Юхананова, только что потерявшего отснятый им фильм о Годаре.
Сейчас Кройцберг, увы, уже не место для художников-нонконформистов. Район внезапно превратился в географический центр столицы единой Германии. Стройки, котлованы, ремонты. Однако остатки прежнего хиппизма и «туркизма», лофтов и коммун еще налицо…
Почему Кройцберг, а не ДКБ или «Кафе Бургер» или даже сквотоподобный «Тахелес»? Да потому же, почему для меня как бы закрыта часть джазовых концертных площадок в Новосибирске. В большинстве городов есть два организатора, находящихся в состоянии перманентной вражды, причем это соперничество непостижимым образом распространяется и на ни в чем не повинных иногородних и даже иностранных музыкантов. Приехал в Новосибирск по приглашению Александра Мездрикова, возглавляющего местное джазовое товарищество, — забудь о том, чтобы участвовать в каких-либо фестивалях или каких других мероприятиях барабанщика Сергея Беличенко. Об этом вслух говорить не принято, но всем осведомленным лицам очевидно. Та же ситуация и в русском Берлине. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на мероприятиях Кристофа Карстена никого из ДКБ не было. Замечен был лишь независимый продюсер Алексей Блинов, организовавший в 2002-м приезд и выступление в Берлине «Адаптации» из Казахстана. Карстен же — человек гамбургский, поэтому существенная часть организаторов русского Берлина мероприятие бойкотировала.
Русская тусовка в «Eiszeit-Kino» была приурочена Карстеном к пресловутому празднованию 300-летия Петербурга. Причем мы с Борисовым («Фауст») и «Сакс-мафия» обозначены были как «Москва поздравляет Санкт-Петербург», а диджеи Аллахов и Гермес представляли собственно Петербург. Своими новыми объектами поздравлял Петербург и замечательный художник-концептуалист второго поколения Сергей Воронцов.
Нас с Сергеем связывает давняя дружба, именно он познакомил меня с Западным Берлином еще в 1989-м. Под его руководством с молотком в руках я принимал участие в разрушении берлинской стены изнутри. А познакомились мы с ним еще раньше, в годы существования удивительной рок-группы московских концептуалистов «Среднерусская возвышенность», в которой наряду с Воронцовым (гитара) принимали участие Дмитрий Александрович Пригов (саксофон без мундштука), Никола Овчинников (гитара), Свен Гундлах (вокал) и другие. Дружбу нашу не омрачил даже дебош, устроенный Воронцовым на моем 45-летии в Зверевском центре в Москве, сопровождавшийся крушением радиоаппаратуры, выставки Виктора Николаева и Стаса Ищенко, а также избиением некоторых гостей. Сергей Воронцов давно вписался в 120-тысячную русскую диаспору в Берлине, возглавлял русско-берлинские концептуальные рок-группы «Башня Алеша», Animals-Cops.
Культурная ситуация русской диаспоры в Берлине кардинально отличается от значительно более многочисленной русской диаспоры Нью-Йорка. Немцы испытывают огромный интерес и притяжение к русским. (Следует заметить, что понятие «русский» толкуется в Германии достаточно широко, скорее как «постсоветский».) Однажды мой знакомый московско-берлинский художник Виктор Николаев повел меня в «Russkojee Polee», клуб в заброшенной фабрике в новомодной зоне Восточного Берлина на границе с Западным. Выяснилось, что в этот клуб русских пускают бесплатно, бесплатно им наливают в специальной комнате в центре клуба, немцы же, чинно рассевшись вдоль стенок, попивают довольно дорогие напитки уже отнюдь не бесплатно и наблюдают, как русские постепенно «отвязываются» на фоне проецируемых на побеленные стены фильмов «параллельного кино». Приходят изучающие русский авангард немецкие студентки (и не только студентки) — потанцевать и, если повезет, познакомиться с настоящим русским (ах!) художником, музыкантом или поэтом — не беда, если еще не признанным. Видимо, некоторые особенности русской ментальности таят в себе несомненную притягательность для германцев. Бредя по Берлину, можно вдруг услышать песни Умки из окна пивной… Русские же, поселяясь в Берлине, мало меняют свои привычки. Так что местами Берлин постепенно превращается в Барнаул.
