Кажется, магазин неподалеку открывался ровно в восемь.
«Что ж, добегу, пока все спят. Успею купить и вернуться», — решила я и, накинув курточку на домашние штаны и футболку, выбежала на улицу.
Туда подошла к самому открытию. Кроме яиц, набрала еще всяких вкусняшек на завтрак. Вот только стоило выйти из магазина, как путь преградила машина.
— Светлана Сергеевна Орехова? — Передо мной вырос высокий мужчина в форме, тыкая носом в удостоверение. — Вам придется проехать с нами.
— Что? Но по какому поводу? — опешила я, и пакет с продуктами выпал из рук.
— По поводу вашего мужа. Обнаружено его тело. Он мертв.
***
Проснулся Максим в отличном настроении. Даже ворчавшая совесть не слишком беспокоила. Зато вот кто беспокоился о нем, так это Света. Она приносила ему воду, клала компрессы на лоб, а как уговаривала обратиться к врачу…
Ну и что, что пришлось нагреть магией градусник и лоб? Это мелочи.
Да, Макс немного слукавил перед Светой, потому что боялся, что если не будет при смерти, то она попросту убьет его за поцелуй. А так можно будет сделать вид, что ничего не было.
Почему так тихо? Солнечные лучи уже пробивались сквозь занавески, освещая спальню, но в квартире царила непривычная тишина.
Впрочем, спустя несколько минут все же раздался топот детских ног — кто-то пошел в ванную. И кто-то включил телевизор.
— Спокойствие было недолгим, — ухмыльнулся Макс.
Не хотелось признаваться даже себе, но он начал привыкать к этому шуму.
Сначала он ждал, что Света придёт сама, чтобы поинтересоваться самочувствием. Но время шло, ее все не было, а жажда утреннего кофе была.
В кухне Светлану Макс тоже не застал. Зато дети уже сидели за столом, и Аня раздавала всем по бутерброду с колбасой и сыром и разливала чай. Увидев Макса, все притихли.
— А где… ваша мама? — спросил Макс, нажимая кнопку включения на кофемашине.
Аня, прежде чем ответить, смерила его с головы до ног странным взглядом и лишь потом сказала:
— Когда мы проснулись, ее уже не было, но тут на столе мука стояла, пачка молока и масло. Думаю, она хотела что-то приготовить и ушла в магазин.
«Ну да, скорее всего», — кивнул Макс.
Закончив завтрак, Федя и Надя запросились гулять.
— Смотрите, какая погода хорошая, пойдемте на площадку!
Погода и в самом деле сегодня была солнечная, весна входила в свои права, небо наполнялось синевой, а газоны начинали зеленеть от свежей травы.
— Мы пойдем на улицу, Лилечку я с собой возьму, заодно маму встретим, — уведомила Макса Аня, зачем-то засовывая в пакет несколько бутербродов.
Максим сначала хотел спросить ее об этом, потом отмахнулся. В конце концов, Света просила не допытываться, так какое ему дело?
Скоро дети убежали во двор, а он остался один. Сидел, потягивая кофе и ожидая, когда вернется Света.
В кухню, медленно переваливая лапами, забрался кролик.
— Что ты там плел вчера? — недовольно спросил вампир кроля.
— Что-то не так? — моментально взвился ушастый.
— Не хотел подыгрывать — мог бы просто помалкивать.
— Пфф… — фыркнул Злыдень. — Я надеялся, у тебя совесть проснется. Она же твой фамильяр. Она тебе во всем на бессознательном уровне поверит, даже если к тебе будет детектор лжи подключен и над тобой будет гореть красная лампочка и висеть табличка с надписью «Бессовестный врун»…
Максим хотел было огрызнуться, но смолчал. А ведь кролик прав. Макс уже и думал забыть об этой их со Светланой связи. О том, что именно он вернул ее к жизни. Но связь-то никуда не делась. И, похоже, действительно имела на них обоих определенное влияние.
— …Молчишь? — довольно оскалился кроль. — Надеюсь, тебе стыдно. Моя госпожа себе никогда не позволяла такое поведение. Она знала, что я бы стал беспокоиться за нее больше, чем за себя. И потом…
— Замолчи, — перебил Макс, уставившись в окно.
