Восстановив в уме план Пятого крыла, я вспомнил, что в четверти мили от эскалатора, у задней стены расположен наш вертолетный парк. Быстрым шагом туда и припустил. Решил воспользоваться вертолетом, поскольку до отсека № 18237 отсюда было далековато.
Навстречу мне из темноты двигалось множество белых точек. «Ручные фонарики!» — догадался я, и вскоре уже продирался сквозь толпу, валом валившую к эскалатору. Люди разговаривали возбужденно, почти истерически. Некоторые тащили с собой какие-то свертки, может быть, с личными вещами.
— Куда вы все бежите? — спросил я прохожего, остановившегося перевести дух.
— В «Гостиную»! — воскликнул он. — А потом — наружу!
Я не верил своим ушам.
— Наружу? Из Дома?
— Куда же еще? Он уже разваливается, этот ваш Дом.
— Но ведь в «Гостиную» нельзя! Там, наверное, карантин!
Прохожий засмеялся:
— Послушайтесь моего совета, пойдемте с нами! Вы даже не представляете, как там здорово, снаружи!
— Здорово?
— Ну да! Это что-то необыкновенное!
— Но…
Не дослушав меня, он скрылся в темноте.
Я пребывал в замешательстве. Из обрывков разговоров, которые мне удалось уловить, вытекало, что мотивы этого массового исхода были достаточно разнообразны. Одних страшило, что вообще весь Дом может вот-вот взлететь на воздух, другие, наоборот, искали острых ощущений, иными двигало нездоровое желание полюбоваться масштабами причиненного ущерба, тех поднял на ноги религиозный экстаз, а этих — научный интерес, а то и вовсе праздное любопытство. Ничего хорошего подобная активность не сулила, напротив, она была чревата непредсказуемыми последствиями для тщательно мною контролируемого общества. В настоящий момент, однако, остановить их я не мог.
Последние десять ярдов я преодолел уже бегом. Распахнул дверь секции, отведенной под вертолетный парк. Посветил себе ручным фонариком, позаимствованным по пути сюда у прохожего (мне повезло — одинокого! Бедняга в бессильной ярости посылал мне вслед проклятия). Вертолетов оказалось всего два. Перемахнул через перила, повис на вытянутых руках и спрыгнул на бетонные плиты. Один вертолет был неисправен, другой вроде годился. Я проверил запас топлива, снял с колес цепи и, поднатужась, выкатил машину на взлетную полосу. Через минуту поднялся в воздух.
Я летел очень осторожно — на максимальной высоте, включив бортовые огни и прожектор, чтобы не дай Бог не врезаться случайно в опорный столб или стрелу подъемного крана. Внизу, как на негативе снимка, запечатлевшего роение мотыльков вокруг пламени свечи, все было испещрено белыми точками, они двигались к черной башне эскалатора.
Расстояние до отсека № 18237 было порядочное. Иногда я снижался, чтобы проверить правильность взятого курса. Какой-то вертолет пролетел мимо меня в обратном направлении, но никаких сигналов я от него не получил.
Я заставил себя перестать думать о людях внизу, мне предстояло разрешить задачу посложнее. Мой противник силен и коварен, и нет оснований полагать, что он испугался и отступил. Не грозит ли мне засада там, куда я лечу? Гленда помогла мне однажды, и это обнадеживало, но ведь она — дочь Кендалла Глинна. А если она как-нибудь узнает о моей причастности к его смерти, что тогда?.. А вдруг Блэк использует ее в своих целях? И если да, то каким образом?
В уравнении было слишком много неизвестных. Я боялся перемудрить — это могло всем нам дорого стоить. Только в одном не приходилось сомневаться: Блэк уже пришел в себя и снова смертельно опасен.
Зависнув над секцией, я приглядел посадочную площадку возле «Библиотеки», приземлился, выключил двигатель, погасил огни и вылез из кабины. Вокруг было темно и безлюдно. Хорошо, что я еще с воздуха прожектором высветил местность и теперь знал, в какую сторону двигаться.
