Тео еще порасспросила солдат о семьях, кто чем занимался до тех пор, пока к ним не приехал капитан Фишер (к слову сказать, солдаты выказывали немалое уважение, говоря о нем), пока костер, жарко полыхавший, не превратился в груду мерцающих углей. А затем, пожелав всем спокойной ночи, пошла к себе в палатку.
Еще два дня прошли за теми же заботами — чистка и кормежка лошадей, тренировки, уборка лагеря, проверка патрулей (хотя зачем их расставляли? наверное, чтобы выработалась привычка), снова тренировки. Ничего более существенного, чем во второй вечер, Тео не узнала, хотя солдаты считали ее уже за свою и охотно общались. Дронк молчал, как она подозревала, потому что знал примерно столько же, сколько его подчиненные, Гилмор — потому что по натуре своей не был болтуном… Магичка собралась в ближайшие дни подобраться к Марну с расспросами.
Третий день ее пребывания в лагере выдался сложный — Нед все-таки умудрился подставить голову под пику Джона. От серьезного, угрожающего жизни ранения его спасло только то, что она была без острия, но и так крови хватало. А лекаря в ополчении, как оказалось, не было — пришлось тащить парня через весь лагерь к коновалу, Пину. Тот поохал над Недом, точно так же, как над вверенными его заботам лошадьми, но зашил рану быстро и чисто. Залепил поверх пережеванной травой, в которой Тео определила «королевскую травку» (и успокоилась, поскольку в сложившихся обстоятельствах трудно было бы найти что-либо более заживляющее и полезное) и, ворча, отправил их восвояси. Джон, на которого Тео пришлось прикрикнуть, чтобы он не тащился за другом, стеная и мучаясь угрызениями совести, остался без пары на тренировке, и Тео взяла на себя эту тяжелую обязанность — Гилмор тренировал мечников, а Дронк наотрез отказался. И Тео этому не удивилась — здоровяк Джон от природы был одарен длинными руками, а, взяв в них пику, становился довольно опасен, особенно учитывая, что наставления Тео он схватывал на лету. Магичке пришлось демонстрировать почти нечеловеческую ловкость, уворачиваясь от его ударов. Пару все-таки пришлось пропустить, показывая, как пикинер может достать мечника, даже очень ловкого; результатом стали два здоровущих синяка, но главный урок солдаты усвоили: нельзя подпускать мечника близко. И научились избегать ситуаций, когда мечник, подныривая под пику, старается войти в ближний бой.
Выложившись как следует, Тео посчитала, что лучшей наградой за труд послужит ванна, или же ее подобие и повела свой отряд к ближайшему ручью, купаться. Благо, погода располагала — все эти дни осень, казалось, считала себя ранней, несмотря на то, что по календарю было начало ноября; хоть они находились и на юге Лиона, следовало бы уже запасаться теплыми одеялами. Но упускать возможность искупаться, пусть и в холодной воде ручья, критикуя вместо этого природу, Тео не стала. Велев своим парням захватить полотно для растирания после водных процедур, пошла первой, и в ручей прыгала вместе с парнями, ничуть не смутив их подштанниками и тонкой нижней рубахой, тут же облепившей тело. То ли они уже относились к ней как к такому же солдату, как они сами, только рангом повыше, то ли нравы здесь в деревнях были проще, чем в больших городах и водные забавы с девушками были тут обычным делом. Как бы то ни было, Тео только порадовалась тому, что купание не было испорчено покраснением лиц присутствующих мужчин.
Они вдоволь наплескались, самых прытких притопили всей ватагой и, вопя, вылезли на берег, обтираться. Вода бодрила, солнышко припекало… Даже замкнутый Бенк и тихоня Шон весело смеялись во все горло.
Затем вернулись к тренировкам, и так до самого ужина, пока натруженные мышцы не стали дрожать. Тео наложила себе миску с горкой, пользуясь положением старшины, — на этот раз давали горох опять же с мясом, Тео горох не любила, но сейчас была готова съесть его хоть бочку, — и направилась от костра к костру, перекидываясь шутками с солдатами. Эти душевные, открытые люди нравились магичке, и, если бы не нависшая над ней необходимость любыми способами вытягивать из них информацию, она бы искренне наслаждалась лагерной жизнью, такой простой и понятной… Свежий воздух, много физической нагрузки, и никаких забот… Но приходилось помнить о деле. Не странно ли учить воинской науке солдат возможного противника? Но так они хотя бы смогут защитить себя, не погибнут в первые же минуты сражения, буде им придется столкнуться с армией Шарона. Да, их жизнь означала чью-то смерть… но война штука вообще несправедливая.
Она чуть задержалась у отряда Гилмора — похвалила одного из мечников. Гилмор, похоже, осмелев от ее инициативы, стал применять многие из ее способов обучения, и это приносило свои плоды. Лучники Дронка, набранные теперь из опытных охотников, взяли с Тео обещание, что она зайдет завтра посмотреть, как они будут стрелять на сто шагов. Раньше состав отряда был смешанным, но ей удалось вытащить оттуда пахарей и лесорубов, взамен отдав знающих стрелков. «Если дождя не будет», — ответила Тео, и мужики засмеялись — уже который день на небе ни облачка, сухо и тепло. Только вот ночами холодает. Магичка двинулась дальше, держа в одной руке ополовиненную миску, а в другой — кружку с разбавленным вином, и тут услышала музыку.
«Странствующий менестрель? И как это его сюда занесло?», — удивилась она. — «Или вернулся Фишер с партией новобранцев и, по пути встретив бродягу музыканта, взял его с собой повеселить солдат?». Заинтригованная, она пошла по направлению к звукам лютни.
Костер у палатки Дронка горел ярче обычного, и вокруг сидело куда больше народу, чем полагается — всем хотелось песен, и новые слушатели стягивались со всего лагеря, заслышав перебор струн. Певца не было видно — заслоняла толпа, и Тео пришлось поработать локтями, чтобы выбраться к внутреннему кругу у костра.
Чуть сморщившись от жара, пыхнувшего в лицо, она разглядела музыканта… и уронила кружку с вином прямо в огонь, от чего тот вспыхнул с удвоенной силой. Отвлекшись от вступления к песне, менестрель поднял голову.
«Рик!» — молнией пронеслось в голове у Тео. — «Как он тут… два месяца пути! Еще неделю назад мы говорили в Тэнниеле! Как? Дверями? Но это… Значит, Дверь, других вариантов нет. Но кто? Надо узнать, и быстрее!»
Пары секунд Тео хватило, чтобы принять решение — Рыжего барда надо схватить и не отставать до тех пор, пока не скажет, как сюда попал. А, чтобы такое внимание не выглядело подозрительным, можно сделать только одно…
Видимо, Рику в голову пришла примерно та же мысль, потому что действовали бард и магичка так, словно сговорились о подобной ситуации заранее.
— Любимый! — воскликнула Тео, роняя вслед кружке миску и раскрывая объятия.
— Звезда моя! — заорал бард томно.
Как у него получилось томно заорать, Тео решила спросить чуть позже.
Рик за малым не сиганул прямо через костер, но вовремя опомнился и, обогнув его, рухнул на грудь Тео, крепко обнимая магичку. Она постаралась сделать романтическое лицо и прижала к себе барда так, что он чуть слышно ойкнул ей в ухо:
— Больно же…
— Терпи, любовь моя.
Ошарашенные этим представлением, солдаты стояли, открыв рты. Пожалуй, больше всех вытаращил глаза Дронк, хотя Тео было плохо видно из-за пышной копны рыжих волос барда, загораживающих обзор.
— Что ты здесь делаешь? — притворно грозно спросила она, отстраняя от себя Рика. — Я же сказала, что между нами все кончено!
«Зрители» понимающе заковали головами и стали смотреть, во что выльется этот разговор — в синяк под глазом или смачный поцелуй примирившихся влюбленных. Учитывая, что Рик ей был нужен для того, чтобы как следует его потрясти, выбивая ответы на некоторые очень щекотливые вопросы, Тео подозревала, что, скорее всего, это будет поцелуй.
— Я не мог забыть тебя, милая! — воскликнул Рик, «любовно» всматриваясь в лицо Тео, освещенное всполохами костра. — Я знаю, говорили, что мы не пара, но мне все равно!
Он изображал влюбленность на удивление похоже, как отметила Тео. Не переигрывая, не фальшивя — а то, что изъяснялся высокопарно, так все барды и менестрели так говорят. Бросив быстрый взгляд на окруживших их солдат, Тео поняла, что они поверили в эту странную, но душещипательную историю любви. В конце концов, почему бы музыканту не полюбить наемницу? Противоположности притягиваются. Убедившись, что спектакль удался, она «вдруг» заметила, что на них все смотрят. Старательно покраснев, она поджала губы.
