У самой земли его нога каким-то образом застряла между досками. Валландер почувствовал резкую боль. Он висел головой вниз в метре от асфальта.
Он попытался освободиться. Но ногу защемило крепко. Он попробовал подтянуться, чтобы освободить ногу, но ничего не вышло. В висках стучало.
От боли у него выступили слезы.
И в эту минуту он услышал звук закрывшейся двери. Рюне Бергман вышел из дома.
Валландер стиснул кулаки, чтобы не стонать.
Сквозь сетчатую ткань он увидел, как Бергман остановился. Что-то вспыхнуло.
Выстрел, подумал Курт Валландер. Мне конец.
И тут же сообразил, что тот закурил сигарету. Звук удаляющихся шагов.
Чуть не теряя сознание от прилива крови к голове, с отчаянным усилием Валландер дотянулся до поперечной балки. Подтянулся на одной руке и схватился за секцию, в которой застряла нога. Собрав все силы, он дернул ногу. Нога освободилась, и он рухнул на кучу щебня. Какое-то время Курт Валландер лежал совершенно неподвижно, пытаясь определить, не сломал ли что-нибудь. Потом поднялся и пошел по стенке, боясь упасть, — так сильно кружилась голова.
До машины он шел почти двадцать минут. Часы на вокзале показывали полпятого.
Он сел в машину и зажмурился. Потом поехал в Истад.
Я должен поспать, думал он. Завтра есть завтра. Завтра сделаю все, что должен сделать.
Увидев свое лицо в зеркале, Валландер застонал. Промыл рану теплой водой.
Было уже почти шесть, когда он заполз под одеяло. Будильник он поставил на без четверти семь. Дольше спать нельзя. Попытался найти позу, которая не причиняла бы ему боль.
Валландер уже начал засыпать, когда в прихожей раздался глухой стук упавшей на пол свежей газеты.
Он сделал еще одну попытку заснуть. Навстречу ему шла Аннет Бролин. Где-то ржала лошадь.
Было воскресенье 14 января. Ветер переменился. Теперь он дул с северо-востока.
Курт Валландер спал.
12
Ему показалось, что он спал довольно долго. Но, когда его разбудил телефон и он посмотрел на стоявшие на столе часы, оказалось, что прошло всего семь минут. Звонил Рюдберг из автомата в Мальмё.
— Приезжай сюда, — сказал Курт Валландер. — Все, можешь там не мерзнуть. Езжай прямо ко мне домой.
— Что-нибудь случилось?
— Это он.
— Точно?
— Точнее некуда.
— Еду.
Валландер с трудом встал. У него болело все тело, в висках стучало. Пока варился кофе, ему удалось наложить на голову компресс. Похоже, что уже вся физиономия отливает сине-фиолетовым.
Через 43 минуты в дверь постучал Рюдберг.
За кофе Валландер поведал ему о своих ночных приключениях.
— Отлично, — сказал Рюдберг. — Красиво сработано. Теперь будем брать этих подонков. Как зовут этого, в Лунде?
— Я почему-то забыл изучить список жильцов. И потом брать их будем не мы. Это дело Бьёрка.
— Он приехал?
— Вчера вечером. Должен был приехать.
— Тогда надо его будить.
— И прокурора. И поставить в известность коллег из Мальмё и Лунда.
Пока Валландер одевался, Рюдберг взялся за телефон. Курт с удовольствием слушал, как он разговаривает — уверенно, тоном победителя, не допуская возражений.
Интересно, приехал ли на выходные муж Аннет Бролин? Рюдберг встал в двери спальни и наблюдал, как Валландер завязывает галстук.
Он засмеялся.
— Ты похож на боксера. После нокаута.
— Поймал Бьёрка?
— Он уже в курсе. Похоже, всю ночь сидел. Обрадовался, что мы раскрыли хоть одно убийство.
— А прокурор?
— Сейчас придет.
— А кто взял трубку? Она?
Рюдберг удивился.
— Кто же?
— Муж, например.
— А какая разница?
Валландер не стал объяснять.
— Черт, как мне скверно, — сказал он вместо ответа. — Пошли.
Начинало светать. По-прежнему дул порывистый северный ветер и небо было затянуто темными, почти черными облаками.
— Будет снег? — спросил Валландер.
— Не раньше февраля, — сказал Рюдберг. — Я это чувствую. Но тогда уже мало не покажется.
