— Не слушай его, Эми. Джон любит сочинять страшилки. Особенно, если они касаются меня.
— Да, этот парень наследил здесь хорошо, чтобы о нем говорили. Я не шучу. Он правда отметился так, что не замоешь.
Джон поднимается с кровати и снова подмигивает мне, как ни в чем не бывало. Я выдаю подобие улыбки, хотя услышанное только что, дает пищу для размышления. Откуда только берется столько оптимизма, при довольно пессимистичных прогнозах?
— У нас совет через пол часа. Идем?
— Конечно, — Кристофер смотрит в мою сторону, и его просьба становится весьма неожиданной, — Хочешь поприсутствовать? Это насчет лагеря при Аэропорте.
— Да, — я буквально подскакиваю с места, — Конечно!
Одно из обещаний выполняется. Мне даже не нужно выпрашивать на это разрешения. Я иду с мужем, даже несмотря на то, что видеть Верховного то еще удовольствие. Но сейчас больше уверенности. В прошлый раз у нас с Крисом была тайна, отчего напряжение и страх не покидали меня. В этот раз все иначе. Нас не получится уличить во лжи, ведь то, чего так желал главный вампир — случилось. И пусть я надеюсь, что не забеременела в тот день, вампир эти мысли прочитать не сумеет.
Джон шутит на протяжении всего пути к залу. В основном в мою сторону, называя ходячей едой и боевым хомячком. Крис прав, вампир действительно при близком знакомстве напоминает веселого парня, а не убийцу. Правда в памяти все еще свежи воспоминания преследования на лестничной площадке. В тот день я не посчитала бы Джона забавным, а, тем более, безобидным. Жизнь в клане многое меняет. Я узнаю вампиров другими, способными дружить, любить и защищать. Даже Лора, которая не может вызывать приятных чувств, на деле носит маску безразличия.
Мы подходим и у самых дверей Кристофер резко останавливается.
— Ты готова?
— Как ни странно, да.
— Говори все как есть. Не отказывайся от поручений и отвечай на его вопросы. Ни о чем не переживай, ты все делаешь правильно. Помни — я рядом!
— Все будет хорошо.
Когда-то мне говорили, что эта фраза запретная. Ее нельзя озвучивать, потому что никто не может знать, что будет дальше. Все не может быть хорошо, но мы можем постараться сделать все для этого.
С уверенностью гордой волчицы, я совершенно спокойно иду вперед. За дверями уже кипит оживленная беседа. Вот и он, седовласый вампир, улыбающийся во все тридцать два от одного только нашего появления. Мужчина прерывает разговор со своими приближенными и встает из-за огромного стола, подходя ко мне с распростертыми объятиями, будто старый друг.
— Эмили! Какая радость видеть столь очаровательное человеческое создание среди нас!
— Доброго дня и вам, — отвечаю я, чуть смутившись.
Вампир обнимает меня за плечи. По телу бегут мурашки от нахлынувшего животного страха, будто у шеи только что сверкнуло острое лезвие. Отсутствие доверия к Верховному играет злую шутку. Уверенность тает на глазах. Это не остается незаметным.
— Не бойся, дитя. Я не причиню тебе вреда. Лучше скажи мне, как ты провела время в лесном домике?
— Спасибо. Это были волшебные выходные.
— Кристофер обращался с тобой как подобает? Не обижал?
— Он был добр ко мне, — на выдохе отвечаю я, чуть собравшись с мыслями.
— Эмили только добр? Или происходило что-то поинтереснее? То, что развеет слухи о вас?
Черт побери. Эти темы заставляют меня злиться. Но в прошлый раз я чувствовала себя неловко, а в этот хочу защитить свое личное пространство и отношения с супругом в постели. В конце концов, я не животное. Я человек с правом на интимные тайны.
— Мы были близки как муж и жена, если вы об этом.
— Вот и славненько, — мужчина как будто получает награду, о которой так долго мечтал, — Я вижу, что ты не лжешь. Дурные языки — они полны зависти к тебе, Эмили, вот и несут всякую чушь. Не бери в голову. Здесь твоя настоящая семья и мы всегда будем рядом.
