– Работают, – неопределенно сказал Лукашенко. – А у тебя что? Спасибо, что приехал. Трудно будет теперь детишкам и жене, ох трудно!
– Послушай, Василь. Костюковский не убивал никого. Ты лучше послушай, что я расскажу.
И Колчин начал рассказывать об убийствах сотрудников группы «Рай», о загадочном исчезновении тела Иванченко, о своих подозрениях. Говорил он долго, сбивчиво, стараясь все объяснить Лукашенко. Тот слушал, не поднимая глаз, только чертил что-то на листке бумаги.
– Значит, думаешь, убили его, – подвел итог Василь.
– Конечно, – убежденно ответил Колчин. – И не просто убили, а подставили вместо убийцы.
– А ну пошли, – встал Лукашенко, – расскажешь все новому прокурору. Он пока у нас исполняет обязанности, но мужик толковый.
Снова начались формальности. Их долго не пускали к исполняющему обязанности прокурора республики, словно и они были на подозрении. Но наконец, закончив все формальности, они оказались в большом светлом кабинете. Молодому прокурору не исполнилось еще сорока, когда год назад его назначили заместителем прокурора республики по кадрам. Теперь автоматически он исполнял его обязанности. Ему было неприятно сидеть в этом кабинете, где был убит его предшественник, но менять кабинет было нельзя. Здесь стояли телефоны правительственной спецсвязи, коммутаторы.
Он слушал молча, внимательно, заинтересованно. Колчин, работавший следователем много лет, вдруг понял, что все это напрасно. Прокурор определенно располагал другой, более свежей информацией, но как настоящий профессионал хотел сначала выслушать своего собеседника.
Наконец Колчин замолчал. Он и Лукашенко испытующе глядели на молодого прокурора, словно пытаясь угадать его реакцию. Тот вдруг широко улыбнулся.
– Вы, Федор Алексеевич, герой, даже не знаете, какой муравейник разворошили.
– Не понял, – изумился Колчин. Но он изумился еще больше, когда из соседней комнаты отдыха показались генерал Нефедов и старик Шварц.
– Мы решили тоже приехать, – улыбнулся Нефедов. – Ты здорово поработал. Знаешь, как они тебя боятся? Подойди к окну.
Колчин повиновался.
– Вон та коричневая «Волга» ждет, когда ты выйдешь. Там два твоих прилипалы.
– Откуда вы знаете? – не удержался Колчин, глядя на машину.
– А вон дальше, – невозмутимо продолжал Нефедов, – стоит еще одна, серая, машина. Это уже наши люди, которые следят за первым автомобилем.
– Не замечал, – честно признался Колчин.
– Напрасно, – покачал головой Нефедов. – Надо бы. А сейчас будет решающий акт всей драмы.
Внезапно со всех сторон к коричневой «Волге» бросились люди. Скрипнули тормозами сразу две машины, преграждавшие пути к отступлению вперед и назад. Оба сотрудника, еще не понявшие, в чем дело, увидели полсотни пистолетов, направленных на них. Нужно было сдаваться, что они и сделали.
Через минуту их доставили в кабинет прокурора. Вместе с ними пришел представитель Министерства внутренних дел, руководивший этой операцией. Он был счастлив, что сумел утереть нос заносчивым сотрудникам службы безопасности.
Они сопротивлялись недолго. Поняв, что полностью проиграли, сотрудники ФСК России рассказали о задании, которое они получили, – следить за Колчиным. Была названа фамилия Фогельсона. Вскоре удалось выяснить, что сотрудники знают и об осведомленности Миронова. Нефедов позвонил в ФСК России, самому директору, попросил выслать специальный самолет для конвоирования. К тому времени был арестован и сотрудник белорусской службы безопасности, принимавший участие в налете на прокуратуру. Клубок начал стремительно разматываться. По личному указанию Нефедова, согласованному с директором ФСК, Марк Абрамович Фогельсон был взят под особый контроль. На просьбу установить оперативное наблюдение над Мироновым директор ответил решительным отказом. Миронов был ставленником самого президента, и здесь не следовало пороть горячку.
Доклад Шварца произвел эффект разорвавшейся бомбы. Труп был заменен, и молодой исполняющий обязанности прокурора, немного волнуясь, позвонил президенту. Тот принял его через два часа. Когда он вышел из кабинета, был подписан указ о снятии всего руководства службы безопасности страны и предании их суду за измену и халатность в зависимости от тяжести совершенного преступления.
Поздно ночью большой группой они вылетели в Москву. Там предстоял следующий раунд, еще более ответственный. Колчину было даже немного жаль Фогельсона, он испытывал к нему какую-то симпатию, зная, что она взаимна. Честный смелый офицер дал согласие участвовать в авантюре, и Колчин не понимал мотивов поступков Марка Абрамовича.
