Нетти смотрела на хозяйку, как на умалишенную. И возможно, была права. Аннабель знала, что должна сделать. Знала уже больше недели. Но только не хотела делать это именно сегодня. Разве она многого просит?
— Пошли, — уверенно скомандовала Аннабель. — Кондитерская как раз на…
Где?
— На Клиффорд-стрит? — предположила Нетти.
— Да! Думаю, ты права.
Аннабель рванула вперед, едва ли разбирая, куда идет, пытаясь сдержать жгучие слезы. Ей необходимо взять себя в руки. Нельзя же войти в общественное место, пусть и скромную кондитерскую, в таком виде! Ей необходимо сделать глубокий вдох, успокоиться и…
— О, мисс Уинслоу!
Аннабель замерла. Господи, как же ей не хочется сейчас ни с кем разговаривать! Только не сейчас!
— Мисс Уинслоу.
Аннабель все же сделала свой глубокий вдох и обернулась. Леди Оливия Валентайн улыбнулась ей, протянула что-то собственной горничной и подошла.
— Какая приятная встреча, — весело произнесла она. — Я слышала… О, мисс Уинслоу, что произошло?
— Все в порядке, — солгала Аннабель. — Я просто…
— Нет, что-то явно не в порядке, — твердо возразила Оливия. — Вот что, пойдемте-ка со мной. — Она взяла Аннабель под руку и отвела на несколько шагов назад. — Это мой дом, у меня вы сможете отдохнуть.
Аннабель не возражала, благодарная судьбе, что ей есть куда пойти, благодарная, что кто-то решает за нее, что ей сейчас делать.
— Вам необходимо выпить чаю, — заявила Оливия, устраивая гостью на диване. — Лично мне хочется чаю от одного лишь взгляда на ваше лицо. — Она позвонила, отдала приказание горничной, потом села рядом с Аннабель и взяла ее за руку. — Аннабель, — сказала она. — Можно я буду звать вас Аннабель?
Аннабель кивнула.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
Аннабель помотала головой.
— Нет, к сожалению.
Оливия нервно прикусила нижнюю губу и осторожно поинтересовалась:
— Дело в моем кузене? Себастьян что-то такое сделал?
— Нет! — воскликнула Аннабель. — Нет-нет. Ничего такого он не делал! Он повел себя, как очень добрый и щедрый и… если бы не он… — Тут она снова помотала головой, на этот раз гораздо быстрее, так что голова закружилась, и пришлось приложить руку ко лбу. — Если бы не мистер Грей, — продолжила Аннабель, как только снова смогла говорить, — я бы превратилась в изгоя.
Оливия медленно кивнула.
— Значит, можно с уверенностью утверждать, что дело в лорде Ньюбури.
Аннабель еле заметно кивнула. Она опустила взгляд, посмотрела на свои колени, на руки, одну из которых все еще держала Оливия, а другая была непроизвольно сжата в кулак.
— Я веду себя, как эгоистичная дурочка. — Аннабель глубоко вдохнула и попыталась прочистить горло, но вышел какой-то жуткий сдавленный звук… Такой обычно издают перед тем, как разрыдаться. — Я просто… не хочу…
Аннабель не договорила. Зачем?
Глаза Оливии загорелись сочувствием.
— Граф сделал вам предложение, так? — тихонько проговорила она.
— Нет. Пока еще нет. Но как раз сейчас он сидит у нас в гостях. Я видела его карету. Видела, как он вошел. — Она подняла глаза. Ей не хотелось думать о том, что Оливия может прочесть у нее на лице, в ее глазах… но не могла же она все время обращаться к собственным коленкам. — Я трусиха. Я увидела его и сбежала. Я подумала… если меня не окажется дома, он не сможет сделать мне предложение, и я не смогу произнести «да».
— Разве вы не можете отказать?
Аннабель печально покачала головой.
— Нет, — ответила она, сама удивляясь тому, как устало звучит ее голос. — Моя семья… Нам необходимо… — Она сглотнула и закрыла глаза, так ей вдруг стало больно. — После того, как папа умер, дела пошли очень плохо и…
— Не надо, — Оливия остановила ее мягким пожатием руки. — Я понимаю.
Аннабель улыбнулась сквозь слезы. Она была благодарна собеседнице за доброту, но одновременно не могла не думать, что на самом деле та не может ее понять. Только не Оливия Валентайн, у которой есть и любящий муж, и богатые знатные родители. Она просто не может знать, какой тяжкий груз лежит на плечах Аннабель. Понимание того, что она в силах спасти семью… всего-то и надо — принести в жертву собственную жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оливия участливо вздохнула.
— Ладно, — деловито произнесла она. — Уж на один-то день мы в силах все отсрочить. Можете оставаться у нас до вечера. Мне как раз необходима компания.
— Спасибо, — поблагодарила Аннабель.
Оливия похлопала ее по руке и встала. Подошла к окну, выглянула на улицу.
— Дом дедушки отсюда не виден, — заметила Аннабель.
Оливия с улыбкой обернулась к гостье.
— Знаю. Просто я задумалась. А мне лучше всего думается именно у окна. Наверное, где-то через часок, мне следует совершить небольшую прогулку. Посмотреть, стоит ли еще графская карета у особняка Викерсов.
— Вам не стоит этого делать, — возразила Аннабель. — Ваше положение…
— Ничуть не мешает мне гулять, — улыбаясь закончила Оливия. — По правде говоря, приятно будет пройтись. Первые три месяца мне было очень плохо, а если верить маме, последние три обещают быть не лучше, так что стоит получать удовольствие от передышки.
— Да, это лучшая часть беременности, — кивнула Аннабель.
Оливия вопросительно склонила голову на бок.
— Я старшая из восьмерых. Мама была беременна почти все мое детство.
— Восемь детей? Святые небеса! У моих родителей всего трое.
— Именно поэтому лорд Ньюбури и хочет на мне жениться, — без выражения пояснила Аннабель. — У мамы было шесть братьев и сестер, у отца — девять. Не говоря уже о том, что если верить слухам, я настолько плодовита, что птицы начинают петь, стоит мне пройти мимо.
Оливия моргнула.
— Так вы это слышали?
Аннабель закатила глаза.
— Даже мне это показалось забавным.
— Хорошо, что вы воспринимаете все это с юмором.
— У меня нет выбора, — пожала плечами Аннабель. — Если не воспринимать такое с юмором, то… — Она вздохнула, не в силах закончить фразу. Слишком все это печально.
Аннабель сгорбилась, уставившись на резной изгиб ножки чайного столика. Она все смотрела и смотрела, пока изображение не расплылось, а потом не раздвоилось у нее в глазах. Похоже, у нее развивается косоглазие. Или она слепнет… А вдруг, если она ослепнет, лорд Ньюбури передумает на ней жениться? Интересно, можно ли ослепнуть, если скашивать глаза к носу много дней подряд?
Почему бы и нет. И наверное, стоит попробовать.
Она слегка склонила голову в другую сторону.
— Аннабель? Мисс Уинслоу? С вами все в порядке?
— Замечательно, — машинально ответила Аннабель, не отрывая взгляда от столика.
— А вот и наш чай! — облегченно воскликнула Оливия. — Ну вот. — Она села и поставила чашку на блюдце. — Какой вы предпочитаете?
Аннабель неохотно отвела глаза от ножки стола и перестала косить.
— С молоком, пожалуйста. И без сахара.
Оливия ждала, пока заварится чай, болтая обо всем и ни о чем одновременно. Аннабель была счастлива… нет, просто благодарна хозяйке, что может сидеть и молча слушать. Она узнала историю подруги Оливии, а теперь и ее невестки, которая не очень-то любила приезжать в Лондон. Услышала рассказы и о брате-близнеце — он, оказывается (правда, исключительно по нечетным дням) мог быть сущим наказанием.
— По четным же, — заявила Оливия, возводя глаза к небу, — думаю, я его даже люблю.
Потом Аннабель потягивала горячий чай, а Оливия рассказывала ей о работе своего мужа:
— Раньше он переводил какие-то жуткие документы. Ужасно скучные. Казалось бы, бумаги военного ведомства должны буквально-таки ломиться от тайн, но поверьте мне, ничего такого и в помине не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аннабель пила и кивала, кивала и пила.
— А работая над книжками Горли, он постоянно жалуется, — продолжила Оливия. — Стиль там действительно кошмарный. Но мне кажется, втайне Гарри даже любит их переводить. — Она посмотрела наверх, будто задумавшись о чем-то. — На самом деле, именно Себастьяна он должен благодарить за эту работу.
