– Очень смешно! – отвечаю я.
– Ну ладно, – Марко касается моей руки, от чего у меня пробегают мурашки по телу, – познакомлю тебя с ними как-нибудь потом. Вечно я пытаюсь торопить события!
– Я не замечала за тобой такого, – говорю я.
– Ты еще многого не знаешь обо мне, Мэлани Прекрасная! – смеется он. – Ну так куда мы сегодня пойдем?
Я целую его еще раз, а затем, встав с дивана и взяв Марко за руки, увлекаю с собой.
– Ты когда-нибудь был в Эпкоте? – спрашиваю я.
Глава 24. Джесси
Я стою перед Эйфелевой башней. То есть, я, конечно, отлично знаю, что настоящая Эйфелева башня в Париже, а то, что сейчас передо мной – всего лишь копия… Но копия эта – один к одному, в полный «рост». Перед такой махиной я чувствую себя маленькой-маленькой…
Впрочем, тут, в Эпкоте, все огромное, и сам Эпкот огромен. Здесь, кажется, есть все: Япония и Китай, Италия и Англия, и даже Марокко… И, разумеется, Канада (хотя, как я уже выяснила, пуцины в меню здешнего канадского ресторана нет). Есть Норвегия, Германия, Франция… Кажется, назови наугад любую страну – и, можешь быть уверен, она здесь есть… И в каждой «стране» здесь есть ресторан с национальной кухней, перед которым оркестр играет музыку этой страны на традиционных инструментах, многие из которых я даже никогда раньше не видела.
В Эпкоте повсюду можно встретить парней и девчонок примерно моего возраста с бейджиками, на которых написано «Посол доброй воли». Эти «послы» приехали сюда работать со всех концов земли, хотя они даже по-английски не говорят. Во всяком случае, девчонка из Японии, с бейджиком «Привет, меня зовут Юки», английского, как выяснилось, не знает. Когда я спросила ее: «Не подскажешь, где здесь сортир?» – она переспросила: «Что?»
– Сортир, – повторила я. – Туалет. Не понимаешь? Ту-а-лет. Пись-пись… Не понимаешь?
– Что? – снова переспросила она.
Как одиноко, должно быть, этой Юки в стране, где она даже не может ни с кем толком поговорить! Впрочем, и я почему-то чувствую сейчас себя опустошенной и одинокой, хотя, казалось бы, меня должна переполнять радость из-за того, что я, наконец, нахожусь в Эпкоте, в котором всю жизнь мечтала побывать. Забавное имя – «Юки»! Похоже на «юкка» – есть, кажется, такое растение… Впрочем, кто знает – а вдруг «Джесси» по-японски тоже означает что-нибудь типа «капуста»? Или что-то похуже – ну, например… «мочевой пузырь»? Каково жить в чужой стране с именем Мочевой Пузырь?
Неподалеку от Эйфелевой башни, не очень близко ко мне, стоит Викс. Одну руку она протянула вперед, словно опираясь на что-то невидимое, а другую поднесла к губам, будто посылает кому-то воздушный поцелуй. Поза ее театральна и неестественна, весь вид говорит: «Посмотрите на меня – крутую туристку!». Вся эта работа на публику – потому что я по просьбе Викс снимаю ее телефоном Мэл. По задумке Викс, я должна снять ее так, словно она опирается на Эйфелеву башню. Я пытаюсь поймать удачный кадр.
– Снимай! – кричит Викс, но я все никак не могу разобраться в кнопках на мобильнике Мэл.
– Да снимай же, что ты там возишься?! – ворчит Викс.
Наконец я нахожу нужную кнопку и нажимаю на нее, но Викс уже успевает потерять равновесие – и в кадр попадает лишь «кусок» падающей Викс, почти перекрывающий собой Эйфелеву башню. Викс приземляется на задницу – я успеваю заснять и этот момент.
– Я убью тебя, Джесси! – ворчит она.
Я смеюсь, но уже через минуту мне хочется плакать. Я сама уже не знаю, чего мне хочется… Я в Эпкоте, надо мною веет флаг с надписью «Испытай истинную магию!», а я почему-то упорно продолжаю чувствовать себя не в своей тарелке.
Викс встает и отряхивается. Она пытается делать вид, что зла на меня, но я отлично вижу, что на самом деле это не так.
С Викс мы вроде бы помирились, но я все равно чувствую, что полной гармонии между нами по-прежнему нет – по крайней мере, пока у нас с ней остаются какие-то секреты друг от друга. Может быть, мне стоит все-таки рассказать ей, что случилось тогда с Санни?
– Ну-ка, покажи, что у тебя получилось? – Викс подходит ко мне и начинает просматривать фотографии. Увидев последние две, она заливается смехом.
– Слушай, Джесси, – полушутя-полусерьезно произносит она, – да тебе цены нет! Ты классный фотограф!
– Еще бы! Кто бы сомневался! – смеюсь в ответ я.
Викс как-то странно смотрит на меня. Неужели она не поняла, что мое хвастовство – лишь понарошку? Я уже начинаю жалеть, что отпустила эту, казалось бы, невиннейшую, шутку.