Несмотря на некую внешнюю затрапезность и заброшенность Кройцберга и его кинотеатра, при сопровождении «Фауста» мы с Борисовым впервые столкнулись с DVD-версией фильма. Она оказалось значительно длиннее версии, которой нас снабжал Институт Гёте, и уступала ей по качеству, поэтому мы бросились искать в Германии «Фауста» Мурнау. Поиски не увенчались успехом, даже в Музее немецкого кино во Франкфурте-на-Майне… Увы, крупнейший аудиовидеомагазин Германии в Нюрнберге завален мерзкими американскими киноподелками, а отделы черно-белого кино на DVD ограничиваются фильмами о бомбардировках Германии союзниками и сражениях Второй мировой войны.
Кинопоказ «Фауста» в «Eiszeit-Kino» привлек в основном молодую немецкую публику. В то время как большая часть русской уже вовсю отмечала 300-летие Петербурга в фойе. Помимо деятелей культуры и героев тусовки случились непременные несколько пожилые снегурочки, которые передавали приветы общим знакомым в Москве и многозначительно интересовались, где будут ночевать музыканты. В итоге после концерта «Сакс-мафии» мы с Борисовым и сакс-мафиози Яремчуком поспешно покинули тусовку и оказались в домашней подпольной типографии в отдаленном пригороде Берлина, откуда назавтра отравились в Гамбург. При этом бегстве Кристофом были утеряны ящик компакт-дисков, а также взятая взаймы у знакомого семейная реликвия — серебряная ложка для салата, а еще один сакс-мафиози потерял паспорт и прочие документы.
Следующий кинопоказ «Фауста» состоялся в центральном кинотеатре Гамбурга «Метрополис-Кино». На сей раз публика была исключительно немецкой. В основном люди среднего возраста, интеллектуалы. Аудитория была намного большей. Судя по афишам и программкам кинотеатра, там существует устойчивая традиция показа старого кино. Очень большое внимание в Гамбурге было уделено звуку, с нами работало двое звукооператоров, которые специально готовились к акции. Как это не похоже на Берлин! К слову, в Гамбурге мы сразу же обнаружили в продаже несколько DVD со старыми немецкими фильмами.
Кристоф Карстен спросил одну из зрительниц, задержавшуюся, чтобы после сеанса послушать во дворике кинотеатра «Сакс-мафию», понравились ли ей русские, и предложил забрать нас переночевать. В результате мы с сакс-мафиози Эдуардом Сивковым и сопровождавший нас в поездке знакомый бизнесмен отправились в пригород Гамбурга к Сузанне.
Сузанна оказалась симпатичной дамой, занимающейся ортотерапией. Что такое ортотерапия, я так окончательно и не понял. Это что-то такое вроде фэн-шуй, лечения цветами, камнями и т. п. В ее жилище не оказалось телевизора, музыкального центра (только маленький радиоприемник, настроенный на классику). Зато вдоль стены была уложена шерсть, а также старые виниловые пластинки конца 60-х. Вечером зажигались какие-то специальные ароматические свечи, утром расцветали какие-то специальные цветы. За огромным окном — или, скорее, стеклянной стеной — в маленьком пруду среди высокой травы громко пели жабы… С самого начала нашего общения с Сузанной я понял, что могу наконец рассчитывать на практику в немецком языке и даже немного — в итальянском. Благодаря Сузанне наше пребывание в Гамбурге превратилось в праздник. Я многое узнал об истории города, ночной жизни и местной кулинарии.
Через некоторое время оказалось, что ортотерапия не противоречит гжелке и даже сигаретам — по крайней мере иногда. Стиль употребления водки отличался от традиционного западного. Разгадка обнаружилась в семейном фотоальбоме. Отец Сузанны был интендантом Люфтваффе по
