронюхали, что мы называем его Забойщиком.
— Старая история, — процедил Харри, переходя улицу на красный свет; Мёллер, чуть посомневавшись, последовал за ним. — В определении наших приоритетов последнее слово остается за журналистами.
— Да, но они забывают, что он уже совершил одно убийство.
— Зато дело об убийстве, о котором никто не пишет, скоро прекращают.
— Нет! — предостерегающе поднял руку Мёллер. — И не будем возвращаться к этой теме.
Харри пожал плечами и перешагнул через поваленный ветром газетный щит. Сама газета лежала рядом; ветер в бешеном темпе листал ее страницы.
— Так чего же ты хочешь? — спросил Харри.
— Разумеется, начальника полиции прежде всего волнует престиж. Какое-нибудь ограбление почты публика забывает обычно еще раньше, чем закроют дело. И никого не заботит, что преступник так и не найден. Но сейчас мы находимся под пристальным вниманием. И чем больше разговоров о налетах на банки, тем сильнее это разжигает всеобщее любопытство. Мартин Педерсен был обычным человеком, который просто делал то, о чем многие осмеливаются лишь мечтать. Заурядный нарушитель закона, этакий современный Джесси Джеймс. Так создаются мифы, рождаются образы героев и появляются имитаторы, которые тоже не прочь ограбить какой-нибудь банк. Пока пресса писала о Мартине Педерсене, число налетов на банки по всей стране намного выросло.
