Но сейчас у нас есть настоящее, и оно сказочно. Мы проводим вместе прекрасную ночь, наполненную любовью, теплом и глубоким сном. Я не просыпаюсь до самого рассвета, когда свет пробирается через маленькое окошко, наполняя крохотную комнату благодатью нового дня.
Печь остывает, а дом наполняется прохладой. Крис тихо посапывает, обнимая меня со спины. Все слишком прекрасно для суровой действительности возвращения.
Уже через час вампир поднимается с кровати, принимаясь за рутинные дела. Он настоятельно требует от меня тепло одеться, даже когда я отправляюсь на улицу всего на минуту. Он бы и вовсе не разрешал выбираться, но у меня есть свои потребности, которые никак не исключить.
Перед путешествием, меня заставляют хорошенько позавтракать. С собой Кристофер заворачивает рыбу в бумагу. А еще достает откуда-то сваленные сапоги. Они мне на размер больше и весьма неудобны, но супруг настаивает. В этом будет теплее, чем в кроссовках.
Утепление проходит на ура и в результате я становлюсь похожа на лесную бродягу-выживальщицу, а не супругу аристократичного вампира.
От себя же Крис многого не требует. Я возвращаю ему футболку, заменив ее на кофту. Он надевает ее, а поверх только легкую куртку. Ну и ножны с кинжалами на пояс. Холодное оружие самый весомый способ борьбы в современном мире. И вампиру оно чертовски идет.
— Мы должны добраться к ночи. Если получится, обойдемся без ночевок в лесу.
— Из-за морозов?
Вампир проверяет печь, прикрывает крышку и складывает спички сверху, не скрывая улыбки.
— Из-за меня. Я очень голоден.
— Весомая мотивация.
Он снова смеется. Отлично, что Крис реагирует спокойно.
Мы проверяем комнату перед уходом, убираем все вещи как было и выдвигаемся в путь. Кристофер выходит первым и как будто прислушивается. Я стараюсь не шевелиться, чтобы не отвлекать его шумом.
— Эми, заканчивай. Если пытаешься быть тихой, тогда постарайся не дышать и останови биение сердца.
— Ох, я думала, что помогаю тебе.
Парень подает мне руку, приглашая пройти вперед и резко подхватывает на руки. Сначала хочется перечить ему, но потом я замечаю на снегу капканы, которых раньше не было. Крис аккуратно переступает их и после ставит меня на ноги.
— Это еще зачем?
— Чтобы тот, кто придет сюда за запахом, не пошел по следу.
— Кто? Вампиры?
— Падальщики. Они всю ночь кружили вокруг дома. Ушли рано утром. Наверное, учуяли меня и не рискнули заглянуть к нам на огонек.
Я смотрю в глаза Кристоферу, надеясь услышать, что это шутка, но он молчит.
— Как они нашли нас?
— Я никогда не рассказывал тебе как сильно меняются после обращения чувства восприятия?
— Расскажи, — выдыхаю я.
— Идем, школьница, у нас достаточно времени, чтобы рассказывать друг другу интересные истории в дороге. Только пошевеливайся, иначе придется нести тебя на плече.
— Второй раз я этого не переживу, — ворчу я в ответ.
Начало ноября, а снега намело так, что можно утонуть в сугробах. Кристофер идет первым, разгребая для меня тропу, я следом. Но даже при условии его работы над протаптыванием дороги, я едва поспеваю за его широким шагом. Хорошо сегодня солнечно и тепло. На фоне голубого неба яркие снежные шапки на соснах выглядят сказочно.
— Я хочу вернуть Сару к людям. Обратно, в лагерь выживших в Аэропорту, — после долгого молчания, говорит Крис. Он оборачивается ко мне, слегка притормаживая, чтобы сравнять шаг.
— Думаешь, это возможно?
— Да. Я проведу переговоры с Верховным и, думаю, он даст добро.
— И как ты это объяснишь?
Парень улыбается, подхватив меня за плечо.
— Я не все рассказал тебе, Эми. Ты должно быть уже знаешь, что моя работа в клане основана на вылазках за пределы особняка. Я разведчик и картограф. Создаю схемы местности, чтобы помочь отряду ловчих выстраивать тактику захвата лагерей.
— Значит, ты виновник обнаружения групп людей?
