Зато снаружи — дубак. Без спецодежды нечего делать — минус двадцать семь… июнь… А местные умудрялись по склонам на скейтах гонять. Я бы, может, тоже сгоняла. Кто отпустит? Хронобаза — не туристическая локаль. Ты на задании, Маршав. Изволь исполнять.
— Адова морозилка, — прокомментировал младший Типаэск, застав меня перед панорамным окном.
Я любовалась горами, а крылатик шёл мимо. Решил остановиться и поговорить. Ну, я разве против… Он интересный. Потому хотя бы, что с ним не нужно бороться за свою собственную жизнь. И про морозилку он прав на все сто. Старая Терра в базовом времени — типичный ад из сказаний маресао. Может, их предки путешествовали между хронопластами? Хронопалеоконтакт, так сказать.
— Вы здесь бывали, Маршав?
— В Башиле? Нет, я бывала в Терсколе. Сюда я собиралась приехать в то лето, когда попала к Кев на корабль.
— И как оно было тогда?
— Вы ведь можете посмотреть сами, Брасвитик.
— Запрещено — без вашего согласия…
Он снова отвёл крылья за спину. Неспешно разомкнул их. Затем снова сомкнул, и края совпали идеально — выступ к выступу, выемка к выемке. И смешно и где-то даже жутко: бабочка-переросток. А в края летательных конечностей наверняка вживил ту же гадость, что и Чивртик, только еще круче. Боевой имплант последнего поколения. Которым стену пробить — что два раза чихнуть.
Я вздохнула, вспомнила Терскол, подъём на Эльбрус от станции Азау, тщательно убрала оттуда личное, об Олеге. Телепату достаточно, поймёт.
— Благодарю, — отозвался тот на мой не очень умелый, но искренний мыслепакет. — Почему вы не захотели учиться телепатическим искусствам, Маршав? Все данные у вас для обучения есть.
— Не хочу потерять себя. А в случае интеграции с инфосферой это возможно.
— Мы не теряем себя, — возразил он. — Нисколько! Наоборот…
— Слушайте, я видела, как это проявлялось у доктора Санпора, — заявила я. — Мне не понравилось!
— Инфосфера маресао считается самой слабой в галактическом пространстве.
— В Федерацию зовёте? — хмыкнула я. — Но я же оставила след в истории! По вашим собственным словам. Смысл вести среди меня имперскую пропаганду?
— Смысл есть. Вы сможете влиться в информационную поддержку сети наблюдателей в своём родном хронопласте…
Сначала я хотела его послать за горизонт событий, и налево. Сам пусть сервером работает! Но успела вовремя прикусить свой бескостный язык.
Если альтернативой будет тихое и долгое сумасшествие запертого в прошлом сознания… Сознания, которое не так уж давно водило корабли через гравитационные бури, а теперь вынуждено оставлять след в истории, подчиняясь законам и ограничениям двадцать первого века… А хуже всего, если вообще вынесут вперёд ногами — после ментокоррекции на подавление памяти. Отними у человека воспоминания — что останется? Ничего. Хуже смерти, честное слово.
— Я подумаю, — дипломатично сообщила я.
А про себя решила: ни за что. Может, еще найдётся какой-нибудь выход. Может, случится что-нибудь… Какое-нибудь… чудо…
Маршав, ты как маленькая, ей-богу! Ещё в Деда Мороза поверь.
Нет чудес, кроме тех, что творим мы сами. Мы, путешественники во времени. Стражи времени. Силы добра.
Нет чудес…
Развивать мысль рядом с телепатом из Земной Федерации я остереглась. Брасвитик Типаэск — это тебе не доктор Санпор. Никаких отеческих чувств ко мне у него нет и быть не может. Он — оперативник Альфа-Геспина, а про эту службу я наслышана: они нереально круты. И, насколько круты, настолько же и безжалостны. Нечего обольщаться эльфийским личиком и ангельскими крылышками. В этой маленькой изящной головушке — изворотливый хитрый беспринципный разум.
И у него — своя игра.
* * *
Шашлык. Боже мой, пир вкуса и духа! Ерунда, что мясо никогда не блеяло и не хрюкало: его вырастили в чане. Детали это всё, друзья! Несущественные.
Ибо то, что выглядит как шашлык, пахнет, как шашлык, вкус у него, как у шашлыка, — пища богов!
