— С аэродрома Сиры уже летят три, — ответил командир роты. — Но несколько «беглых» уехали на вашей машине — они направились на юг.
— Тогда за ними! Ами и Уэрка наверняка там!
Талу знал, что все опять произошло из-за его глупости. Но теперь последствия могли быть куда серьезнее. Он попытался успокоить себя — кто мог предвидеть такое!
Бронетранспорт делал на шоссе восемьдесят миль в час, ветер бил в лицо, рвал волосы. «Правительственная машина даст и сто!» — с тоской подумал юноша.
Он попытался связаться с заставой — тщетно, частоты не совпадали. Уже взлетевшие летчики выслеживали основную группу «беглых», для остальных вертолетов не оказалось горючего. Больше им помочь никто не мог — Маоней бросил за беглецами всех уцелевших чрезвычайщиков, чтобы уничтожить их, но «беглые» действовали по уже отработанной схеме: заметив колонну, они атаковали её из засады, с трех сторон. В коротком бою они уничтожили 90 файа из 104, включая всех офицеров, один старый танк, штабной БТР и все 11 грузовиков.
«И эти болваны часовые на окраине Соары пропустили правительственную машину, даже не глядя, кто в ней сидит!» — Талу охватила ярость. Он понял, что его страна уже давно гнила заживо.
* * *
Когда они через полчаса подъехали к заставе, все было уже кончено. У обеих торцов моста лежали выбитые ворота, а свою сине-золотую машину Талу увидел на той стороне. Со слов испуганных часовых стало ясно, что она проскочила, несмотря на ожесточенный обстрел: ее бронированный корпус перенес удары пуль без всякого вреда. Вдруг Талу заметил на той стороне Ами, окруженного солдатами-тиссами. Он тоже узнал его и весело помахал пачкой секретных документов, оставленных юношей в машине.
— Вперед! Верните «беглых»! — обезумев от ярости, заорал Маоней.
Солдаты подчинились приказу.
* * *
Керт Рисси выслушивал доклады наблюдателей, заметивших на стороне Фамайа сильный взрыв, когда его отвлекли крики часовых. Кинувшись к окну, он увидел, как знакомый правительственный автомобиль файа сбил ворота на той стороне и несется по пограничному мосту. Вслед ему затрещали автоматные очереди, от брони полетели искры. Его часовые имели строгий приказ не стрелять в таких случаях — это могли быть перебежчики.
Предположение подтвердилось, когда, сбив их ворота, машина тут же остановилась. Из нее выскочило несколько изможденных людей в арестантской одежде.
Пятнадцатью минутами позже, когда он с ужасом слушал сбивчивый и непонятный рассказ Ами, раздался рев. С той стороны подошли бронетранспорты. На переднем он с удивлением заметил Маонея Талу. Ами, выбежавший на улицу, весело помахал ему рукой. Лицо юного файа исказилось от ярости, он выкрикнул несколько неразборчивых слов и машины рванулись вперед.
С ужасом и недоверием Керт видел, как черная громадина пересекла белую линию посреди моста — линию границы. В то же мгновение раздался взрыв — наблюдатель в бункере заставы немедля замкнул рубильник.
Когда под машиной в пламени разлетелись плиты настила, она опрокинулась, с грохотом обрушилась в реку и исчезла в ней. Вода забурлила, потом ее густо покрыли головы всплывавших файа. Под смех солдат-тиссов они поплыли к своему берегу, карабкаясь наверх.
Выбравшегося на берег Талу трясло от унижения и холода: ему пришлось вновь бросить пояс Высшего, тянувший его на дно. А повторная процедура выдачи нового была весьма неприятна.
— Вы нарушили границу Тиссена — это преступление! — крикнул подбежавший командир заставы.
— Это «беглые» нарушили ее! — заорал Талу. — Я все равно верну их сюда. Подводите машины!
Бронетранспорты встали на площади колесо к колесу, вплотную к ограде.
— Что вы собираетесь делать? — с испугом спросил командир.
— Стрелять!
— Но это же война!
— Война начнется, если я не верну «беглых» назад. И я не прощу тиссам смертей, — среди выбравшихся на берег мокрых и безоружных бойцов не хватало минимум пятерых. — Нет никакого смысла… Огонь!
Маоней Талу издал дикий воинственный крик, когда снаряды пяти автоматических пушек разнесли на куски караульную будку на том берегу, часового, стоявшего возле нее и его правительственный автомобиль. Тиссы резво кинулись в бункер, но успели не все — трех последних очередь снарядов превратила в разлетавшиеся клочья. Наблюдательная вышка с двумя солдатами и беззвучно стреляющим пулеметом плавно накренилась и рухнула. Трассирующие снаряды били по зданию вражеской заставы, с ослепительными вспышками рвались в комнатах, облаками искр разбивались о стены. Взрывы вздымали целые тучи земли на том берегу — за пылью и дымом уже ничего не было видно. За двадцать секунд было выпущено больше тысячи снарядов, в каждом из которых было тридцать грамм очень сильной взрывчатки.