В управлении полиции было по-воскресному тихо. После Нурена на дежурство заступил Сведберг. Рюдберг коротко рассказал ему о событиях этой ночи.
— Ну и ну, — сказал Сведберг. — Полицейский?
— Бывший полицейский.
— А где он спрятал машину?
— Еще не знаем.
— И что, все железно?
— Думаю, что да.
Бьёрк и Аннет Бролин пришли почти одновременно. Пятидесятичетырехлетнему Бьёрку, уроженцу Вестманланда, был очень к лицу ровный южный загар. Курт Валландер всегда считал, что Бьёрк — идеал начальника полиции для небольшого полицейского округа. Дружелюбен, и хоть звезд с неба не хватает, зато очень заботится о добром имени и репутации полиции.
Он огорченно смотрел на Валландера.
— Боже, что у тебя за вид!
— Меня били, — сказал Валландер.
— Били? Кто?
— Полицейские. Так бывает, когда остаешься за начальника.
Бьёрк засмеялся.
Аннет смотрела на него с неподдельным состраданием.
— Больно? — спросила она.
— Заживет. — Валландер отвернулся, отвечая, — вспомнил вдруг, что забыл почистить зубы.
Все собрались в кабинете Бьёрка.
Поскольку никаких письменных протоколов еще не было, Валландер обрисовал положение дел на словах. И Бьёрк, и Аннет Бролин без конца перебивали его вопросами.
— Подними меня кто-то другой в воскресенье ни свет ни заря, чтобы втюхать такую историю, я бы просто не поверил, — усмехнулся Бьёрк. Он повернулся к Аннет Бролин: — Можем брать их сразу? Или сначала допрос?
— Я подпишу ордер по результатам допроса, — сказала Аннет. — Было бы неплохо, если бы румынка из лагеря опознала того, из Лунда.
— На это нужно решение суда, — сказал Бьёрк.
— Это так, — согласилась Аннет Бролин, — но мы можем провести предварительное опознание.
Валландер и Рюдберг посмотрели на нее с интересом.
— Мы привезем ее из лагеря, — продолжила она. — И они могут нечаянно встретиться в коридоре.
Валландер одобрительно кивнул. Аннет Бролин ничуть не уступала Перу Окесону по части творческой интерпретации инструкций.
— Итак, — сказал Бьёрк, — я звоню в Мальмё и Лунд. Будем брать их через два часа. В десять.
— А женщина в постели? — спросил Валландер. — Ну та, в Лунде?
— Допросим и ее, — кивнул Бьёрк. — Как поделим допросы?
— Давайте мне Рюне Бергмана, — предложил Курт Валландер, — а Рюдберг поговорит с любителем яблок.
— В три часа я подпишу ордер на арест, — сказала Аннет Бролин. — Я буду дома, если что.
Валландер проводил ее до выхода.
— Я хотел предложить поужинать сегодня. Но, кажется, не судьба.
— Будут еще вечера, — мягко ответила она. — Но это дело ты провернул просто потрясающе. Как ты вычислил, что это был он?
— Я ничего не вычислял. Чистая интуиция.
Он смотрел ей вслед и думал, что ни разу не вспомнил о Моне после того ужина в Мальмё.
Потом события стали раскручиваться стремительно.
Ханссона подняли с постели и велели ехать в лагерь за румынкой и переводчиком.
— Настроение у всех поганое, — сказал огорченный Бьёрк. — Никто не любит арестовывать коллег. Нас ждут мрачные времена.
— Почему мрачные? — спросил Валландер.
— Опять начнутся нападки на полицию.
— Он же бывший, — попытался возразить Валландер и сам понял, что это не имеет значения. Газеты начнут трубить о полицейском-убийце.
В девять часов он подъехал к дому в Лунде. С ним были четверо местных полицейских в гражданской одежде.
— Он вооружен, — еще в машине предупредил Валландер. — И не забудьте: он только что совершил хладнокровное убийство. Тем не менее не думаю, что нам что-то грозит. Он же не знает, что разоблачен. Двое с пистолетами, этого достаточно.
Он тоже захватил служебный пистолет.
И по дороге в Лунд пытался вспомнить, когда в последний раз им пользовался. Скорее всего, три года назад. При задержании сбежавшего заключенного из Кумлы. Тот забаррикадировался на даче в Моссбю.
