— Возьмите, пожалуйста, — младший Типаэск стеснительно улыбнулся, подавая мне мой нож, рукоятью вперёд.
Я покосилась на ланлеррага, тот кивнул, и я взяла нож. Оставаться без оружия у нас — всё равно что расхаживать по коридорам голой. Язвить и смеяться, может, не будут, во всяком случае, открыто. Но косых взглядов я наловлю с центнер, не меньше.
— Проводится масштабная полицейская акция по разгрому — не побоюсь пафоса! — преступного синдиката, захватившего несколько десятков хронопластов, — заговорил Типаэск-старший. — Нам нужны навигаторы высшего класса, потому что придётся ходить по хронопластам не один раз и не два. Мы собираем лучших; в данном секторе рекомендовали вас, навигатор Сапураншраав. Если позволите, небольшой тест.
Над встроенным в столешницу терминалом развернулся голографический экран.
— Задача на сопряжение семи хронопластов по семи узлам и десяти реперам. Что можете предложить?
Я внимательно всмотрелась в карту. Предложить можно было много чего… в вариантах и частностях. Что я и сделала, показывая дотошным заказчикам класс. Они в ответ усложнили вводные. Я справилась не так блестяще, как мне бы хотелось, но самонадеянно решила, что результат устроит.
Их удовлетворило полностью. Я чувствовала. Эмоции невозможно прикрыть никаким ментальным щитом, их можно разве что приглушить, но после слияния с Санпором мои телепатические возможности перешли на новый уровень. Где-то даже пугало, потому что закрываться у меня получалось не всегда, и я начинала ловить разговоры, не предназначенные для моих мозгов…
— Не рекомендую, — Санпор в ментальном ощущении воспринимался хмурой гранитной скалой, плотной и неприступной, как Эверест. — Посттравматический синдром, болезненные воспоминания, попытка суицида. Девочке необходима терапия…
Пакетом сложных ментальных конструкций — Номон-центр, межинфосферная конференция «Врачи без границ», короткие скупые выводы по диагнозу.
— Мы понимаем, — спрессованный в короткий импульс ответ. — Но мы не один год искали именно Маргариту Шаврову, и мы её нашли; она нам необходима как воздух. Именно она.
— Вы из базового времени? Или?
— Мы из базового времени.
— Тогда вы можете ошибаться.
— Вероятность ошибки стремится к нулю.
— Смерть от самоуверенности вам явно не грозит.
— Нас слышат.
И как стена, как тяжёлая бронированная дверь, упавшая поперёк прохода: телепаты закрылись от меня ментальными щитами. Что я, не проходившая обучения, могла противопоставить их умениям и опыту? Ничего…
Ментальный спор, судя по яростным взглядам, вышел на новый виток.
Мне вдруг захотелось заорать: не смейте оставлять меня за бортом! Я обязана, я должна, я полечу с вами! Но строгий взгляд ланлеррага удержал меня от воплей. Это с Санпором я могла позволить себе наплевать на субординацию, такой уж между нами выстроился стиль общения. Но перед старшим по званию позориться оказалось выше моих сил.
Я вернусь в пространство Старой Терры.
Я уже чувствовала, что обязательно вернусь туда, чем бы ни закончился этот разговор между Санпором и федералами.
Я буду там!
* * *
День спустя встретила младшего Типаэска на обзорной площадке. Как его туда занесло, не спрашивала. Место я себе не покупала, любой мог воспользоваться. Вот почётный гость и не преминул. Свои чудесные крылышки он отвёл назад и сомкнул за спиной, вроде того, как это делают бабочки. Вот только бабочек такого размера я ещё не встречала. Недоброй памяти Чивртик еще и летал над головой; вспомнилось, как на стационаре у Лазурной я сдёрнула его на пол, схватив за кончик крыла.
— Спрашивайте, — не оборачиваясь, предложил он.
Почувствовал меня, понятно. Как там Санпор говорил? Мои необузданные эмоции полыхают на два парсека в зоне поражения… Хорошо, что у нас большинство народу не телепаты и не могут в должной мере насладиться! А то пришлось бы мне искать другой стационар. Слова Санпора, сама я себя со стороны, понятно, оценить не могла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы знаете русский? — спросила я по-русски.
