— Он угрожал, что расскажет папе про то, что ты помогала мне с побегом…
— Что?! — заохала мама. — Так невелика была помощь, всего-то купила тебе сим-карту…
— Думаешь, скажет папе? — спрашиваю, а сама дико напрягаюсь. — Что тогда будет?
— А ничего не будет, — говорит мама со вздохом. — Отец уже устроился на новую работу в банк. Оклад, конечно, не прям чтобы большой, но неплохой. Он доволен, даже как-то ласковей стал в последнее время, поуспокоился… А если ругает, то только за дело.
Всегда она так, при любом удобном случае принимается оправдывать отца. Ненавижу это ее качество, никогда его не понимала.
— Ты за меня не переживай, — продолжает мама. — Даже если он что-то брякнет отцу, как-нибудь выкручусь. А сама с этим иродом не вздумай встречаться! Ни за какие коврижки! Ишь чего удумал? Мало твоей крови выпил, что ли? Вампир энергетический!
— Вот уж точно… — говорю и вытираю пот со лба. — Минуту с ним поговорила, а такое ощущение, будто во всем доме полы по два раза перемыла вместо горничной. Чувствую себя как выжатый лимон.
— Успокойся, доченька, — пытается подбодрить меня мама. — Он от тебя за тысячу километров. Ну вот никак при всем желании он тебя в Москве не достанет. Адреса твоего он не знает, сделать ничего не может. Подловил меня, да, вызнал твой номер, хитрый лис… Но ты его просто заблокируй, если вдруг начнет названивать. Не общайся, не позволяй себя доводить, шантажировать.
— И то верно… Скоро придет Глеб, а я вся на нервах… Может, сказать ему про Антона, как думаешь? Хотя мне так не хочется… Как представлю себе этот разговор, аж передергивает всю.
— Нечего осиное гнездо ворошить! Не знает, и хорошо, крепче спать будет. На шута ему такое знание… Еще подумает что нехорошее про тебя. Мужики же, они такие, их хлебом не корми, дай червоточину в нас поискать. Еще будет потом попрекать тебя бывшим мужем. Не заслужила ты такого…
— Ну да, ты права… — киваю. — Ладно, мам, мне еще готовить…
— Давай, забудь про бывшего мужа и живи своей жизнью. Далеко он от тебя, не достанет. Будь счастлива, дочка.
Мы прощаемся, и я кладу трубку.
Умываю лицо холодной водой, возвращаюсь на кухню к своей недорезанной капусте. А телефон уже звонит… и номер известен.
Хм, как там у нас блокируют номера?
Быстро нахожу эту функцию и отправляю номер Антона в блок. А теперь надо как-то успокоиться и забыть про бывшего мужа.
Только кажется, даже если мне сделают лоботомию, я и тогда буду о нем помнить.
Глава 38. Мужчина, которого невозможно забыть
Антон
Я в который раз за последние дни любуюсь фотографией Миры. Скачал с телефона ее матери.
На фото моя жена стоит на ступеньках одной из московских школ искусств. Той, что предназначена для олигархов. Я по названию нашел это место, посмотрел их прайс и в буквальном смысле охренел. Во-первых, с того, что Мира рисует. Как по мне, это самое тупое занятие в мире. Во-вторых, с того, что она смогла позволить себе такие курсы.
Сначала подумал — да нет, просто сфотографировалась там для понта. Девки ведь так делают, их медом не корми, дай поселфиться возле какой-нибудь типа достопримечательности. Ну серьезно, где она и где элитная школа? Но потом мы с моим приятелем полицейским выяснили, что она там занимается на курсах по рисованию для начинающих.
По-любому эта тварь продалась какому-то хахалю-выхухолю.
К тому же ее любовник явно кретин, если позволяет ей подобные траты.
Ведь и понимаю, что тварь… А сердце все равно подпрыгивает, когда после целого часа стояния на одном месте вижу жену вживую. Да, пришел заранее, хотя и знал ее расписание.
Почти не верю своим глазам.
Мира в том же самом темно-синем пальто, что и на фото. Объемное, оно абсолютно ее не облегает, хотя видно, что дорогое. Я б ей такое никогда не купил. И сапоги на ней явно не с рынка, хотя без каблуков. Ее хахаль-выхухоль наверняка нехило потратился на ее прикид, а как по мне, девку баловать — только портить.
