1-й мужчина: Ну?
2-й мужчина: Что «ну»?
1-й мужчина: Где соль?
2-й мужчина: Соль на кухне, а фишка в том, что анекдоты тебе рассказывать неинтересно. Потому что ты их ВСЕГДА знаешь!
1-й мужчина: Я как-то не подумал об этом…
2-й мужчина: А ты подумай…
1-й мужчина: Не дерзи.
2-й мужчина: Ты так и не понял — в этом и была соль.
1-й мужчина: В чём?
2-й мужчина: Господи! Чтобы ты подумал!
Действие второе
Сцена вновь освещается. Мужчины сидят так же, как и сидели, продолжая игру и разговаривая. Появляется Студентка. Делает два-три шага вдоль стены и останавливается у железного ящика. По виду очень довольна. Она держит перед собой двумя руками человеческий череп. Разговаривая, обращается то к нему, то в сторону беседующих мужчин.
Студентка: Говорю же — психоз никуда не денется. Мужики на месте. (Поднимает вверх руку с черепом.) А мне Вадик такой расчудесный черепок выдал на дом. Как увидела его, так захотелось остеологию повторить…
2-й мужчина (весело): Ври больше, Гамлет хренов!
Студентка (как бы оправдываясь): Частично хотя бы… а пластмассовых же не все эти, sulcus’ы — foramen’ы, мать за ногу, визуализируются. Правда, за то, что он правила рушил, пришлось пообещать с ним в кино сходить…
2-й мужчина: Ничего-ничего, потерпишь! В жизни за всё надо платить! И за щедрость лаборанта, и за «Parker», и за преданность идеалам любви ко взрослым дядькам. Вопрос цены.
Студентка (кладёт череп на пол, сама садится наше на железный ящик у стены и обращается к черепу): Ну, что смотришь?..
2-й мужчина: A craniumт ебе хреновенький попался — далеко не «бедного Йорика». Так что у него наверняка с бороздками очень. Ну-ка… (Чуть привстаёт с табурета и разглядывает череп.) Ну да (садится) — бывшее мозгохранилище безродного алкаша, зарезанного товарищем по пьянке, «коробочка», что, кстати, весьма характерно, преет сейчас под кучей силоса трёхлетней выдержки на окраине деревни Облянищево. Вот где зарыто истинное семя гротеска!
Студентка (черепу): Такой красивый и такой мёртвый…
1-й мужчина: Ты не прав, друг мой. Всё у него точно же, как и у черепа Гомера.
2-й мужчина: Ах, ну да, ну да… Прости, «по образу и подобию» — догмат. Одесский бомж, Гомер и «бедный» — всё сделано в Китае. Штамповка в Поднебесной. Но учёными-то давно доказано, что строение черепа уникально. Видно, балуешься всё-таки handmade’ом на досуге, а?
1-й мужчина: Как же ты умеешь всё извратить! Штамповка штамповкой, но сама по себе исходно — она лишь груда мертворождённой формы, к коей и возвращается. У тебя в голове такой же хаос, как и у этой девочки. Только в отличие от неё ты иногда способен его упорядочивать.
2-й мужчина (гордо, но с лёгким оттенком заискивания): Но ведь способен!
1-й мужчина: Сейчас явно не этот случай. Да и вообще, ты способности свои применяешь только лишь когда тебе этого хочется.
2-й мужчина (искренне удивляясь): А что в этом плохого?
1-й мужчина: Ничего плохого, но и не достаточно хорошего.
2-й мужчина: Зато оказалось достаточно для того, чтобы сослать меня руководить отделом технического контроля без права повышения!
1-й мужчина: Опять за своё!
2-й мужчина: Да, я потерял лицо. Один разок. И что же мне теперь, гнить безо всякой перспективы до конца дней? Мы не в Японии.
1-й мужчина: Прекрати ныть. Каждый раз одно и то же — надоело.
2-й мужчина: Надое-ело… Хаос ему не нравится… Он на то и хаос, что его не надо упорядочивать… Ладно. Проехали…
1-й мужчина (наигранно с облегчением): Слава мудрейшим.
2-й мужчина (с нескрываемым сарказмом): «Хоботов, я оценила!»
1-й мужчина: Твой ход.
2-й мужчина: Сейчас. Сейчас я схожу… (Достаёт из кармана микрофон и изображает, что берёт интервью у 1-го мужчины, подражая женскому голосу.) Дедушка, а сколько вам лет?
1-й мужчина: (с готовностью наигранно срывающимся старческим голосом): Сто пятьдесят восемь.
2-й мужчина (сначала отводит микрофон в сторону и хриплым шёпотом суфлёра подсказывает): Миллиардов… (1-й мужчина в ответ отмахивается от него, тот продолжает снова «женским» голосом.) Ах, как вам это удаётся! Вы, наверное, не курите и не употребляете?