А если при этом ещё сидишь на застеклённой веранде и смотришь, как падает мягкими хлопьями снег…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Легко забыть, что сейчас июнь. Совсем не помнится, что базовое время сейчас, то есть, плюс семьсот тридцать с лишним лет от того года, в котором тебе исполнилось двадцать когда-то. Если закрыть глаза и помечтать… Олег где-то рядом и сейчас сядет за столик напротив… вот прямо сейчас…
Мы совпали в пространстве. Где-то по склонам этих самых гор Олег ведёт сейчас экскурсию… пеший однодневный поход… к водопадам… Но время разъединяло нас, огромная непреодолимая пропасть. И если подумать, то получалось, что…
— Приятного аппетита, Маршав.
Напротив уселся Дарух. Принесла его нелёгкая. Общаться с Дарухом мне сейчас совсем не хотелось.
— Спасибо, — в тон ему сказала я.
Есть сразу же расхотелось. Я не забыла, что произошло между нами перед полётом сюда. Он помнил тоже. И, хотя я старалась держаться от него как можно дальше, не больно-то получалось. Всё дело в том, что между нами не в парсек расстояние. Вот и пересекаемся.
— Я всё знаю, — сказал он, разглядывая меня в упор.
Не люблю такие взгляды. Как будто на мне узоры и цветы выросли!
— Что ты знаешь? — спокойно спросила я, а у самой кончики пальцев заледенели.
Он общается с Брасвитиком, вроде они друзья, хотя о какой дружбе можно говорить, если один спецагент Альфа-Геспина, а второй боец с нашего стационара. Не говоря уже о том, что абсолютно разные расы. Выпить на двоих невозможно никак! Я уже просветилась насчёт пищевых привычек наших крылатых товарищей по разуму: буэ. Как всякие порядочные насекомые, они жрут всякую подгнившую и полуразложившуюся гадость. А выяснилось случайно: я не поняла, почему в самое посещаемое время они сидят в гордом одиночестве. На весь зал никого. Но потом до меня донёсся запах… Ослабленный встроенными в столик фильтрами, разумеется, но всё-таки. Потом я почитала информ. Впечатлилась еще сильнее.
— Брас мне рассказал, — заявил Дарух. — Про след в истории.
— Ну, вот иди и поцелуйся с Брасом, — предложила я. — Я здесь при чём?
Настроение упало ниже плинтуса. Трепло крылатое! Нашёл, кому разбалтывать.
Дарух медленно сложил руки на груди, слегка склонил голову, сверля меня взглядом. Я молча крутила в руках пустой бокал. Поела шашлыка? Умница. Получи похмелье. Даром, что запрет на алкоголь, наложенный еще Санпором, прекрасно себе действовал и здесь.
— Маршав, перестань выпускать колючки. Меня ими ты не проймёшь.
— Передумал? — недобро усмехнулась я. — Извини. Так это не работает. У меня настроения нет. Тогда было, а сейчас сплыло.
Ему вспомнился наш последний разговор по душам, он поморщился, и я вдруг поймала его волну: он хотел помочь мне, искренне хотел. Хотя какое тут могло найтись нормальное решение, кроме преступного? Превращаться в Чивртика я не хотела, уж лучше честно провалиться обратно в прошлое, оставлять след в истории, чем это. А переспать напоследок с симпатичным парнем… Сейчас идея уже не казалась мне здравой. Ведь даже забеременеть от него я не смогу, чтобы хоть ребёнок на память остался! У меня сорок восемь хромосом, а у него — триста двадцать, почувствуйте разницу.
Дарух неожиданно положил ладонь мне на руку. Я-то ждала, что после злых слов он обидится и уйдёт. Судила по себе: человек обиделся бы непременно. Но Дарух не был человеком…
Прикосновение бросило меня в жар. Дарух уже касался меня, в первую нашу встречу, когда пытался довольно топорно склеить, но тогда я не обратила никакого внимания, потому что была уже изрядно пьяна, а сейчас… Как будто пропустили электричество.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
… Как будто во времени произошёл быстрый, болезненный яростный сдвиг: я уже сидела вот так за столиком ресторана с любимым мужчиной, и он держал меня за руку, и мне казалось, у нас впереди вечность… Вечность, которая не прожила и года.
Я осторожно вытянула руку из пальцев Даруха.
