Йонас поворачивает голову. Словно чудовище, из проема выносится грузовик. Мгновение – и он уже на перекрестке. Мерседесовский логотип размером с голову находится на уровне груди Йонаса. Парень испуганно распахивает рот, вид у него гротескный – он словно надеется в последний момент проглотить этот грузовик. Вскрикнуть он уже не успевает. Звук удара – будто кто-то пнул мусорный бак.
Габриэль замирает в нескольких метрах от перекрестка. Йонаса отшвыривает в сторону, точно соломенную куклу, и в следующую секунду он попадает под колеса сорокатонной махины. Кабина грузовика даже не дрогнула – так бульдозер мог бы переехать мышь.
Только через сто метров грузовик останавливается.
Глава 31
Берлин, 16 сентября, 21: 16
Дэвид поспешно смывает остатки зубной пасты с умывальника и смотрит на себя в зеркало. Усталые зеленые глаза, под ними пролегли темные круги. Он потирает ладонью трехдневную щетину – кажется, что он не брился уже неделю.
Из-за открытой двери ванной доносится реклама женских бритв – в комнате работает телевизор. Дэвид думает о Шоне, которую не видел уже целые две недели. Сегодня они договорились встретиться. У Шоны не было времени – вдруг опять навалилась огромная нагрузка по работе. Но Дэвид был не против – сейчас ему было не до отношений. После внезапного появления Габриэля ему казалось, что под ним разверзлась бездонная дыра, и он все падает, падает туда. Когда полицейские – еще при Шоне – постучали к нему в дверь и заявили, что его брат разыскивается по подозрению в убийстве, бегстве из-под ареста и вооруженном захвате заложника, Дэвид был полностью выбит из колеи.
Он достает электробритву из ящика, но аппарат, устало что-то пропищав, отказывается работать. Ругаясь себе под нос, Дэвид выуживает из ящика зарядку для бритвы и косится на часы. 21: 17.
Звонок Шоны хотя бы позволил ему не так торопиться.
– Прости… – В ее голосе слышалось раздражение. – Я тут застряла на работе. Все как всегда. После дурацкого брифинга все придется менять. Что было синим – должно стать зеленым, что было круглым – теперь хотят сделать квадратным. Я не успею до половины десятого.
– А ты уверена, что в половину десятого будешь на месте?
– Если не управлюсь к тому времени, вылью колу на клавиатуру, обещаю. Встречаемся в полдесятого, в «Санта-Медиа».
Но Дэвид все равно умудрился опоздать. Он достает из ящика старые смятые салфетки, бросает их в корзину для мусора и захлопывает ящик. Из телевизора доносятся аплодисменты.
А потом раздается звонок в дверь. «Шона?» Дэвид смотрит на часы. Двадцать минут десятого. Дэвид хмурится. Они же договорились встретиться в «Санта-Медиа», о том, что Шона за ним заедет, речи не шло. «Эта женщина непредсказуема!» – улыбаясь, он на ходу натягивает рубашку и пытается застегнуть пуговицы, но в коридоре нет света. Его пальцы машинально нажимают кнопку домофона.
– Привет. Поднимайся, я уже почти собрался. – И он открывает дверь подъезда.
Распахнув дверь квартиры, Дэвид удивленно отшатывается.
На пороге стоит бледный худощавый мужчина с жидкими седыми волосами. На носу у него очки, как у бухгалтера.
– Добрый вечер, Дэвид, – говорит незнакомец.
Его лицо полускрыто тенью, свет лампочки в подъезде создает вокруг него странную ауру. На мгновение Дэвиду кажется, что перед ним полицейский, возможно, даже комиссар полиции. Но разве они не обязаны сразу же представляться?
– Мы знакомы?
– Нет. Но общий знакомый у нас есть. Ваш брат. Он здесь?
– Нет. Сожалею. У нас с ним не лучшие отношения.
Мужчина приподнимает бесцветные брови. Дэвид окидывает его взглядом. Незнакомцу лет шестьдесят, его руки спрятаны в карманы короткого светло-серого тренча, и в правом кармане виднеются четкие очертания оружия.
Сердце Дэвида замирает. Мужчина, словно прочитав его мысли, достает руки из карманов и демонстрирует Дэвиду пустые ладони.
– Ваш брат – опасный человек, – словно объясняя необходимость оружия, говорит он.
Дэвид отступает на шаг.
– Что вам нужно?
– Я могу войти?
– Извините, я тороплюсь.
– Разве вам не хотелось бы наконец-то получить ответы на ваши вопросы? – Мужчина спокойно и немного грустно улыбается.
– Какие вопросы?
– У каждого есть вопросы. Но ваши вопросы – особенные, верно? И брат не может на них ответить. Он говорит, что не может вспомнить ту ночь. Но, может быть, он просто не хочет. – Мужчина выжидательно смотрит на Дэвида, глаза за стеклами очков буравят его.