Я добрался до отсека № 18237 за несколько минут. Слежки за собой не заметил, но меня сразу насторожило, что в окнах квартиры Гленды было черно, тогда как в соседних (и слева, и справа) теплились свечи. С револьвером в руке подошел к двери. Постучал.
Больше всего я боялся, что с ней что-нибудь стряслось во время всеобщей паники, вызванной взрывами.
«Если Гленды не окажется дома, проникну внутрь и буду дожидаться ее возвращения», — решил я.
Только собрался постучать снова, как услышал шаги за дверью. Щелкнула задвижка, дверь приоткрылась. На пороге стояла Гленда. Она быстро взглянула на револьвер в моей руке, потом на меня, потом снова на револьвер.
— Зачем ты пришел?
— Мы расстались так внезапно… И потом ты же сама дала адрес…
Она изменилась в лице, но тотчас справилась с волнением.
— Ну конечно, заходи! — сказала она, одновременно упираясь рукой мне в грудь. Несколько озадаченный ее поведением, я все же попытался войти, и тогда Гленда уже обеими руками сильно толкнула меня. Я отлетел в сторону, а она резко пригнулась. В ту же секунду из глубины квартиры грянул выстрел. Выходит, она оттолкнула меня для того, чтобы я не стал мишенью?
Я дважды выстрелил в черный проем двери, пока с единственной целью: дать ему понять, что на этот раз противник у него серьезный.
Я прижался к стене слева от двери, иначе он мог бы подстрелить меня из окна. Крикнул Гленде, чтобы убиралась к дьяволу. Выбирать выражения было некогда. Она, впрочем, все поняла и моментально скрылась во мраке.
Я, разумеется, не знал, что он собирается предпринять, однако позицию чисто интуитивно занял правильную — из окна прогремел выстрел. Стекло разлетелось вдребезги, но стрелял он наугад и, пожалуй, тоже для острастки. Я извлек из кармана бомбы со слезоточивым газом и швырнул их, одну за другой, в разбитое окно.
Отодвинулся подальше от окна, не забывая держать в поле зрения дверь.
С негромкими хлопками разорвались бомбы — одна, за ней вторая. Из окна и распахнутой двери вырвались клубы дыма.
Дальнейшее развитие событий не заставило себя ждать. Раздался оглушительный взрыв, и стена, прилегающая к двери, разлетелась на куски. Град обломков обрушился на меня. Я упал. Из образовавшейся бреши повалил дым. Кашляя и вытирая глаза левой рукой, я встряхнул револьвер, протер его о рукав. Напряженно всматривался в оседающую пелену пыли.
Из двери выскочила фигура и метнулась вправо. Я выстрелил, но промахнулся. Вскочил на ноги и — сначала на полусогнутых (болела ушибленная спина) — бросился в погоню. Враг все еще был в пределах видимости, и я не собирался его упускать.
Подбежав к перегородке, отделяющей одну секцию от другой, он обернулся, выстрелил в меня и шмыгнул за угол, нисколько не интересуясь результатом. Я ощутил колющую боль в предплечье. Взбешенный, всадил три пули в перегородку и нырнул в нишу справа, чтобы перезарядить револьвер. Встал на четвереньки и высунул голову, но тотчас втянул ее обратно, увидев, что он тоже выглядывает из-за своего укрытия. Он выстрелил; пуля просвистела значительно выше моей головы. Я произвел ответный выстрел и в придачу бросил в него гранату. Пока размахивался, он успел выстрелить еще раз, и опять промазал. Я спрятался в нишу и, уже не высовываясь, метнул еще одну гранату. Наша перестрелка продолжалась не более минуты, поэтому обе гранаты взорвались почти одновременно. Револьвер снова был у меня в правой руке. Я выглянул. Перегородка превратилась в груду щебня. Враг пересекал площадку перед «Библиотекой». Я ринулся за ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