— Прекратить огонь! Вперед! — Талу вскочил на центральную машину.
Бронетранспорты повалили ограду, в тучах пыли сползая с откоса. Низко осев, они пересекли забурлившую реку и стали с ревом взбираться на чужой берег, снося остатки искромсанного взрывами заграждения.
* * *
Керт Рисси едва успел укрыться в бункере. Его спина была вся в крови и клочьях мяса — останках солдата, следовавшего за ним. В ушах у него звенело от беспрерывных взрывов. Ами и Уэрка сжались у стены.
— Уходите, мы их задержим! — крикнул Керт, указывая на запасной выход.
Не оборачиваясь, он схватил ручной пулемет и кинулся наверх. Файа выпрыгивали из остановившихся машин, рассыпаясь и стреляя во все стороны из автоматов. Их встретил огонь пограничников — завязалась отчаянная схватка. Оружие у обеих сторон было почти одинаковое, ярость тоже, — но файа было втрое больше, и их поддерживали бронетранспорты.
* * *
Талу, спрыгнув с брони, бросился вперед, тут же в дыму и суматохе налетев на пограничника Тиссена. Тот вскинул автомат, но прежде, чем он успел выстрелить, Талу сам прыгнул на него, словно зверь — оружия при нем не оказалось. Он сбил солдата с ног, пытаясь вырвать автомат, и это удалось ему, когда он впился зубами в державшую приклад руку. Взревев от боли, тисс легко отшвырнул его — вместе с оружием, в которое юноша вцепился намертво. Больше солдат не успел ничего сделать. Едва поднявшись, он снова упал, сраженный очередью из своего автомата.
На этом участие Маонея в сражении закончилось. Он упал на четвереньки, ободрав ладони о бетон, а потом его стало долго и мучительно рвать.
* * *
Рисси, установив пулемет в дверях бункера, бил по подбегающим черным фигурам — они падали одна за другой и оставались лежать, свернувшись в неестественных позах. За ними из дыма выплыл широкий лоб бронетранспорта, от которого пули отскакивали в безвредных фонтанах искр. Керт едва успел скользнуть вглубь бункера. Но и туда с ревом ворвалась струя огня, кипящая едким дымом. Оставаться внизу стало невозможно, в уши впивались дикие крики горящих заживо. Выбравшись через галерею запасного выхода, он осмотрелся.
Его пограничники успели рассыпаться по позициям и еще отстреливались, но файа обходили их со всех сторон, жгли огнеметами, расстреливали из пушек бронетранспортов, забрасывали гранатами. Тиссы не оставались в долгу — укрывшись в окопах, расстреливали нападавших, на его глазах взорвали из базук два бронетранспорта, но все было тщетно.
Рисси никогда не видел войны. Рев автоматических пушек, струи трассирующих пуль, дикие крики нападающих файа, вид его солдат, один за другим превращавшихся в кровавые клочья, ужаснули его. Не помня себя от страха, он бросился прочь.
* * *
Талу сидел у стены горящего здания заставы. Перед ним с гулом пылали два бронетранспорта. Вокруг суетились бойцы, таскавшие раненых. Несколько файа — командиры отделений и взводов — что-то говорили ему.
Маоней понял, что его безумная попытка вернуть беглецов провалилась. Командир роты был убит. Погибло еще восемнадцать бойцов, половина оставшихся была ранена. Хотя тела трех других «беглых» были найдены, ни Ами, ни Уэрки обнаружить не удалось. Искать их не было времени — в любой момент к тиссам могло подойти подкрепление.
— Все обратно, немедленно! — приказал он.
Бойцы спешно стали грузиться. Когда они переправились, Талу с тоской посмотрел на тот берег — там свет пожарища озарял лежавшие всюду трупы. Теперь он знал, чем была его отчаянная попытка вернуть «беглых» — решающим доказательством правдивости их рассказа. Из-за его глупости и злорадства начнется ядерная война.
Талу спрыгнул на землю и яростно потряс головой. Он знал, что такую ошибку уже ничем нельзя было искупить, знал, как будет реагировать на это Вэру, и у него засосало под ложечкой.
В следующую секунду он очнулся распластанным на бетоне, оглушенный грохотом. Все три бронетранспорта, вместе с сидевшими в них бойцами и ранеными, взорвались, превратившись в ревущие костры. Что-то взорвалось и внутри гаража, оттуда вырвалось пламя, сверху посыпались обломки. С трудом поднявшись, Талу успел заметить ракетоносный вертолет, разворачивающийся после удара. Тиссен больше не считал границу Фамайа неприкосновенной.
