– Иди вперед! – Гуров указал взглядом в сторону входа.
Он знал, что в таких местах возможны самые разные ловушки, и поэтому решил обезопасить себя с первых же шагов. Тот неохотно шагнул внутрь и остановился, со страхом и ненавистью поглядывая на своего пленителя. Лев, шагнув следом, с внутренней стороны двери выпустил в замок несколько пуль из отрывисто хлопнувшего пистолета. Из замка полыхнули искры, и где-то в толще стены сразу же умолкло гудение мотора. Пнув дверь ногой и убедившись, что теперь она уже гарантированно не закроется, превратив подвал в западню, он ткнул «супермену» в плечо набалдашником пистолетного глушителя. Тот, окончательно потерянный и морально уничтоженный, молча пошел вниз.
Помещение подвала с потолка заливал свет ламп, укрытых плафонами. Сам подвал представлял собой отделанное керамической плиткой помещение с рядами металлических шкафов, закрытых на кодовые замки. Но здесь явно степень защиты была гораздо меньшей, нежели на входе. Приказав «супермену» стоять не двигаясь, Лев нашел на связке ключей подходящий по форме лунки на плате замка и, вставив его туда, услышал тихий щелчок. Без труда открыв дверь шкафа, он увидел штабеля новеньких, в смазке, американских автоматических винтовок «М-16».
Краем глаза поглядывая за своим пленником, Гуров достал видеокамеру и сфотографировал содержимое шкафа. Затем проверил прочие. В соседнем оказалась всевозможная амуниция, далее – коробки с пистолетами, некоторые из них висели в кобуре, уже заряженные и готовые к бою. Затем шло легкое стрелковое оружие, наподобие израильских «узи». Отдельным штабелем в этом же шкафу лежали коробки с дудаевским «Борзом».
Когда Гуров заканчивал съемку шкафа с пистолетами-пулеметами, неожиданно он услышал сбоку звук быстрого, крадущегося шага. Не раздумывая, выхватил пистолет и резко, с уходом вправо и вниз, развернулся к «супермену» лицом. Он увидел своего пленника у шкафа с пистолетами. Выхватив один из них, тот вскинул оружие, целясь в сторону Льва. Два выстрела прозвучали почти одновременно. Один – как безобидный хлопок лопнувшего шарика, другой – оглушительный, бьющий по барабанным перепонкам, слышимый за пределами подвала.
Нырок, «на автомате» выполненный Гуровым, в который уже раз помог ему уйти от пули, выпущенной в него с каких-то десяти шагов. А вот «супермену» повезло меньше. Получив пулю в грудь, он повалился на пол, ощущая нестерпимую, жгучую боль, от которой перехватывало дыхание. Его тело, сразу же став непослушным, распласталось на полу. Но он еще был жив. Что-то пытаясь сказать, «супермен» с безграничной ненавистью взирал на своего погубителя и лишь беззвучно двигал посиневшими губами.
Понимая, что теперь отсчет пошел на секунды – выстрел могли услышать на первом этаже здания, – Гуров торопливо открыл последние два шкафа. В одном он увидел японские рации, сигнальные ракетницы, светошумовые и газовые гранаты, огнеметы и ящики с тротилом. В другом высились штабеля с базуками и зарядами для них, осколочные ручные гранаты и всевозможные мины.
Решение пришло мгновенно. Вскрыв ящик с маркировкой, которая свидетельствовала, что здесь хранится устройство, снабженное таймером, он быстро вставил в корпус мины лежавшие тут же элементы питания и, набрав на крохотном дисплее срок срабатывания три минуты, нажал на кнопку «ОК». На дисплее тут же запульсировал ромбик, извещающий о том, что устройство запущено, а вместо тройки возникла двойка, рядом с которой замигал обратный отсчет секунд.
Положив мину на ящики с тротилом, Лев торопливо схватил несколько гранат различного назначения и поспешил к выходу, но тут, громко топая по ступенькам, в подвал бегом спустился какой-то тип в камуфляже, с автоматом в руке. Сразу не успев сориентироваться после яркого уличного света, он какую-то долю секунды всматривался, пытаясь понять, кто здесь находится и что вообще происходит. Он даже не успел осознать, что за хлопок прозвучал под сводом подвала и почему после непонятного, сокрушительного удара в голову его ноги вдруг подкосились, а в глазах навсегда померк свет жизни.
Перешагнув через убитого охранника, в несколько прыжков Гуров взбежал по лестнице к выходу из подвала. Хотя у входа никого больше заметно не было, ему вдруг подумалось, что его там его запросто могут подкарауливать.
Пинком открыв дверь и сделав кувырок, Гуров вскочил на одно колено, вскинув к плечу автомат. Невдалеке от себя он увидел недавно оглушенного им «моджахеда», который уже пришел в себя и корчился на земле, держась за живот. Судя по всему, удар, нанесенный Львом, серьезно повредил ему внутренности, и теперь он, стиснув зубы, мучительно стонал.
