съездить к отцу в Сибирь. У отца я стал расспрашивать о другом своем деде, которого я никогда не видел, — крестьянине села Голухино Ординского района Пермской области. Собственно говоря, в значительной степени начало книги — это ответ на его слова.
Все, что окружало Немо, было похоже на какую-то веселую игру. Его любимый эпитет в отношении музыкантов — «легендарный»… И это отнюдь не было иронией в общепринятом смысле, это была улыбка-приветствие! Казалось, он жил в каком-то активном, энергичном пространстве.
Если от Саши Чавынчака осталась написанная, но неизданная книга о Числах, Космогонии и Музыке, то от Немо помимо неоконченной книги остались многие часы интереснейших видеозаписей тувинской музыки и бесед с тувинскими музыкантами.
Такими — одухотворенными и увлеченными своим делом — они остались в моей памяти.
Русский Берлин и Гамбург
В конце 1997 года Институт немецкой культуры им. Гёте предложил мне провести мультимедийную акцию, посвященную братьям Складановски — берлинским изобретателям кино, создавшим первый в мире кинопроектор. Немцы таким образом проводили альтернативное празднование 100-летия кино. Напомню, что большинство полагает изобретателями кино братьев Люмьер, продемонстрировавших «Прибытие поезда» на 3 месяца позже протофильма братьев Складановски. Не совсем понятно, почему изобретателями кино во всем мире считаются не братья Складановски? Наверное, потому же, почему вместо Попова изобретателем радио числится Маркони, а таблица Менделеева в американских учебниках — просто «Periodic table», периодическая таблица… Формально установка братьев Складановски была слишком громоздкой — они сняли не сюжет, а лишь шесть маленьких фрагментов.
С Гёте-институтом у меня и до этого сложились устойчивые отношения: ансамбль «Три „О“» выступал там на различных мероприятиях, я озвучивал перформанс немецких концептуалистов Герта и Рут Гшвендтнеров на их выставке в Москве. В программе на тему Складановски, как и в моем мультимедийном проекте того времени «Новая Русская Альтернатива», электронной музыкой заведовал Алексей Борисов. Он произвел большое впечатление на служащих Гёте-института, в результате воспоследовал их совместный с посольством Чехии заказ на киноакцию «Сны Кафки». Затем Алексей получил от Гёте-института заказ на свой собственный проект — живое озвучивание немецкого фильма «Фауст. Народная легенда» (1926 год) Фридриха Вильгельма Мурнау. На фестивале «Гёте и Пушкин (250/200)» мы с Алексеем уже представляли разные проекты: у меня был перформанс, посвященный Гёте и Пушкину, а Борисов соло сопровождал фильм Мурнау.
Впоследствии, когда Гёте-институт организовал показы фильма в городах России, Алексей стал привлекать к сотрудничеству знакомых музыкантов: электронщика Ричарда Норвилу, гитариста Олега Липатова и меня. В течение 16 лет фильм в живом электроакустическом сопровождении был показан нами в Нижнем Новгороде, Красноярске, Екатеринбурге, Перми, Волгограде, Саратове, Самаре, Новосибирске, Омске. Позднее в Гёте-институте произошли кадровые перемены, и он прекратил нас поддерживать. Однако нам никто не препятствовал продолжать работать над фильмом, и мы не только часто выступали с ним в московских арт-клубах, но по собственной инициативе даже показали его в Смоленске, где с нами играл родоначальник свободной импровизационной музыки в СССР виолончелист Владислав Макаров, а лидер местных нацболов поэт Эдуард Кулемин написал о проекте впоследствии интересный текст.
Несмотря на то что жанр озвучивания немых фильмов довольно популярен на Западе, нам до недавнего времени все никак не удавалось вывезти проект за рубеж.
В прошлом году, незадолго до отъезда с «Гражданской обороной» в Германию, я получил предложение от неизвестного мне частного лица выступить с Олегом Гаркушей на презентации его книги стихов и воспоминаний «Мальчик как мальчик» в Берлине, Дрездене и Гамбурге. С Олегом мы выступали в «Поп-Механике» Сергея Курехина в 80-х. Я согласился. Встретившись с Олегом в Берлине на концерте «АукцЫона», я с удивлением узнал, что о моем участии в намеченной презентации ему ничего не известно! Там же на концерте я встретил инициатора проекта — Кристофа Карстена, который успокоил меня, сообщив, что Гаркуше, мол, и не надо знать заранее о моем участии: с условиями он ознакомлен и согласен. Я немного удивился всему этому, однако русский Берлин, как и русская Германия, — странное место. Там, как сказала бы Алиса, все страньше и страньше…
В Берлине у меня состоялось довольно странное выступление в MUDD-клубе с поэтом Сергеем Бирюковым. Странность началась с того, что на афише, предупреждающей наше выступление значилось: «Сергей Бирюков, русский поэт и Казимир Малевич, саксофонист русского рок-бэнда АукцЫон». Я понимаю, что Германия — страна высокой культуры, но не до такой же степени! Сам хозяин клуба в прошлом жил в Нью-Йорке, но потом по неясным обстоятельствам был вынужден срочно переехать в Берлин. По его мнению, в Берлине публика любит авангардную музыку, но сами немцы не умеют ее играть, и поэтому он приглашает русских. В MUDD-клубе действительно работают почти исключительно русские и поляки, звучит преимущественно русская музыка (я там играл с «Гражданской Обороной», например). В довершение картины следует заметить, что сам он по-немецки не говорит и не понимает, как и по-русски. Странность продолжилась тем, что наше выступление с Бирюковым почему-то откладывалось на все более позднее время, и в итоге мы вышли на сцену очень поздно ночью — во внезапно объявленном хозяином перерыве дискотеки. Потрясло меня напутствие, которое дал мне хозяин после выступления: «Не тот авангардист, кто может играть, когда его хотят, а тот, кто играет — когда его ненавидят!»
Место, в котором состоялось мое первое выступление на презентации книги Гаркуши, оказалось самым странным местом в Германии, которое я когда-либо видел, — Waffengalerie. Это русский сквот в центре Восточного Берлина, недалеко от клуба «Дом культуры Берлин» (ДКБ), русского клуба «Кафе Бургер» и «Клуба Польских Неудачников». Двор Waffengalerie наполнен старыми ваннами-клумбами, стены украшены пластмассовыми автоматами Калашникова, на самом доме надпись о том, что солдаты, мол, это убийцы.
Так вот, после нашего с Гаркушей выступления летом 2002 в Берлине Кристоф Карстен решил попробовать вывезти в Германию и нашего с Алексеем Борисовым «Фауста».
В мае 2003-го мы впервые сопровождали «Фауста» в Германии — в Берлине, а именно в Кройцберге, в кинотеатре Eiszeit-Kino.
Кройцберг, по-моему, наиболее экзотический район Берлина. То есть в Западном Берлине, который я посетил еще в романтический период его официальной самостийности, Кройцберг был периферией, местом, где неподалеку от Стены селились турки и панки, периодически устраивавшие взаимные побоища. Жилье поэтому там было недорого, и там размещались мастерские нонконформных художников. Многонациональный Кройцберг напоминал тогда то, чем стала впоследствии датская Христиания. Культурная жизнь Кройцберга кипела! Помнится, что в 1989 на выставке, представлявшей собой взломанное дорожное покрытие на 2-х этажах, я встретил в кунстхаузе «Бетания» Бориса