— Один из основных языков Федерации? — вопросом ответил младший Типаэск на том же языке. — Конечно!
Ну да. Чтоб спецслужба, да еще с телепатическим рангом, не знала языков, это нонсенс.
— Глупый вопрос, — признала я. — Почему вы искали именно Маргариту Шаврову?
— А подслушивать нехорошо, — усмехнулся он.
Сказочное личико невероятной красоты, вся эта раса неимоверно красива, даже бескрылые рабочие особи, при этом они антропоморфны, никаких жвал и прочего жукообразного. Серебряные глаза в загнутых золотых ресницах, тонкие губы и аккуратный носик, матово-белая кожа… хотя на самом деле не кожа, а хитин, но визуально-то не отличишь, во всяком случае, сразу.
— И всё же.
— Вы оставили след в истории, Маргарита Александровна, — сочувственно произнёс младший Типаэск. — Нам не очень нравится ваше эмоциональное состояние, вам действительно необходима терапия, но ход истории не должен нарушаться.
Гром среди ясного неба, земля из-под ног. Не ожидала настолько, что поначалу даже не смогла отреагировать. А потом придавило. Я дёрнула ворот: воздуха не хватило.
След в истории — как приговор, как расстрел на месте без суда и следствия. Могила, без вариантов. Меня вернут обратно. В двадцать первый век докосмической эпохи Старой Терры. Может быть, через минуту после того, как Кев перенесла меня на свой корабль…
Разбираться со сгоревшим домом. Выслушивать соболезнования от родни и однокурсников. Да, в институт придётся тоже вернуться. На химфак. И звёзды снова станут далёкими и неприступными, и я никогда больше не увижу ни Кев, ни Санпора. Даруха не увижу тоже. И рядом не будет Олега.
А чтобы я не сошла с ума от тоски, мне сотрут память. Могут, правда, оставить наблюдателем, но надежда, прямо скажем, слабая. Эмоциональная нестабильность, попытка суицида, что там Санпор ещё говорил обо мне в приватном телепатическом разговоре? Шансов никаких.
— Но хоть поучаствовать в охоте на гадов вы мне позволите? — спросила я с надеждой.
— По обстоятельствам, — ответил он. — Скорее да, чем нет, но мы не можем дать гарантий.
Я внезапно поняла, как именно не плохие вроде бы личности становятся преступниками.
Как же я буду жить без полётов?..
Не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра. Фраза из фильма, увиденного в юности, ничуть не успокоила. Как будто завтра найдётся какое-то другое решение, кроме как стисни зубы и исполни Долг!
— Прошу меня извинить, — сказал между тем мой собеседник, углядев кого-то в конце обзорной площадки, за моим плечом.
Он распахнул крылья, — здоровые, побольше даже, чем у Чирвтика, чтоб ему икалось до посинения! — и порхнул вперёд, в стремительном полёте преодолевая расстояние, на которое ножками потратил бы минут десять, не меньше. Обзорные площадки на нашем стационаре большие.
Я увидела Даруха… Младший Типаэск летел именно к нему. Они взялись за руки, я видела, что оба рады встрече, а на диалог не надо было и телепатии, всё ясно и так.
«Жив, чертяка!»
«Да не дождутся от меня! Сам-то как?»
Я ушла. Что мне оставалось еще делать. И в пивнушке тоска — ограничение санпоровское на алкоголь всё ещё действовало. Впрочем, мог и продлить. В свете происходящего. Так что сидела я со своей кружкой и прямо слёзы как у того Гамлета: быть или не быть. В смысле, пить или не пить. Одной кружки мало. Но вторую я не получу. Так стоит ли вообще затеваться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Даже не надейся, — сказал Санпор, устраиваясь рядом. — Не получишь.
На меня напала тоска. Сейчас начнётся мозгоклюйство…
— Понимаю твои эмоции, Маршав, — серьёзно сказал он. — Но…
Сам себя оборвал. Что тут скажешь? Сочувствие хуже прямого выстрела в лоб, и Санпор прекрасно это понимал. Он положил ладонь мне на запястье, и я ощутила пришедшее от него ментальное тепло пополам с болью. Он искренне переживал за меня…