Она спешит по ступенькам учебного заведения, что-то высматривая в телефоне, водит по экрану пальцем, никого не замечает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Привет! — Встаю перед ней, когда она ставит ногу на асфальт.
Я множество раз представлял, как встречусь с ней, как потребую объяснений, как она будет пялиться на меня с виноватым выражением лица.
Но нет.
На лице Миры отображается целая гамма эмоций, глаза расширяются до такой степени будто она видит не меня, а Фредди Крюгера. Но никакой, мать ее так, вины в этих глазах нет!
Она шагает назад и чуть не падает.
Подхватываю ее под руку и чувствую сильнейшее возбуждение. Еле сдерживаюсь, чтобы не впиться поцелуем в ее губы, подкрашенные розовым блеском.
— Эй, ты что? Решила разбить себе башку о ступеньки? А ну, пойдем…
И пока она не успевает очухаться, веду ее в соседнее кафе.
Мира так ошарашена моим появлением, что не может сказать ни слова, просто перебирает ногами и пялится на меня диким взглядом.
Когда мы останавливаемся у кафе, Мира все-таки отмирает, пищит мышиным голоском:
— Зачем ты меня сюда притащил? Что ты хочешь?
— Поговорить… — пожимаю я плечами. — Ты задолжала мне разговор.
Она как рыба открывает и закрывает рот.
Пользуюсь тем, что ввел ее в ступор, завожу в кафе, крепко держа под локоть.
— Здравствуйте, я заказывал столик… — подзываю официанта.
— Не надо, я не… — мямлит Мира, качая головой.
Тут я наклоняюсь к ее уху и цежу строго:
— Не вздумай что-нибудь вякнуть, ты меня знаешь… Пойдешь со мной как миленькая…
Я заказал все заранее — кабинку, где мы могли бы посидеть относительно уединенно. Меню, такое, чтобы ей точно понравилось: шоколадный торт и черный чай. Хочу максимально расположить ее к себе, мне это необходимо.
Нет, я бы, конечно, предпочел по-другому, по-человечески: затолкать ее в машину и увезти домой. А там уж на живом примере растолковать, как можно себя вести, а как нельзя. Подержал бы ее дома без права показываться на улицу, научил уму разуму, а там уже можно по второму кругу в загс.
Но я ведь не полный дятел, чтобы совершать похищение при всем честном народе. У меня отец баллотируется в мэры, он мне голову за такое открутит и на кол посадит. Нет, не вариант, хоть и хочется так, что аж в заднице зудит. Скандала позволить не могу, придется решать вопрос по взаимному согласию.
Совершенно очевидно, что мы с Мирой друг друга не поняли, что в наши отношения закралась какая-то фатальная ошибка, из-за которой она меня кинула. Я практически уверен, что дело в каком-то из моих леваков, о котором какая-то гнида ей рассказала.
Я сейчас ей в спокойной обстановке объясню, что не собирался изменять, а то, что она про меня там слышала, — это полная фигня. И ей тут же станет стыдно… Хочу, чтобы ей стало реально стыдно за то, что бросила меня без повода, развелась, выставила посмешищем. К тому же ей и самой есть теперь в чем покаяться передо мной. Хотя бы за то, что пыхтела под своим Выхухолем за бабло.
Я дам ей хороший повод вернуться. А уж потом, как окажемся дома, разъясню популярно, что Антона Горцева бросать себе дороже.
Мира дрожит, я это чувствую, ведь все еще держу ее под локоть. Подвожу к кабинке, которую забронировал для нас. Стол накрыт заранее. Здесь уже ждут своего часа куски шоколадного торта, чайник с чаем на специальной подставке со свечкой — чтобы не остыл. Официант моментально исчезает, оставляя нас одних, закрывает за собой дверь.
И вот мы в кабинке одни.
— Не трясись ты, — выдыхаю. — Ничего плохого тебе не сделаю, просто поговорим.
Откровенно бесит, что она так боится. Я ж не цербер какой, а ее муж.
— Дай помогу…
Снимаю с Миры пальто, вешаю на вешалку, что стоит возле столика. Хочу, чтобы она оценила, как я с ней вежливо обращаюсь. Оборачиваюсь к ней и в буквальном смысле охреневаю.
Она стоит передо мной скукожившись и обнимает обтянутый синим свитером живот, а грудь аж выскакивает из выреза, такая она стала большая.
