– Мне нравятся такие мужчины, как ты, – шепчет она.
Она проводит языком от члена до его груди. Алессандро не делает депиляцию, как Томмазо, поэтому она испытывает новые ощущения. Потом она снова спускается, несколько раз дотрагиваясь до его члена грудью, сосет его, обвивая языком древко.
Глаза Алессандро прикрыты, он испытывает наслаждение, превосходящее все его ожидания. Он понимает, что пора принять активное участие в игре, когда видит, что она запускает левую руку между ног и страстно желает наслаждения. Он резко поднимается, берет ее за затылок и целует в губы. Надин страстно смотрит на него. Алессандро укладывает ее на кровать, наклоняется, разводит в стороны ее гладкие ноги, языком проводит по внутренней части упругих бедер. Она заводит руки за голову и выгибает таз, издавая возбужденный стон, когда Алессандро опускается ниже, отодвигая край трусиков, и исследует ее красивое, гладко выбритый лобок. Он приближает свой язык и чувствует, как влагалище раскрывается, теплое и влажное. Надин еще сильнее выгибается. Алессандро срывает с нее трусики, погружает язык еще глубже и одним пальцем начинает ласкать клитор. Надин стонет. Он чувствует, что внутри становится все теплее, еще более влажно; он продолжает ласкать ее до тех пор, пока она не поднимает его голову, потянув его мягко, но решительно, за волосы. Надин сильнее раздвигает ноги и позволяет ему прижаться кончиком твердого члена к ее влажным губам. Алессандро мягко входит в нее. Надин отодвигается с улыбкой, протягивает руку к тумбочке, где сразу же находит презерватив, с такой уверенностью, что его это обескураживает. Она распаковывает его и протягивает ему. Воздух наполняется ароматом манго. Она немного медлит, наклоняется вперед и снова берет его член в рот, затем надевает презерватив, языком спускаясь к яичкам и продолжая его возбуждать. Она смотрит ему в глаза провоцирующим взглядом, потом переворачивается, не говоря ни слова.
Алессандро видит ее выгнутую спину и понимает, чего хочет синьора: чтобы он взял ее сзади.
Он приближается к ее фантастической заднице и прижимает член к ее влажному гнездышку, которое раскрывается по мере того, как он проскальзывает внутрь. Она просит его двигаться увереннее и не останавливаться. Он проникает все глубже, потом с силой сжимает ее бока и начинает двигаться взад и вперед. Сначала она опирается локтями на шелковую подушечку, но теперь вытянула руки перед собой, прижавшись еще теснее к кровати.
Алессандро правой рукой сжимает ее грудь, поднимается к шее, гладит затылок, двигаясь все быстрее. Он чувствует, что Надин вот-вот кончит, но кажется, что она хочет еще. Или, может быть, это он хочет. Он ускоряет ритм и продолжает овладевать ею сзади, пока не кончает. Все растворяется в криках, он не знает, кончила ли она вместе с ним.
* * *
Последние гости уходят почти на рассвете. Выходя из виллы, Алессандро испытывает дежавю при виде бассейна.
– Да ведь мы здесь уже были, – говорит он Линде.
– Да, – Линда улыбается немного натянуто.
Она знает, что произошло всего несколько часов назад.
В памяти Алессандро оживают воспоминания, как они детьми убегают в ночь, искупавшись в этом бассейне. Вот и сейчас ему кажется, что они бегут, только на этот раз не от хозяев виллы, а от самих себя.
Сев в машину, они погружаются в какое-то странное молчание. Они близко и в то же время далеко друг от друга, все еще друзья, но теперь между ними пропасть. Слабый утренний свет едва освещает небо; но в салоне автомобиля по-прежнему царит тьма.
Алессандро включает магнитолу; в дисководе, который Макс установил два дня назад, диск Рино Гаетано, одного из его любимых исполнителей. Но первые аккорды «Tu, forse non essenzialmente tu»[8] делают молчание между ними еще более тягостным. Впервые за все время их знакомства они испытывают стыд. Алессандро неподвижно уставился на дорогу, Линда смотрит в окно, с ногами усевшись на сиденье. Они должны бы болтать, смеяться, подтрунивать друг над другом, рассказывая, что произошло на вилле, но они едут молча. И то, что произошло, не сотрешь из памяти.
Глава 12
Починить крышу Голубого дома под палящим июльским солнцем и порывами ветра – дело не из легких. Джорджо Оттавиани молчит, погруженный в свою работу. Когда Линда показала ему ужасные подтеки от воды на стенах гостиной, он сразу и предложил ей помощь:
– Милая, ее нужно немедленно чинить! Когда речь идет о ремонте старого дома, нужно начинать с крыши, и у меня есть кое-какая мыслишка на этот счет, – отвечает Джорджо.
Линда не стала ему возражать, ей хотелось увидеть, что задумал дядя. Если уж Джорджо за что-то берется, он делает это не для галочки, а вкладывает всю душу.
Вдруг ей пришла идея выкрасить некоторые черепички в голубой и красный цвет. Джорджо латает крышу, передвигает черепицы, составляя оригинальный геометрический рисунок: одна черепичка красная, другая – синяя, снова красная, опять синяя.
Он соорудил самодельную страховку, обмотал веревку вокруг ремня и закрепил ее на внутренней балке потолка. Если вдруг он поскользнется или у него закружится голова, ему ничего не грозит – деревянная конструкция прочна, да и он весит не центнер. Для своего возраста он выглядит спортивно.
Линда стоит внизу у подъемного механизма и время от времени кричит, чтобы убедиться, что у него все в порядке.
– Дядя, тебе еще нужны черепички?
– Пока нет. Как будут нужны, я скажу.
– Хорошо, только смотри не перетрудись. Ты же знаешь, я отвечаю за твое здоровье, старичок…
Она ему подмигивает. Иногда ее поражает его неутомимость. И откуда только силы берутся?
– В такую жару я тут внизу уже расплавилась, а что наверху, и подумать страшно…
– Тут хорошо, – уверяет ее Джорджо.
Линда беспокоится, ведь он уже не мальчик, и сердце у него временами пошаливает. Недавно Джорджо проводил кардиологическую диагностику, но все равно не слушает советы врача.
А сейчас он вспоминает ночь, проведенную с Фаусто. Спал от силы два часа, но не чувствует усталости; его переполняют эмоции, и в этом водовороте чувств рождается вдохновение художника.
Внезапно раздается рев мотора, в воздух поднимаются клубы белой пыли. Это Алессандро на своем черном «Харлей Роад Кинг», без шлема и куртки. Он резко останавливается в нескольких шагах от Линды.
– О боже, где ты его откопал? – спрашивает она удивленно, всплеснув руками.
– У Макса одолжил, – отвечает Алессандро, спрыгивая с мотоцикла. – Взял попробовать. Никогда не ездил на такой зверюге.
– Круто! – Линда гладит седло.