Впрочем, шутка здесь, возможно, и ни при чем. Мне кажется, Викс все-таки понимает то, что я молча пытаюсь ей сказать – как хочется мне быть лучше, чем я есть, и как я страдаю от того, что это не получается…
К нам сквозь толпу, держась за руки, продираются Марко и Мэл. Марко, наклонившись к Мэл, целует ее, словно они никак не могут нацеловаться. Судя по выражению лица девушки, она, не считавшая себя раньше особой красавицей, никак не может привыкнуть, что столько поцелуев – ей одной…
– Ну как? – спрашивает Викс, когда Мэл и Марко подходят к нам, имея в виду, удалось ли им купить пирожных, за которыми мы их посылали. Впрочем, ответ и так уже ясен – в руках у них ничего нет и рты не перепачканы шоколадом.
– Увы… – качает головой Мэл.
– Увы! – эхом вторит Марко, по-доброму поддразнивая ее. Они снова смотрят друг на друга – так, как будто во всем мире существуют только они одни. Нет, что ни говори, я безумно рада за нашу Мэл!
Впрочем, я за нее не только рада, но и благодарна ей, потому что Мэл оплатила мне и Викс безумно дорогие – семьдесят долларов за штуку – билеты на посещение эпкотского Дисней-парка на целый день. Я еще спросила у билетерши: «А нет ли у вас билетов всего на один час?» – но она сказала «Нет», – даже не удосужившись прибавить «извините»…
Марко, правда, сам заплатил за свой билет. Мэл хотела было заплатить и за него, но он ей не позволил. Вообще, я все больше склоняюсь к мнению, что Марко – отличный парень. Все-таки здо́рово, что мы с ним познакомились!
– Ладно, бог с ними, с пирожными, – произносит Викс, возвращая Мэл ее мобильник. – На нет и суда нет…
Мэл смотрит на фотографию Эйфелевой башни, отразившуюся на экране ее мобильника, и, улыбнувшись, кладет его в карман.
– Зато мы обнаружили классный аттракцион «Парящие крылья», – объявляет Марко. – Мы с Мэл хотим на него пойти! Не хотите присоединиться, девчонки?
– Это что-то вроде «американских горок»? – спрашивает Викс.
– Ничего подобного, – объясняет Марко. – Короче, там садишься в такую штуку и паришь над землей и морем. На самом деле это в павильоне, и под тобой просто проплывают видеоизображения – но полное ощущение, что летишь, словно на дельтаплане…
Говоря это, Марко смотрит на Викс – но во взгляде его нет и малейшего намека на заигрывание. Как нет, впрочем, и сколь-либо презрительного отношения к ней. Своим взглядом он будто хочет сказать: «Забудем раз и навсегда тот досадный инцидент в бассейне, ничего не было!».
Викс тоже пытается подыгрывать ему – держится так, словно ничего не произошло, и даже по-дружески похлопывает Марко по плечу.
– Нет, – говорит она, – лично я – пас! Такие полеты не для меня – у меня слабый желудок…
– Серьезно? – Мэл делает вид, что удивляется, хотя на самом деле наверняка поняла, что Викс намекает на «концерт», который она устроила тогда в машине.
– Я девушка хрупкая! – заявляет Викс. Мэл, услышав это, заливается смехом.
– А ты, Джесс, идешь? – спрашивает Марко.
Я уже почти отвечаю: «Сколько можно повторять – меня зовут Джесси!» – но в последний момент все-таки останавливаюсь.
– Нет. Я лучше пойду посмотрю на китайских танцоров, – говорю я, кивая на висящий рядом плакат, который гласит: «КИТАЙСКАЯ ТАНЦЕВАЛЬНАЯ ТРУППА „ГОД ПЕТУХА“. НАЧАЛО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ – 18.00».
– Ну, как хочешь, – отвечает Марко.
Мы договариваемся с Мэл и Марко встретиться позже в Марокко – то есть, разумеется, в марокканском уголке здесь, в парке. Марко обнимает Мэл за талию, та машет нам рукой – мол, до скорой встречи, – и они удаляются, оставив нас с Викс наедине.
Вокруг царит ужасный шум – парень, продающий фонарики, громко рекламирует свой товар, две женщины разговаривают друг с другом – о каких-то фейерверках – почему-то слишком громкими голосами, маленький мальчик кричит: «Мама, ну где здесь Русалочка? Хочу Русалочку!». Но мы с Викс молчим.
Наконец, исключительно ради того, чтобы хоть что-то сказать, я спрашиваю Викс:
– Пойдешь со мной посмотреть китайских танцоров?
– Да нет, пожалуй… – отвечает та, но не уходит.
– Точно не пойдешь?
Викс рассеянно смотрит в пространство. Мне хочется поговорить о том, что же все-таки случилось у нее с Брэди – поговорить, как раньше, когда мы, бывало, понимали друг друга с полуслова, а то и без слов. Но слова почему-то не идут ко мне…
– Послушай, Викс… – начинаю я.
