уходил.
– Уходи, – глухо сказала я, отведя взгляд в сторону.
Я сделала шаг назад и прислонилась спиной к стене.
Рука Макса преградила мне путь слева, уперевшись в стену.
– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хочешь меня видеть.
– Не хочу. – Я метнулась в другую сторону, но другая рука тут же перекрыла путь к отступлению.
Я оказалась в ловушке рук и пристального взгляда.
– Скажи, что ничего ко мне не чувствуешь, – проворковал Макс.
Хотелось встряхнуть головой, чтобы сбросить оцепенение.
– Ничего не чувствую, – проговорила я вмиг пересохшими губами.
Макс внезапно положил руку мне на затылок, второй обхватил подбородок и повернул лицо к своему, замерев в сантиметре от моего рта:
– А теперь ты тоже ничего не чувствуешь? – коварный вопрос щекотал мои полураскрытые для ответа губы.
– Ничего! – бессовестно соврала я, чувствуя нехватку воздуха.
Палец Макса нежно погладил щеку, убрал прядь за ухо.
Это движение совершенно подкосило мне ноги. Я могла бороться с ним, когда он нападал, тиранил, но когда вот так ласкал, я пасовала.
– Ты так и не научилась лгать, – шепнул он в губы и поцеловал меня в подбородок.
Легко, словно бабочка крылом коснулась.
– Иди вон! – прошептала я, закрывая глаза.
С таким Максом было бороться в разы труднее.
– Ты этого не хочешь, – уверенно продолжал шептать Макс, глядя на меня не с плотоядным голодом, а ласково, будто любовался мной, наслаждался каждым касанием, каждой секундой.
– Хочу, – пробормотала я, избегая смотреть в глаза искушающему демону.
Я имела в виду, что хочу, чтобы он ушел, а получилось совсем иначе. Это слово, сказанное после долгой паузы, прозвучало как зов.
– Ты уже не можешь быть с Антоном, ведь так? – продолжал шептать Макс. – Не хочешь его? Я могу рассказать кое-что, после чего ты разочаруешься в нем окончательно. Хочешь?
«Нет!» – хотелось крикнуть мне, но тогда бы это только подтвердило слова Макса и хрупкость нашей связи с Тошей.
– Ничего не изменит моего отношения к нему, – заверила я скорее себя, чем парня, пытаясь убрать руки сводного демона.
Наши пальцы сплелись каким-то невероятным ловким движением рук Макса, и он поцеловал тыльную сторону моей ладони, притянув к себе.
Он не знал, что мое отношение уже сильно изменилось сегодня, и пусть не знает дальше. Зато он знает, что у меня от него сносит крышу!
– Ничего? – переспросил Макс, склонив голову набок. – Даже то, что он…
– Не говори ничего, – перебила я. – Я знаю, что он тебя хотел подставить.
– И после этого он все еще хороший в твоих глазах, а я гад?
Переплетенным пальцам стало больно от того, как Макс сжал руку.
Мне нечего было ответить. Я пыталась выпутать из паутины сводного брата хотя бы пальцы – не получалось.
– Ответь мне: я гад в твоих глазах? – Макс поднял мое лицо за подбородок.
Я молча пробежалась по твердым линиям лица: по упрямо сжатым губам, по резной линии скул, по упрямо выдвинутому подбородку.
Наша история ненависти уходит корнями в самое детство. Слои издевок, колких шуток, мелких пакостей – все это та почва, на которой не вырастить ничего хорошего, так мне казалось.
Но тогда почему я не могу подтвердить, что он сводный гад?
Сводный гад, которого я хочу?
– Ты спрашиваешь меня после утреннего принуждения? После всего, что ты сделал?
– Я делал это только после твоего “да”. – Макс медленно отстранился, убрал от меня руки и тихо переспросил: – Значит, гад, да?
И со всего размаху зарядил кулаком в дверь комнаты, сделав в ней дырку, а я прикусила себе щеку до крови.
– Чем он лучше меня?! – воскликнул Макс.
Сводный демон обезумел, сорвался с цепи. Костяшки правой руки сбились докрасна, кожа вокруг опухала на глазах..
У меня во рту разливался металлический привкус крови: щека саднила оттого, что я ее прикусила.
Я не могла сказать, что Тоша лучше, особенно после последних подтасовок с документами, после его поведения на острове…
Но какое-то упрямство заставляло меня молчать.
– Наверное, я зря ничего не посылал. Давал время разобраться. Нужно оправдывать плохое мнение о себе. – Макс достал телефон и совершил пару манипуляций, а потом повернул экран ко мне. – Смотри, ушло!
– Нет… – пробормотала я.
– Давно пора было это сделать! Нет, надо было с самого начала расставить точки над “i”. Хочешь, пошлю и родителям, чтобы ты уже больше не могла меня шантажировать?
– Не надо! – воскликнула уже я, а вот Макс медленно брал себя в
Руки, переходя в режим тихой злости.
– Что бы я ни делал, я вечно буду для тебя гадом, да?
– А что ты делал, Максим, кроме как приставал ко мне? Может, пытался в душу заглянуть? Узнать меня поближе?
– Да я тебя с детства знаю как облупленную! Думаешь, сильно изменилась, пока меня не было? Да ты такая же мамина дочка: наивная и доверчивая, которая не видит дальше своего носа! Чуть что, прячешься от проблем! Думаешь, что сейчас придет кто-то, кто тебя спасет и решит все за тебя!
Слышать это было жутко неприятно.
– Хам! Как был, таким и остался! Тебе всегда нравилось издеваться надо мной.
– Нет, дурочка! Просто ты мне всегда нравилась! – Телефон Макса пиликнул сообщением, и он сначала посмотрел его мельком, а потом медленно поднес снова к глазам. – Что?
Сводный демон, нахмурившись, смотрел в телефон. Глаза снова и снова бегали по строчкам, и он становился все мрачнее и мрачнее.
Неужели Антон ответно ударил в самое больное место и выслал результаты теста ДНК?
Я затаила дыхание и наблюдала за Максом. Голова парня опустилась вниз, он все еще смотрел на дисплей, но уже через минуту выключил мобильник. Поднял взгляд, пронзающий насквозь, до дрожи, и спросил:
– Ты знала?
Я отвела взгляд в сторону.
– Значит, вот