И почему меня не покидает ощущение, что он говорит сквозь зубы? Вампир выглядит уставшим. Серо-черные глаза Верховного искажает сеть морщин и красных ниток-сосудов. Волосы зачесаны не так тщательно, как раньше. Несколько прядей небрежно рассыпались по сторонам. Пропали и яркие одеяния, которые он так долго демонстрировал. Сейчас мужчина стоит весь в черном, будто католический священник, который долго пил и пытается казаться нормальным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я рад вас видеть, — звонкий голос Кристофера разряжает обстановку, — Накопилось много дел. Без вашего внимания их не решить.
— О, ты, как всегда, о делах. Понимаю почему пришлось уехать из особняка, чтобы забыться. Здесь ты не можешь расслабиться? Это дурно скажется на семейной жизни, поверь мне на слово, сынок! Ладно, идем же, все обсудим.
Мы проходим вслед за Верховным и усаживаемся за огромным столом. В этот раз, мое место не где-то у стены, а рядом с супругом.
Крис максимально сдержан и собран на сто процентов. Он говорит только по делу, в то время как седовласый вампир прикрывает рот рукой, словно пытается перебороть раздражение. Верховный смотрит на Кристофера с прищуром и долей проступающей на свет нервозности. Это выражается в постоянном переминании в руке листа бумаги.
Переговоры начинаются с обсуждения важности территориального деления между людьми и вампирами. Аристократы местных земель владеют всем, но для выживания им придется потесниться, что не удовлетворяет алчность главного вампира.
Кристофер сообщает, что ему удалось переговорить и заключить соглашение о нейтралитете с семью окрестными лагерями. Но один из них все еще сопротивляется, настраивая остальных к борьбе.
— Согласно нашей договоренности, мы не ведем охоту в отведенных зонах. Но, если люди выходят за нее, то принимают на себя ответственность за возможные потери. Наши ловчие все это время будут патрулировать границы. По плану, каждый нарушитель может быть пойман и отправлен к нам, без возможности амнистии. Это жертва во благо дипломатического мира между лагерями и нашим кланом.
— И что, выживших это устраивает? Вот так просто поведутся, без причитаний о потерянных?
— Никаких претензий к вампирам, — уверенно отвечает Кристофер, передавая Верховному бумагу с правилами, — Мы получаем пищу законно. Они могут испытывать эмоциональную боль, но с политической точки зрения, это потеря за ошибку. Правила есть правила. Акт о ненападении все решает. Им проще согласиться.
— Слабо верится. Как-то гладко все! — Смеется главный, — А взамен мы дадим этим оборванцам защиту от падали и других кланов? Так?
— Все верно. Некоторые аристократы уже применяют эту политику в обмен на ежемесячное донорство, допуская выход за пределы. Естественно, в этом случае без защиты от падальщиков. Люди платят дань кровью. Но у нас для гуманного подхода нет ресурсов. Мы не можем заставить выживших сдавать кровь без медицинских расходников, да и вообще врачей. Все медики, которые попадались клану — убиты.
— Врачи? А ведь я до сих пор не вижу в клане доктора для Эми.
Верховный вопросительно смотрит в сторону Джона и тот не находит слов в оправдание. Только открывает рот.
— Да уж. И что, эти беженцы бояться колоться одной иглой? Любой вампир попадет точно в вену. Чего они бояться? Так нам не придется возиться с падалью. Дадим акт о ненападении и пусть платят.
— Не любой вампир останется спокоен при виде проходящих через него литров крови, — возражает Кристофер, — Мы не дикари, как эти люди. Аристократы на несколько ступеней выше и не могут позволить себе скатиться до уровня низкосортной падали. Людям нужна защита и гарантии. Донорство без защиты границ — мера проигрышная. Мы будем действовать правильно. Когда появятся врачи, сможем пересмотреть соглашение и встать на ступень выше остальных кланов. Кстати, по поводу защиты лагерей от нападения аристократов — все чисто. Мы не имеем врагов у территорий Серебряного особняка.
— А как же клан Галии? — с издевкой спрашивает мужчина.
Крис разводит руками.
— Для этого я привел Эми. Я хочу, чтобы моя супруга активно участвовала в дипломатических соглашениях. Через месяц направимся к Галии с визитом. Думаю, Эмили сможет очаровать ее. Девушки найдут общие темы для бесед.
