Они планировали, что я отдам им чертежи новых защитных систем, разработанных в принадлежащих мне институтах…
— О Боже… — Владимир все же опустился в кресло и закрыл лицо ладонями, то ли осознавая угрозу, то ли все еще сомневаясь в моей вменяемости.
— Наши переговоры не состоялись, по причине ликвидации переговорщика. Мы с ним поговорили, и больше он не сможет никому ничего рассказать. Но это ничего не меняет. Они уже изучили нашу планету, нашли способ быстрой адаптации в наших условиях и пути проникновения.
— Да кто они? Разве нам мало этого многолетнего противостояния со странами Альянса?
— Твоя служба безопасности ведь собрала на меня полное досье? — вопросом на вопрос, и взгляд серьезный, в глаза, не разрывая контакта. Иначе убедить не выйдет. — В моей жизни есть период, когда я исчезла на несколько месяцев, а потом вернулась и, якобы, ничего не помнила.
— Хм, после этого странным образом сперва резко пошла в гору твоя карьера, потом ты стала женой одного из самых влиятельных людей страны…
— И это тоже. Я была на той стороне, это меня изменило.
— На какой еще стороне? — он понимал меня, но разум отказывался верить в услышанное.
— На другой планете.
Владимир откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и рассмеялся. Громко, невесело, с горькой ноткой подавленной истерики. Я невольно посмотрела на плотно закрытую дверь. Вдруг этот смех разбудит женщину, мирно спящую в постели? А наш разговор еще далек от завершения.
— Гиви, объясни моему другу принцип сдвоенных миров. — попросила я своего пушистого спутника, потому что сама уже устала объяснять. Да и просто устала…
Белка, который до этого пристроился на своем мешке и слушал наш разговор отстраненно, в пол уха, встрепенулся, полез в мешок, извлекая пару свитков. Затем развернул первый на журнальном столике перед президентом.
— Посмотрите сюда. — показал он лапкой на изображенную схему. — По легендам Ригора, в давние времена могущественная раса Древних, которым одно время поклонялись как богам, притянула к нашему миру другой, так, что они соприкасались потоками ситоры в магическом пространстве. Они же установили и открыли несколько зон, через которые можно было проникать из одного мира в другой…
— Твою ж мать… Говорящая белка! — удивленно произнес Владимир и привстал, разглядывая не столько древний свиток, сколько моего друга.
— Не белка. Лакен. Древняя, почти исчезнувшая разумная раса Ригора. — поправила я. — Технически — они инопланетяне. Я до сих пор не имею понятия в одной ли галактике находятся наши планеты, но могу сказать точно — их звездную систему мы еще не открыли. А вот через зону перехода или червоточину подпространства до их мира всего один шаг. И поверь, с их стороны проникнуть в наш мир гораздо проще! Тем более — их мир магический. Хотя я бы назвала это иным источником энергии, которым некоторые люди могут управлять силой мысли.
— И что таким могущественным магам нужно от нас? У нас истощающиеся ресурсы и проблема с экологией… — он мне не верил и явственно давал это понять.
— От нас — ничего не нужно. То, что им нужно, мы начали использовать совсем недавно — энергию биополя планеты. Её, в отличии от нефти и газа, предостаточно! Свою они почти исчерпали. Я бы назвала это маго-экологической катастрофой… А вот люди им совсем не нужны. Некоторые из нас, такие как я, даже представляют для них прямую угрозу, так как несут ген, открывающий определенные способности. Я даже не представляю, как выявлять таких людей… Им будет проще всех убить.
— Немыслимо…
— А летающие авто? Альтернативная дешевая энергия, все те научные прорывы, которых мы достигли менее, чем за десять лет? Это мыслимо? Я бы не бралась за это, если бы не знала точно, что это сработает. Хотя изначально искала способ открыть зону перехода с нашей стороны и вернуться в Ригор.
— Как ты вообще могла быть в этом уверена?
— Да я просто вижу потоки энергии так же, как ты видишь золото, деньги, нефть. Для меня она стала неотъемлемой частью материального мира после того, как я вернулась домой! Смотри! — в доказательство своим словам я открыла червоточину. — Видишь?
Мужчина отрицательно мотнул головой.
— Тогда идём. Ты точно почувствуешь подпространство. — я взяла его за руку и дернула за собой в зев червоточины.
В следующую секунду мы начали падать вниз с высоты в пару тысяч метров. Глаза, полные ужаса, ледяной ветер пробирает до костей, треплет волосы… Но я не отпускаю его руку. И когда до земли остается не так уж и много, открываю новую червоточину…
И мы приземляемся в сугроб.
Горные хребты окружают долину, солнце в этом месте уже село, и только светло-алая полоска за перевалом обозначает окончание дня. Холодно. Я помогаю Владимиру выбраться из сугроба. Пижама его не греет, он начинает все громче стучать зубами. Босые ноги утопают в снегу. Тапочки он потерял еще в полете.
— Теперь ты мне веришь? — я снова крепко беру его за руку и открываю переход.
— С возвращением. — флегматично приветствует нас Гиви. — Хорошо прогулялись?
Владимир не отвечает ему. Он молча направляется к шкафу в дальнем конце комнаты, достает из него теплый плед и только укутавшись полностью, возвращается на прежнее свое место, устраиваясь в кресле с ногами.
— Если бы я не знал тебя так долго, Ева, я решил бы, что ты хочешь меня убить.
— Поверь, чтобы тебя убить, не нужны столь экстремальные спецэффекты.
— Что это вообще было?
— Подпространственные переходы. В пределах одного мира они почти безболезненны. Ты перенес очень хорошо, хотя некоторых тошнит… Я не стала даже начинать разработки в этом направлении. Представляешь, что будет, если удастся создать прибор, позволяющий моментально переместиться в любое место на планете? И кто этим в первую очередь захочет воспользоваться?
— Теперь я понимаю, как у тебя получается лично руководить своей мини империей. — он усмехнулся, но совсем не весело.
— Да. Самолетом я летаю только когда наношу кому-то официальный визит. Но вернемся к вторжению. Если червоточину в пределах нашего мира я могу открыть почти в любое место, то пересечь грань между мирами можно далеко не везде. Гиви,
