так и осталась единственным ребенком своих родителей?
- Так было угодно Творцу? – Мелисса воспользовалась обычной в таких случаях отговоркой.
- Возможно. – Не стала спорить королева. – А еще потому, что целители не рекомендовали графине больше рожать. А бедный Рихард был слишком влюблен в свою молодую жену, чтобы рисковать ее жизнью еще раз. – Ее Величество грустно улыбнулась, задумчиво глядя в огонь камина. – Жаль, что не взаимно. Ты не знала?
- Нет, Ваше Величество. – Мелисса побледнела, начиная понимать, что если это правда…
- Да, действительно, – спохватилась королева Ариана, – что это я. Вряд ли Луиза-Амалия стала бы обсуждать подобное с ребенком. Ну, вот теперь ты знаешь. Она сильно рисковала ради своей новой любви, поставив на карту не только свое, но и твое будущее. Ты не спрашиваешь, зачем я тебе все это рассказываю?
- Нет, – Мелли отрицательно покачала головой, все еще будучи под впечатлением откровений королевы. – Но, думаю, зачем-то мне надо это знать. В любом случае, Ваше Величество, спасибо, что рассказали.
- Не за что. – Королева вздохнула и замешкалась на миг, словно раздумывая, как смягчить следующие слова. – Я рада, девочка, что ты действительно производишь впечатление умнее Луизы-Амалии. Поэтому, я надеюсь, ты не будешь обижаться, если перед свадьбой тебя все же проверят целители.
Мой сын ясно дал понять, что он нашел в тебе все, чего он ожидал от будущей супруги. Но королевству, увы, нет дела до его или нашего душевного комфорта. Королевству нужны наследники, а мне – уверенность, что ты сможешь их ему дать.
- Хорошо, Ваше Величество, – ответила Мелисса, понимая, что этот разговор – не более чем формальность. – Я буду благодарна, если ваши целители осмотрят также моих братьев.
- А с ними что не так? – Живо заинтересовалась королева. – Что-то срочное?
- Не думаю. Но Кристоф родился очень слабеньким, почти не дышал. Повитуха сказала тогда, это потому, что он очень долго рождался. Местные лекари ничего не нашли, но мне было бы спокойнее, если бы его осмотрел настоящий, столичный маг-целитель.
- Хорошо, я позабочусь об этом. – Сосредоточенно кивнула Ее Величество, а потом продолжила уже более деловым тоном.
- К концу недели во дворце будет небольшой праздник, будет разумно, если мы объявим на нем о вашей с Гуннаром помолвке. Поэтому до конца недели вопрос с целителем должен быть решен.
А сегодня я пришлю к тебе свою модистку, чтобы она сняла мерки. Боюсь, сегодня на небольшой танцевальный вечер тебе попасть не удастся, но до послезавтра, я думаю, она что-нибудь сообразит. Да, кстати, ты когда танцевала последний раз?
- Не помню, Ваше Величество. – Честно призналась Мелли, пытаясь вспомнить, когда же состоялся ее последний урок танцев.
- Ладно, – королева вздохнула, – искать надежного не болтливого человека на роль учителя – слишком долго. Я скажу сыну, чтобы сам занялся этим вопросом.
Мелисса рассыпалась в благодарностях, удивляясь, однако, что разговор с королевой пошел совсем не так, как предполагал Гуннар. Так, словно ни о каких пяти месяцах отсрочки речь уже не идет.
И еще эти танцы… Почему-то у Мелли возникло стойкое чувство, что Ее Величество намеренно сводит их с Гуннаром, устраивая эти тайные уроки.
- Ты чем-то удивлена? – Спросила наблюдательная королева.
- Нет, Ваше Величество, я лишь поражена Вашей добротой. – Поспешила ответить Мелли. Она откланялась согласно этикету, но уже выходя из двери услышала за спиной тихий смешок: „Умная девочка!“.
Первое, что сделала Мелисса по возвращению в свою комнату, попыталась убедиться, что с братьями все в порядке. Убедилась, но не совсем так, как ожидала. В комнате ее ждала записка, в которой сообщалось что они с господином и госпожой фон Остров отправились на прогулку по столице. В карете, которую им выделили по распоряжению Его Высочества. Где-то в пути они намереваются пообедать, так что Мелли предлагалось не ждать их и приступать к обеду одной.
- Приступать к обеду… – Мелли улыбнулась немного грустно. – А будет ли он, обед? И когда?
Их первый день в столице еще не закончился, но Мелисса уже начинала тосковать по дому. От дворца принято ожидать чего-то необычного, праздничного. Но лишь попав в сам дворец, начинаешь понимать, насколько здесь все иначе.
В детстве обычно не задумываешься над подобными вопросами. Хотя бы потому, что за тебя и так все решают взрослые: что есть, когда есть, в какой комнате будет подана еда. Но если ты много лет была, фактически, единоличной хозяйкой целого поместья, сложно привыкнуть к распорядку дворца, где ты – всего лишь гостья, одна из многих. Слишком многое здесь решают за тебя.
- Госпожа? – В комнату заглянула горничная. Та самая, что провожала Мелли в малую приемную. – Госпожа! Госпожа Шмидт, старшая горничная, спрашивает, в котором часу госпоже угодно будет обедать?
- А разве время обеда не устанавливают Их Величества? – Удивилась Мелли.
- Для тех, кто приглашен в большой обеденный зал. – Горничная смутилась, словно чувствовала неловкость, лично отказывая этой странной провинциалке. – Остальные гости вольны решать сами.
- Хорошо, тогда пусть подадут к часу. Или к двум. Что сегодня на обед?
- Что пожелаете, госпожа. Есть баранина, есть птица: гусь или курица … Как прикажете подать?
- Мне, пожалуйста, курицу. Что-нибудь простое и сытное. – Тратить время на выяснения умений местного повара Мелисса не видела смысла.
Господин Рудигер – управляющий – часто шутил еще в старые времена: „Чего зря о еде говорить? Еду есть надо!“. В свою первую зиму в роли хозяйки Мелисса еще позволяла себе покапризничать из-за нелюбимой еды. Или поплакать, вспоминая прошлую жизнь, когда многие вещи были само собой разумеющимися. Жизнь доказала мудрость управляющего, и Мелисса не спешила от нее отказываться.
Время до обеда она решила занять, написав письмо с распоряжениями в поместье. Кроме того, в шкатулочке хранилось рукоделие, которым, как известно, должна заниматься каждая благородная девица. И до которого,