Наблюдение за Фогельсоном помогло установить, что его группа базируется в районе Лефортово. Это было почти символично, но, занимая два трехэтажных домика, сотрудники ФСК и СВР могли входить и выходить в каждый из них незаметно с улицы. Домики были окружены высоким забором. Наблюдавшим за домами оперативникам пришлось даже влезть на крыши соседних домов, чтобы узнать, что происходит в квартирах этих домиков.
На следующий день из дома выехали сразу три автомашины, в одной из которых сидел незнакомый человек, очевидно, задержанный в ходе какой-то внутренней операции. Колчин бросился в архивы. Нигде не было описания этого человека, но его охраняли почти как премьер-министра. Автомобили долго шли по шоссе, пока наконец не свернули с Кольцевой дороги. В редком лесу стояла небольшая охотничья избушка, куда подъехали сразу три автомобиля. Из них вышел только один незнакомец. Остальные продолжали стоять у машин. Сотрудники ФСК, проводившие наблюдение, вызвали дополнительные силы, взяв охотничью избушку в плотное кольцо. На всякий случай приготовили два вертолета.
Дронго шел по лесу, вдыхая аромат утренней свежести. Он понимал, как ничтожны его шансы на возвращение, но он также понимал, что абсолютно нет шансов, если он не пойдет. И он шел по этому радостному весеннему лесу. Трава громко хрустела под ногами. Дронго подошел к избушке, и почти сразу появились двое горилл. Одного он узнал – это был охранник из банка.
– Часто встречаемся, – хрипло сказал тот.
Дронго кивнул, ничего не произнеся в ответ. В избушке его уже ждали. Был накрыт стол, за которым сидели его старые знакомые – генерал Л. из ГРУ, президент банка «М» и еще один, очень худой, начинающий лысеть подвижный человек.
– Прямо как паханы, – пошутил Дронго, входя в комнату.
Президент брезгливо отвернулся. Генерал Л. поморщился, но ничего не сказал.
– Где документы? – сразу спросил президент.
– У меня, – кивнул Дронго.
– Вы принесли их? – На этот раз вопрос задал генерал.
– Конечно, нет. Иначе вы меня тут же убьете.
– Где Юрков? – спросил президент.
– Откуда я знаю, – попытался удивиться Дронго, – я ему не сторож.
Президент банка гадливо улыбнулся, отворачиваясь.
– Позовите нашего нового друга, – попросил он генерала Л.
В комнату вошел высокий красивый молодой человек с выправкой военного.
– Познакомьтесь, – почти радостно сказал президент банка, – это генерал Миронов, первый заместитель директора ФСК и руководитель, непосредственный руководитель, – подчеркнул президент, – Фогельсона.
Дронго сел на стул. Это был конец. В последний момент, узнав о белорусских событиях, Миронов решил переметнуться в другой лагерь. Он просчитал, что быть демократом становится выгодно, ибо в таком случае летел директор ФСК, не сумевший навести порядок в своем ведомстве.
«И с этими людьми они хотят возрождать страну», – гневно и брезгливо подумал Дронго. Он понимал, что его собственная судьба окончательно решена. Миронов, переметнувшийся в решающий момент на сторону московских властей, выдал все планы. Люди, сидевшие сейчас в избушке, знали, что никаких документов у Дронго нет. Знали, что это блеф. Знали, что убит Юрков. Знали, что Реваз Гогия, Лариса Коновалова и документы находятся на «базе» в Лефортово. Они знали все.
Теперь оставалось достойно умереть.
Миронов достал длинные сигареты, закурил.
– Блефует, – показал он на Дронго. – Мелкая сошка, нанятая уголовниками братьями Гогия. Ничего у него нет.
– Меня прислали те, кто располагает этими документами. – Врать не было смысла, и на этот раз он говорил правду.
– И это тоже ложь. Документы уже здесь, – радостно сказал президент банка, – генерал Миронов оказал нам такую любезность.
Дронго понял, какой ценой было куплено предательство первого заместителя директора ФСК. Теперь ничто не могло его остановить у кресла директора.
Он промолчал. Говорить было незачем.
– Вы ничего не хотите сказать? – спросил военный разведчик. Как генерал, он уважал достойно державшегося противника.
– Мне это поможет? – В такой момент Дронго даже улыбнулся.
– Нет, – честно ответил генерал. – Сейчас Владимир Александрович отпустит ваших людей из сопровождения. И вы останетесь один. У вас нет ни одного шанса. Ни одного.