— Что, правда глаза колет? А я тебе…
— Заткнись! — повысил голос Максим, всматриваясь в происходящее во дворе. Угрызения совести мгновенно отошли на второй план. Кроме детей Светы, на площадку вышел еще один ребенок. — Быть не может…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Даниил?! Что он тут делает?»
Злыдень запрыгнул на подоконник.
— Куда это ты там смотришь?
— Нужно кое-что проверить.
Макс накинул куртку и вышел во двор. Чем ближе подходил к детской площадке, тем больше убеждался, что мальчишка, сидевший на качелях, болтавший с Анной и жевавший бутерброд, действительно его сбежавший из дома дорогой племянничек. Вот только почему он сбежал именно сюда? Не хватало, чтобы Виктор обвинил Максима в похищении ребенка.
Во двор, подпрыгивая на ямах, въехал минивэн. Максим затормозил, пропуская машину, но та остановилась рядом с площадкой.
Задние двери открылись, из них выскочили двое рослых мужчин и бросились к детям. С пальцев незнакомцев сорвалось голубоватое свечение, и все шестеро мелких бессознательно растянулись вокруг песочницы.
Максим бросился наперехват, но едва успел вырубить первого, как услышал знакомый голос:
— Пожалуйста, не мешайте нам, дайте закончить. Не преследуйте.
Горло сдавило, сердце неровно дернулось и замедлило бег. Руки и ноги налились свинцом, так что не пошевелиться.
Вампир обернулся. Позади него стояла Наталья — инспектор, та самая, что навесила на него ярмо долга, которое и не давало сейчас двинуться.
Из машины вышел еще один человек — помощник Натальи — и, опасливо поглядывая на вампира, принялся помогать переносить детей в минивэн.
— Зачем вы это делаете? Вы же должны помогать детям, куда вы их забираете? — прохрипел Макс. Из-за чертовой магии долга он даже не мог говорить нормально. Это ведь простейшие чары, одноразовое выполнение чужой воли. Как можно было так глупо попасться? Почему он раньше не озаботился тем, чтобы найти эту инспекторшу и снять с себя долг?
— Мы детям помогаем, — улыбнулась Наталья. — Мать в полиции, отец убит — куда им еще, если не к нам? А вам посоветую уехать из города, поскольку вы — первый подозреваемый в убийстве настоящего отца семейства.
— Что?..
Это все походило на сюжет безумного сна. Почему они говорят, что Света в полиции, и откуда узнали про Семена? Он ведь сам лично спрятал тело, да так, что и сам бы не нашел. За ним следили? Или…
— Это вы убили мужа Светланы?
— Нет-нет-нет. Это ты сделал, — доверительно шепнула ему Наталья и, подмигнув, села в фургон. — Приказал своим гипнозом ему сидеть дома, вот он и сидел, пока не умер с голода.
Максим же стоял, скованный оцепенением, и мог лишь смотреть, как увозят сына Виктора и детей Светы. Куда их повезли? В детский дом? В отделение полиции?
Чутье подсказывало, что тут все не чисто. Если бы эта самая Наталья действительно была на стороне закона, если бы действительно обвиняла его в преступлении, стала бы она похищать детей, подло обездвижив его, а не вызвав арбитров, чтобы арестовали преступника и забрали в Теневерс?
«Она хочет, чтобы я испугался обвинений и не лез в это. Хочет, чтобы скрылся, залег на дно… Чтобы бросил Светлану и просто сбежал, не стал искать ее детей».
Макс простоял без возможности двигаться около тридцати минут, а потом, когда оцепенение спало, просто рухнул на землю. Первым инстинктом было — бежать. Попытаться догнать проклятый фургон, найти место, куда отвезли детей.
Взявшись за телефон, поколебался всего секунду и набрал номер брата. Тот трубку не взял. Но Максим звонил еще и еще. Плевать. Сейчас не время для гордости.
После пятого раза в телефоне раздался голос Виктора:
— Хватит мне названивать. Если не беру телефон, значит, занят или не хочу… — раздалось недовольное ворчание на том конце связи.
«Сейчас точно захочешь». Можно бы и позлорадствовать, но было не до того:
— Я только что видел, как твоего сына похитили.
— …Где ты?
Макс назвал адрес.
— …Сейчас буду.
***
Аня с трудом разлепила глаза, не понимая, где находится и почему так болит все тело. Было темно и душно. Над ухом раздался чужой женский голос:
