Предварительная разведка показала, что ничего не подозревающая соседка Валентина Андреевна отправилась по магазинам. Приманить Маруську на кусок колбасы и накрыть ведром не составляло труда. Добавив в посудину обломков кирпичей и завязав все тряпкой, мы задами отправились к речке. На пути меня распирало от гордости и бурлящей радости: я выполнял важное поручение и впервые обладал тайной, связавшей меня одновременно с лучшим другом и со взрослым. В то же время что-то дрожало и обрывалось внутри: мне казалось, что нас вот-вот остановят, что кто-нибудь из встреченных дачников спросит, что у нас в ведре, куда мы его тащим, и все выйдет наружу. Но ничего не происходило.
Мы добрались до реки, нашли укромное место, где глубина начиналась прямо у берега, раскачали ведро и на счет три одновременно разжали пальцы. Ноша плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг. Почуяв близкую смерть, Маруська, до сих пор сидевшая тихо, завыла несвойственным ей басом. Ведро, которое воздух держал на плаву, запрыгало, зачерпнуло краем и пошло на дно. Раздался последний истошный мяв, и все было кончено. Мы стояли на берегу, не в силах оторвать глаз от крупных, лениво лопавшихся пузырей. Внезапно я понял, что все еще жду чего-то. Валентину Андреевну, заполошно бегущую с крутого берега; молнию, бьющую с ясного неба прямо в мою макушку; участкового милиционера… Я знал, что совершил нечто запретное и плохое, и с трепетом ждал правосудия.
Последний пузырь лопнул на бурой от ивняка воде. Голубая стрекоза зависла над поверхностью, будто зачарованная собственным отражением.
– Ну чё, пошли, что ли?
Вовка сплюнул и растер плевок подошвой раздолбанной кроссовки. Мы пошли, и вскоре уже гоняли мяч на школьном стадионе, забыв о происшедшем. Последующие несколько дней совесть мою беспокоило только бесконечное «кыс-кыс-кыс» соседки, разыскивавшей свою любимицу. Однажды Валентина Андреевна столкнулась со мной на улице и спросила, как спрашивала всех:
– Линачик, не видел ты мою Маруську? Никогда она так надолго не пропадала, беспокоюсь я чего-то…
Честно глядя в добрые старческие глаза, я ответил, что не видел. Инцидент был исчерпан. Почему же спустя годы я не забыл кошку, похожую на копилку? Возможно, потому, что тогда впервые совершил убийство? Пусть по наущению взрослого, но с полным сознанием того, что делаю?
Маруська научила меня трем вещам: убивать легко. Гораздо легче, чем это могло бы показаться. Это первое, а второе: за преступлением не следует наказание. Ничего не следует, потому что справедливости и правосудия нет. И, наконец, третье: для того чтобы убить, не всегда нужна причина. Иногда достаточно просто легкого толчка.
Я повернулся к Ла Керту, выползшему из своего угла и деловито нанизывавшему на прут освежеванные тушки летунов размером с откормленных кроликов.
– Кто за это в ответе?
Черные глаза вампира, казавшиеся огромными в полумраке пещеры, моргнули:
– Э-э… я думал, мы договорились…
Я только вздохнул:
– Да я не про мышей. Я про ярмарку.
Динеш отвлекся от разглядывания мозоли на пятке и настороженно уставился на вэазара.
– Почему ты считаешь, что мне это известно? – проворчал Ла Керт, делая вид, что всецело занят устройством самодельного вертела.
– Кому же еще, как не вам.
Саттардец перевел глаза с вампира на меня, на вампира, снова на меня:
– А ты вроде говорил, что не знаешь этого вэазара. Выходит, врал?
Я покачал головой:
– Не врал. Просто в «Хиппе» он рассказал мне кое-что, наводящее на мысли.
– Почему я должен тебе верить? – Машурин брат так и сверлил меня недобрым взглядом. – Пока что ты только и делал, что кормил меня байками.
– О чем это, например? – возмутился я.
– Например, о том, что ты не маг.
– Но ведь это правда! – я оглянулся на вампира в поисках помощи. – Ла Керт, ну скажи ему как профессионал!
– А чего говорить-то, – не унимался Динеш. – Я своими глазами все видел. И как ты геленду открыл, и как вампа замочил… Без магии такое невозможно!
– Никого я не мочил, – буркнул я. – Ты же сам сказал, в сердце надо, а я в живот целился…
– А ты знаешь, где у вампов сердце?! – критически прищурился на меня саттардец.
У меня внутри все оборвалось: а правда, хрен его знает, где у них сердце, у этих гуманоидов?
– Он жив, – вдруг подал голос Ла Керт, оторвавшись от стряпни. – По крайней мере был жив, когда мы уходили. Лиан, ты помнишь, о чем мы говорили? Если ты не желал убить противника, твой выстрел не мог быть смертельным.
