световым, ни к ночным. А вам пора.
Она подняла руку, и штора на входе разделилась на две части, открывая им проход на улицу.
– Марта Коулман сказала нам иначе. – Теперь женщина выглядела испуганно. – И также она сказала, что вы отлично храните секреты.
– Марта мертва.
– Я знаю. Она явилась нам в виде призрака.
– Скажи ей, что она у меня в долгу. Я ей помогла с ребенком. Пусть приютит теперь моих девочек, – прошептала Марта.
– Марта помогла вам с ребенком, вы у нее в долгу.
Темно-зеленые глаза женщины, казалось, стали на два тона темнее, чем напомнили цвет травы в грозу.
– Передайте Марте, что я обещала быть у нее в долгу до гроба, а не после него. И мертвые не должны быть такими болтливыми. Ваши паспорта.
«Сразу видно, она тоже ночная сорсиера: разговорами о призраках ее не удивишь». Розали протянула ей три бордово-красных паспорта с гербом Франции. Шарлотта открыла их и ахнула:
– Дютэ. Вы родственники Хель Дютэ?
– Ее внучки.
Она резко захлопнула паспорт и отдала его и два других.
– Не верится, что я это делаю. Я зарегистрирую вас под другими именами. И запомните: никто не должен узнать на улице, что вы ночные, тем более что вы родственники Хель. Иначе навлечете беду на себя, на меня и на мой отель, что важнее всего.
Сестры закивали в ответ. После оплаты они поднялись по узкой деревянной лестнице наверх. В длинном коридоре тоже были наклеены желтые обои. На стенках висело множество красочных картин с пейзажами. Шарлотта подстроила отель под стиль световых визардов. И если она не стала добавлять множество окон (так как сама не перносила свет), то наклеила обои цвета солнца.
Некоторые доски пола просели и из-за этого скрипели. Тихо пройти по коридору было совсем невозможно.
Они зашли в восьмой номер, там их ждала убранная комната: большая двуспальная кровать с белыми покрывалами и теплыми вязаными пледами, свернутыми у изголовья; много картин, коричневый шкаф в углу, кресла с мягкими декоративными подушками. Напротив кровати располагался пурпурный диван. Пахло стариной и уютом. Розали и ее сестры совсем не привыкли к такому интерьеру. Розали подбежала к окну и задернула шторы, перекрыв доступ солнечному свету. Пока Энн укладывала Жулли на кровать, Розали намочила полотенце холодной водой, чтобы положить его на лоб сестры.
Жулли вздрогнула от прикосновения.
– Это ей несильно поможет, – прокомментировала Розали. – В периоды сильного перегрева папа читал над ней какие-то заклинания и чем-то мазал лоб.
– Что за Марта?! – внезапно спросила Энн.
– Не сейчас. Пригляди за Жулли, я найду здесь магическую аптеку, если такие имеются. Возможно, там мне подскажут, как с ней быть.
– Нам нельзя никому рассказывать, что мы ночные.
– А есть выбор? Ей очень плохо, она отключается.
Розали достала маленькую сумочку из дорожной тканевой сумки и выбежала в коридор. Когда она приблизилась к камням, то махнула рукой, чтобы они разлетелись в сторону, пока она проходила мимо них. Розали заметила, что во время тревоги или раздражения ее силы начинали лучше действовать. Она вышла на улицу Соул-Доржанс и стала осматриваться в поиске магазинчика или аптеки с магическими ингредиентами.
– Иди вдоль по улице в сторону океана. Раньше там стоял ботанический сад-бутик.
– Как далеко?
– Иди и перестань разговаривать сама с собой, сорсиеры оборачиваются. Ты и так не похожа на обычную сорсиеру со своими черными глазами. И ты излучаешь атмосферу ночной магии. От одного взгляда на тебя все догадываются, что ты явно не световая.
Розали умолкла и шла до тех пор, пока не наткнулась на тот самый ботанический сад-бутик под названием «Орхид». Он располагался в бежевом жилом здании. У него были красные тяжелые двери с золотистыми узорами, а на ручках был изображен феникс. Розали осмотрелась по сторонам. Как ей рассказала Марта в такси, на этой улице сохранились одни из самых старых сооружений в Краоне. Остальные его части перестроили под современный стиль – высокие стеклянные здания. Также Соул-Доржанс считался самой дешевой улицей. Не только обшарпанная штукатурка на домах или неровно уложенная плитка сбивала цену, но и само расположение. Улица находилась совсем далеко от центра Краона, к тому же на границе с другими ковенами. Если бы улица располагалась рядом с границей города Эклипсоле, то цена бы взлетела вверх, несмотря на старые постройки. Районы около того города особо ценились, ведь оттуда открывался потрясающий вид на сиреневый закат.
Соул-Доржанс, по словам Марты, – прекрасное место для тех, кто не желал быть найденным: здесь было не людно. И к тому же никто и не предположит, что наследники Хель Дютэ стали бы жить в этом районе. Розали была рада, что они поселились именно здесь: старые постройки напоминали ей о Франции, тем самым снижая культурный шок.
Хранительница спрятала кулон под черной водолазкой из кашемира и открыла дверь. Внутри разливался душистый запах различных трав. Она замерла и сделала шаг назад. У нее сложилось впечатление, что она попала в другой мир. И интуиция на этот раз не подвела ее. В дверном проеме она заметила маленькую щель, за ней можно было разглядеть белые обшарпанные стены. А значит, на входе был установлен портал в другое место, прямо как было у Розали в подвале.
– Что ты встала как вкопанная, проходи, – заворчала Марта. – Твоя сестра ждет помощи.
Случай с камнями в отеле «Три дерева» заставил Розали быть осмотрительнее. Она прошла на маленький балкончик, сделанный из железа, в котором круглый выступ был закрыт железными прутьями, тянулся вверх и напоминал золотую клетку. Розали ощутила себя канарейкой или летучей мышкой.
Наверное, она слишком долго оглядывалась по сторонам, так как люди внизу обратили на нее внимание. С двух сторон «клетки» спускались черные витиеватые лестницы из железа, Розали осторожно спустилась по одной из них и тогда заметила, что под балконом находился ресепшн. Как только она подошла к нему, парень за ним поднял на нее голову, затем слегка нахмурился.
– Твой отец, – начала Марта, – использовал прозрачный кварц. Он высосет немного солнечной энергии из Жулли. Еще нужен лунный камень. А лоб необходимо натереть белым шалфеем. Было бы еще хорошо купить здесь белую свечку.
«И как после такого списка покупок продолжать притворяться, что я не ночная?»
– Чем могу помочь?
– Эм… у меня плохо с визардским, – сказала Розали, намекая Марте, чтобы та перевела названия всех трав.
– О, могу посоветовать вам купить иностранные корешки. С ними вы заговорите на чистом визардском.
Розали кивнула. «Наверняка Аим использовал что-то подобное, чтобы заговорить на французском». Парень