Жидкие волосы просвечивают в лучах лампы, кажутся жесткими, как проволока. Дэвиду становится не по себе. Он не понимает, откуда этому мужчине все известно, – а главное, что он еще знает. Молча открыв дверь, он пропускает незнакомца в квартиру.
Мужчина улыбается, вежливо кивает и, следуя по коридору, осматривает паркетный пол, стены, мебель. В гостиной он без приглашения садится на диван и закидывает ногу за ногу.
Дэвид молча наблюдает за ним. Безупречно скроенный серый тренч, бледное лицо – незнакомец будто сливается с серой обивкой дивана. «Если бы не пистолет в кармане, его можно было бы принять за бухгалтера», – думает Дэвид.
– У вас отличная квартира. Мало мебели, но смотрится замечательно.
Дэвид поджимает губы.
– Что вам известно о смерти моих родителей?
Игнорируя его вопрос, мужчина указывает на прямоугольное светлое пятно на обоях.
– А где же картина Дали? Я думал, этот набросок очень дорог вам.
Дэвид распахивает рот от изумления, но, спохватившись, берет себя в руки.
– Вы его продали? Как и все остальное?
– Да кто вы, черт возьми, такой?!
– Ваш брат долгое время работал на меня. Очень долгое время.
Дэвид молча смотрит на незнакомца.
– Они вас ограбили, Дэвид. Все это мировое соглашение насчет авторских прав – сущая чушь. «Treasure Castle» был вашим изобретением. Вы могли бы выиграть суд. У вас были все шансы.
– Да что вы об этом знаете… – бормочет Дэвид.
Мужчина пожимает плечами.
– Но вы просто не боец, да?
Дурные предчувствия Дэвида усиливаются.
– Проклятье! Что вам известно о ночи, когда убили моих родителей? – хрипло спрашивает он.
– Сколько вы еще должны, Дэвид? Два миллиона? Три?
– Это не ваше дело.
– Ипотека на жилье, потеря вложений в недвижимость, расходы на адвоката и выплаты по мировому соглашению… Да, полагаю, именно три миллиона и выходит.
– Почему мне начинает казаться, что вам известно о моей жизни больше, чем мне?
Мужчина подается вперед.
– Послушайте, Дэвид. Я, честно говоря, не понимаю, почему вы не злитесь. У вас есть все причины для злости. Вас облапошили, ограбили…
У Дэвида пересыхает во рту. Он хочет что-то возразить, но на ум ничего не идет. И вдруг он вспоминает о Шоне. Смотрит на часы на кухонной плите. 22: 03. «Она разозлится».
– Я могу помочь вам, мой мальчик. Могу помочь вам выпутаться из всех этих проблем.
– Вы? – Дэвид скептически смотрит на бледного незнакомца и горько смеется. – И как же вы намерены это сделать? Хотите дать мне три миллиона?
Мужчина, посмеиваясь, качает головой.
– Нет, конечно. Я могу дать вам кое-что получше. Кое-что, что нужно вам куда больше.
– Я себе даже представить не могу, что бы это могло быть.
– Я могу вернуть вам самоуважение, мальчик мой. Вашу гордость! – Глаза мужчины поблескивают за стеклами очков. – Я могу вернуть вам права на передачу.
Дэвид чувствует, как взмокли ладони, как быстро бьется сердце.
– Я… я не уверен, что хочу знать, чем могу заслужить такое.
– Вам нужно только сказать мне, как найти Габриэля.
– Разве вы только что не утверждали, что он на вас работает? Почему вы не знаете, где он находится?
– Я сказал, что он у меня работал.
– Что это значит? – спрашивает Дэвид, уже понимая, к чему этот незнакомец клонит. – Вы его уволили?
– В каком-то смысле.
– Я уточню. Вначале вы его увольняете, а теперь ищете?
– Если вкратце, то ситуация кое в чем изменилась, и теперь мне нужно его найти.
– А почему?
Незнакомец колеблется.
– Габриэль кое-что украл. Кое-что очень важное. И мне нужно это вернуть.
Помолчав, Дэвид вздыхает, поворачивается, идет в кухню и опирается на стойку, будто в поисках опоры.
– Итак, вы поможете мне, а я помогу вам, – говорит мужчина.
Дэвид переводит дыхание.
– Боюсь, вам придется искать его самому. Я не могу вам помочь.
Мужчина распахивает глаза в наигранном изумлении.
– Вы серьезно?
– Он мой брат. У вас есть брат?
Впервые незнакомец выглядит несколько озадаченным.
– Да, этого я и опасался. Вы доверяете Габриэлю.
– Он мой брат, – повторяет Дэвид.
– Тогда почему он вам лжет?
– Он… он… – Дэвид запинается.
– Или вы считаете, что замалчивание фактов – это не ложь?
Дэвид подозрительно смотрит на мужчину.