По лицу Динеша я видел, как завертелись у него в башке шестеренки. Парень подобрался и уставился на вампира взглядом удава:
– Какое ты имеешь ко всему этому отношение? Что тебе надо от Лиана? Как ты нас нашел у стефов? Почему помог перебраться на Запад?
– Минуточку, – заткнул я фонтан саттардца. – Вообще-то, я первый спросил. Ла Керт?
Упомянутый вампир деловито вращал тушки над огнем и только уши к голове прижимал.
– Ла Керт?.. Кто в ответе за бойню?
Вэазар оставил свое занятие и тряхнул головой, отчего подсохшие волосы снова жизнерадостно встали дыбом:
– Лиан, ты ищешь ответы, но я не могу тебе их дать. Все, что у меня есть, только догадки, предположения…
– Валяй, – подбодрил я.
Ла Керт присел на корточки у огня, отчего стал сам похож на гигантскую взлохмаченную летучую мышь.
– Стефы – те, что остановили меня у ресторанчика ксахо, – искали вэазара, чтобы провести независимую экспертизу крови. Видите ли, – вампир окинул нас странным, будто бы извиняющимся взглядом, – одного из их офицеров убили прошлой ночью. Закололи мечом. Были свидетели. Они утверждали, что преступник походил на человека – вещь, совершенно неслыханная. Покойный сумел ранить нападавшего. Кровавые следы поручили исследовать мне.
– Но почему именно вам? – я пока не улавливал связи.
– Да потому, – встрял Динеш, – что полиции нужна была оценка квалифицированного мага с незаинтересованной стороны. Ведь убийство стефа человеком, независимо от мотива, получило бы политическую окраску. Думаю, власти хотели убедиться, что свидетели видели то, что видели, а, скажем, не изменившего внешность представителя клана Ностра – эти стефы легко могут оборачиваться людьми.
Я кивнул: моя короткая встреча с «Зюльфиарой» уже познакомила меня с этой особенностью вампиров.
– А убитого офицера звали, случайно, не Вениамином? – поинтересовался я.
Ла Керт вздрогнул:
– Откуда ты знаешь?
Мы с Динешем переглянулись:
– Так, один подслушанный разговор… – быстро пояснил он. – Значит, поэтому нас взяли под арест? По подозрению в убийстве?
– Боюсь, что так, – вздохнул вампир. – Стефы получили приказ задерживать всех подозрительных людей, особенно вооруженных и намеревавшихся незамедлительно покинуть ярмарку. Особый отряд из клана Себастиана прочесывал торговые ряды с самого полудня…
Саттардец бросил на меня быстрый взгляд:
– Это их мы видели на пути в Уштад. Но почему нас не посадили под замок еще в тот раз, когда мы торговались со стефами о цене?
Ла Керт пожал плечами:
– Возможно, они поначалу не приняли вас всерьез. Или получили приказ позже…
– Или не приняли приказ всерьез, – усмехнулся Динеш. – Ни один хоть сколько-нибудь разумный стеф не поверит, что человек способен насмерть поразить не то что офицера, но даже рядового…
– К сожалению, показания свидетелей подтвердились.
Отрадно было видеть, как самоуверенная физиономия братца-пилота вытянулась наподобие квадрупеговой.
– Кровь, пролитая на месте преступления, принадлежала человеку, – тихо, но твердо заявил вэазар.
Костерок треснул, под потолок пещеры выстрелило высокое голубое пламя – с тушек в огонь начал капать жир.
– Может, я туплю, – влез я, – но до меня чего-то не доходит, как убийство этого Вениамина, пусть даже и человеком, связано с бойней в далане стефов.
Собеседники посмотрели на меня, как на слабоумного. Динеш открыл рот, но Ла Керт опередил его:
– Возможно, оно и не связано. Но возможно, просочились кое-какие слухи – ведь расследованием дела занимались как уштадская полиция, так и клан Себастиана. Слухи породили беспокойство, беспокойство вызвало агрессию, кто-то не сдержался, кто-то схватился за оружие, началась паника…
– То, что мы видели, было не паникой, – возразил я. – Это был хаос.
– Поверьте, вы оказались свидетелями только маленькой его части, – мрачно подтвердил вэазар. – Но ты прав, Лиан. Если всему виной ночной инцидент, то эта снежинка не могла вырасти в снежный ком сама по себе, по крайней мере так быстро.
– И кто же приложил руку к, хм, снеговику? – продолжил я аллегорию вампира.
– Боюсь, та же персона, что натравила на тебя, э-э, собак, – покосился на Динеша Ла Керт.
Внезапно Машурин брат вскочил на ноги, ладонь его привычно обхватила рукоять факара:
– Хватит! Снеговики, собаки… Идиотом меня считаете?! Это заговор, да? Вы спланировали нарушить договор четырех сторон и начать войну, так? А ты, – Динеш пошел в мою сторону вокруг костра, – ухлопал стефского офицера, верно?