1-й мужчина (с усмешкой): А как же… И курю, и употребляю. (Делает наигранно многозначительную паузу.) Иначе я вообще никогда не сдохну!
Студентка (громко смеётся, затем резко встаёт и декламирует):
Такие мы -Всегда всё знаем,Умеем многое,И вотЖивём и недопонимаем,Что в мерах нормЕсть нормы квот…
(Затем, резко сменив тембр голоса, нараспев, как ребёнок на утреннике.) Расскажи мне, черепок, почему я одинок?
2-й мужчина: Ка-ак?!
1-й мужчина: Это привычка у неё такая — произносить вслух пустые вопросы, чтобы успеть взглянуть на известные ответы…
Студентка (садится обратно на ящик и вновь обращается к черепу): Молчишь? Ты вот только сказать не можешь, а я подумать боюсь. У тебя боль уже позади, а мне страшно…
2-й мужчина: С ними не соскучишься, честное слово! Вот я раз одному швейцарцу[69] говорю: «Если бы мы могли осмыслить смерть во всей её полноте, то сами бы умерли в тот же миг».
1-й мужчина (равнодушно): Ну и что?
2-й мужчина (обиженно): Вообще-то я тогда о себе говорил…
1-й мужчина: Очень на тебя похоже.
2-й мужчина (не обращая внимания): Но они всегда всё так БУКВАЛЬНО воспринимают! Пришлось заставить его осмысливать смерть во всей её полноте…
1-й мужчина: Ты не добрый.
2-й мужчина: Да, но я и не злой. А они приписывают мне все свои мерзости. Я что монстр! (Да-лее ехидничая.) «Когда ты постигнешь все тайны жизни, то будешь стремиться к смерти…»[70] Сам накаркал! Теперь вот полностью мёртвый.
1-й мужчина: Дря меня мёртвых нет[71].
Студентка: Смерть — лучшая анестезия…[72]
2-й мужчина: Вы по ходу пьесы сговорились, что ли?! (Кидает кости, выпадает явно не лучшая комбинация.) Господи, за что?!
1-й мужчина (спокойно): Чтоб знал.
Студентка (обращаясь к черепу): Не всё ли одно, кому ты принадлежал — алкашу с соседней улицы или Аристотелю, — если ты теперь такой мёртвый? Скажи мне…
2-й мужчина: Действительно, скажи мне, зачем ты Аристотелю лапшу на уши навешивал о том, что вверх по лестнице природы поднимаются только побуждаемые внутренним стремлением к более совершенной организации?
1-й мужчина: Потому что отчасти это так. И вообще, что бы я когда кому ни «навешивал», как ты изволил выразиться, для этого всегда было и есть своё место время.
2-й мужчина: Угу. И свободные уши. И то, что они потом называют «неисповедимыми путями», всего лишь «неизгладимое вмешательство» папочки с синдромом добрячка.
1-й мужчина (никак не реагируя на сарказм): Вовсе нет — так я даю им равенство. Единственно возможное — равенство предварительных условий для всех. И это не из технических параметров, к ко-торым ты всё стараешься свести. Это основа Духа — неутолимая жажда познания. Внутреннее стремление, искра, если хочешь. Хотя Аристотеля… (Задумывается ненадолго, как бы вспоминая.) Знаешь, вынужден с тобой согласиться — они действительно порой всё так БУКВАЛЬНО воспринимают! Но я же тоже люблю пошутить иногда, между прочим.
2-й мужчина (довольный): Не вижу повода… (Наливает в стаканы.) За неутолимую жажду! (Чо-каются и выпивают.)
Студентка (к черепу): А если предположить, какими-то невероятными путями, что раньше ты был Ломоносовым… Интересно — это что-нибудь меняет?..
2-й мужчина: Она скоро на себя его примеривать начнёт! И вообще, почему у тебя всегда по одному, Аристотелей этих, Гомеров, Ломоносовых?..
Студентка (к черепу): А вдруг — это я. И нет никакого черепа — просто я смотрю в лицо собст-венной смерти…
2-й мужчина (радостно по-мальчишески): Я же говорил! Шапку, блин, нашла!
1-й мужчина: Отчего же «по одному»? На Белом море как минимум двадцать таких парней, как Михайло Васильевич. С таким же скелетом, мышцами, сосудами, внутренними органами, мозгом и нервными окончаниями, как у него. Но только у него хватило силы духа встать, пойти и прийти туда, куда он пришёл, невзирая на мучения плоти и сомнения разума. А остальные девятнадцать не решились, скажем так, «пойти туда, не знаю куда», чтобы «найти то, не знаю что». Мёртвую форму от живого явления отличает дух. Он — внутри. Внутри каждого равнозначно. Но вот сила его зависит от того, как сам человек решит им распорядиться. Ни ты, ни я ничего здесь не решаем. «От каждого по способностям, каждому по труду».