— Должен им быть, — пожимает плечами вампир, — Но все сложнее. Мы не можем нападать на всех, кого обнаружим и строго следуем правилу "разумного потребления".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кристофер поднимает брови, как будто сам удивляется произнесенной фразе. Звучит и правда дико.
— Как ты думаешь, почему за столько времени не было набегов на аэропорт?
Я закусываю губу в попытке вспомнить сколько раз происходили набеги аристократов на лагерь, но вспоминаю только то, что было до него. Маленькие группы выживших и в большинстве своем, люди погибали от клыков падальщиков. Но этих всегда было проще убить, нежели аристократов, которые действовали быстро и точно.
— Не было нападений, ты прав. Но… Может вампиры опасаются, что у нас есть огнестрельное оружие. Не зря же дежурные стоят с ружьями. Даже люди верят.
— Все мы знаем, что это блеф, — бросает с ноткой презрения Крис, — Во всей округе уже более двух лет не найти оружия. Клан хорошо позаботился об этом в массовой утилизации.
— Тогда в чем причина? Разумное потребление?
— Как ни странно, но да. Верховный учуял мой запах еще в Уолмарте, а потом узнал и о тебе. Получается, он был в курсе, что в лагере есть фертильная пара, но даже тогда не натравил на нас ловчих.
Крис сжимает руку на моем плече, заглядывая в глаза, — Мы для него настолько желанны, насколько человек, помешанный на определенной породе собак, желает получить собак, дающих лучшее потомство.
— Только мы не животные.
— К людям отношение примерно такое же, с этим ничего не поделать. Верховному пришлось сидеть и ждать, пока я не возьму тебя с собой на вылазку и тогда они должны были получить сразу двоих. Но нападать на лагерь ради крови — нет!
— Ты будто пытаешься его оправдать, — фыркаю я, не скрывая раздражения.
— Оправдания Верховному нет. Он зверь. Но логика в его ограничениях собственной алчности имеется. Все дело в том, что расход крови для стабильного существования вампира примерно полтора литра на сорок восемь часов. Это двое суток. Сколько людей нужно убить, чтобы просуществовать месяц?
— Очень много…
— Верно. Поэтому предводитель клана предусмотрительно чистит ряды падальщиков, направляя охотников в город и к лагерям. Один голодный стервятник может убить троих людей. В то время как целый клан за двое суток перебьет около десяти человек, с учетом недоедания. Это пища пол сотни вампиров.
— Так вот в чем дело — вы опасаетесь голода? — меня осеняет страшная догадка. А ведь и правда, людей становится все меньше. Популяция вампиров нещадно растет и, если не контролировать обращения, можно прийти к тотальному голоду и полному истреблению человечества как вид.
Прекрасный зимний лес исчезает перед картиной, представшей моему воображению. Мир, в котором вампиры звереют в попытке найти хоть что-то среди сотни тысяч тлеющих трупов… И среди них — Кристофер, обреченный на муку жаждать крови.
Я кладу руку на его и, как назло, спотыкаюсь. Он успевает меня придержать, но я как будто враз растеряла возможность нормально идти. Благо впереди показалось озеро и это подбавило желания передвигать ногами. Захотелось спуститься к воде, чтобы немного прийти в себя. О чем я и прошу вампира.
Кристофер неуверенно соглашается, но берет меня на руки, приберегая от очередного падения на спуске.
Около полудня. Впереди еще огромный путь. Я умываюсь ледяной водой. Вампир шуршит бумагой, разворачивая для меня обед.
— Вот, держи, нужно немного подкрепиться.
Крис предлагает обед. Я охотно беру в руки рыбу и присаживаюсь на ствол поваленного от ветра дерева. Хочу расстегнуть ворот, но Крис смотрит на меня осуждающе. Окей, я не буду спорить.
Однако уже через минуту парень сам расстегивает свою куртку и сидит нараспашку, смотря задумчивым взглядом в сторону озера. Вампирам все можно, они ведь почти не уязвимы.
— Ты не пробовал заменить человеческую кровь на кровь животного? Или может быть, что-то схожее по составу?
Я чувствую себя законченной эгоисткой, обедая в одиночку. Так и тянет предложить ему немного. Вдруг все это игра и мужчине придется по вкусу прежний рацион.