Гуров приготовил гранату и, подбежав к углу, за которым скрывался совсем недавно, осторожно из-за него выглянул. На всем обозримом пространстве никого больше не было видно. Памятуя о том, что менее чем через две минуты раздастся довольно-таки мощный взрыв – кто знает, сколько в подвале хранится взрывчатых материалов? – он поспешил, все так же прижимаясь к стене, в сторону крыльца.
Прячась за кирпичными перилами, Лев услышал какой-то непонятный гвалт, доносящийся со двора. Он осторожно выглянул из-за кирпичного барьера и увидел, как к крыльцу, яростно что-то выкрикивая, в сопровождении целой свиты подручных от дежурки бежит Керим. Брызжа слюной и раздавая оплеухи, он вбежал в здание и скрылся где-то в его глубине.
Теперь до взрыва в подвале оставались, скорее всего, считаные секунды. Быстро приготовив сразу три свето-шумовые гранаты, Гуров снял их с предохранителя и одну за другой швырнул во двор, где, что-то недоуменно обсуждая, околачивались, вероятнее всего, «студенты» этого «учебного заведения». С диким воплем «Аллах акбар!!!», сопровождая это автоматными очередями, он выбежал из своего укрытия. В этот момент троекратно прозвучал трескучий грохот разорвавшихся гранат, плотными воздушными пробками рвущий барабанные перепонки находившихся рядом и нестерпимо яркими вспышками слепя глаза. С испуганными воплями «студенты», закрывая руками голову, немедленно распластались на асфальте.
Продолжая то и дело прочерчивать пространство двора короткими очередями, чтобы не дать охранникам, выскочившим было на крыльцо, поднять голову, Лев отчаянным рывком выскочил на улицу. В тот же миг под его ногами подпрыгнула земля, словно притаившийся в ее недрах великан ударил снизу вверх огромнейшим молотом. От этого удара закачалось все: ограждение, фонарные столбы, заметно дрогнули даже дома напротив.
Из окон и дверей «Центра» вулканическим выплеском чудовищной мощи взрывчатки вырвались необъятные факелы и облака пламени и дыма. С жутким, каким-то даже апокалиптическим грохотом по всей округе разнеслось эхо взрыва. Ударная волна, ураганной мощью ударив по окнам соседних зданий, вызвала целую лавину пронзительного, протестующего звона бьющегося стекла. Через ограду на улицу посыпался град камней, горящей бумаги, обрывков каких-то штор, обломков мебели…
Выждав пару секунд у стены ограждения, Гуров поспешил к соседнему проулку, где была припаркована их машина. Алексей Юрьевич и Стас стояли подле нее, озадаченно глядя в сторону «Центра», невидимого отсюда из-за соседних домов, и наблюдая за взметнувшимся к небу облаком буровато-серого дыма. Заметив Льва, они, не дожидаясь его пояснений, быстро загрузились в машину. Плюхнувшись на пассажирское место, Гуров устало махнул рукой:
– Уносим ноги!
– Лева, это не ты там такой фейерверк устроил? – поинтересовался Смирнов, резко трогая с места.
– Моя работа… Приедем на квартиру – расскажу. А сейчас – валим, пока нас не засекли. А то еще припишут терроризм. Там рядом с «Центром» все дома сейчас без окон.
– Это и понятно! – откликнулся Крячко. – Так долбануло, что аж машина запрыгала. Мы с Алексеем Юрьевичем стоим и думаем – не пойти ли на выручку?
– Ч-черт… Я уж сто раз пожалел, что пошел не сам, а тебя пустил, – помотав головой, тягостно вздохнул Смирнов. – Весь извелся, пока тебя дождались. Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе этого не простил…
– Не будем ударяться в «если»… – Лев оптимистично улыбнулся. – Все в жизни случается именно так, как и должно произойти. Так, граждане, нам надо бы срочно где-то от этого барахла избавиться. Может, свернем к какой-нибудь мусорке, да там и переоденемся?
– Только всю эту хрень надо будет сжечь, – подняв откуда-то из-под сиденья бутылку с каким-то растворителем, объявил Стас. – Не керосин, но гореть будет нормально.
Вскоре где-то на задворках возле мусорных контейнеров началось спешное переодевание из типично мусульманской в обычную одежду европейского стиля. Все трое проделывали это быстро и четко, как армейские «духи», подгоняемые сержантом-«дедушкой». Когда переодевание и избавление от грима было закончено, Стас свалил снятую одежду общей охапкой в угол бетонного бокса за контейнерами с мусором и, обильно полив ее растворителем, чиркнул зажигалкой. Когда из бокса на всю округу повалил чадный черный дым, откуда-то из-за угла появился престарелый джентльмен с мусорным ведром, который, глядя вслед удирающей легковушке, осуждающе покачал головой.
