– И что теперь, тетя? – вопрос Игоря прозвучал неожиданно громко в моем маленьком «ниссане».
– А что теперь, Игорь? – спросила я, не ожидая ответа.
Мы оба знали, что будет дальше.
– Игорь, а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? – спросила я, повернувшись к нему настолько, насколько позволяли ремни безопасности.
– Я? – Он на пару секунд задумался. – Просто хорошим человеком.
– Честолюбивые планы! – удивилась я.
– А ты, тетя? Кем хочешь быть?
– Я? – Я подумала немного и уверенно ответила: – Певицей!
Мы оба расхохотались.
– Спой мне, Анка!
– Хорошо, при условии, что ты сегодня со мной выпьешь.
– Ладно, но только сока.
Глава 28
Добрались мы с Игорем до Урсынова около семи. Он предупредил Магду с Робертом, что мы приедем. Зять засиял от счастья, когда меня увидел, а сестра обиженно надула губы. Оля аж подпрыгивала от радости.
– Тетя! – воскликнула она, увидев меня в дверях, и сразу вцепилась в мою ногу. Обняла ручками и крепко прижалась.
– Оля, подожди, дай войти. Я по тебе тоже соскучилась! – весело болтала я.
Сердце билось радостно. Не ожидала, что она меня так встретит. Я положила сумку на комод в коридоре. Роберт помог снять куртку, и наконец я смогла обнять девочку. Все повторяла:
– Оля! Моя Оля!
Я встала на колени, а девочка обхватила ручками мою шею. Снова я ощутила сладкий детский запах, о котором так скучала и который уже начал выветриваться из моего дома. На меня нахлынула волна чувств, которых я никогда раньше не испытывала. Сердце распирало грудную клетку, давление подскочило, и кровь бросилась в голову. Мне казалось, что я пьяна, хотя уже пару месяцев ни капли спиртного в рот не брала.
– Тетя! Моя! Моя! – повторяла Оля.
– Дай посмотреть на тебя, моя дорогая! Как ты выросла! – сказала я, отодвигая ее от себя на вытянутые руки.
Олин вид меня испугал. Сердце сжалось и заледенело. Я красноречиво взглянула на Роберта и Магду. Зять опустил глаза, а моя сестричка фыркнула и пошла вглубь дома. Начала демонстративно звенеть кастрюлями в кухне. Я взглянула на Игоря, и в его глазах прочитала: «Ну, я же говорил!»
Оля была такая худенькая. Я ощущала каждую ее косточку, а одежка, которую я хорошо помню, теперь висела на ней мешком. На худеньком личике глазищи казались еще больше, только теперь они были окружены синими кругами. На предплечьях я заметила глубокие царапины. Одни уже засохли и начали заживать, а другие были совсем свежими. Волосы поредели, а между ними виднелись небольшие лысинки, особенно над ушами и лбом. Кое-где я разглядела ранки, покрытые свежими струпьями. Оля носила подгузник.
– Боже, Оля, что случилось! – не смогла удержаться я.
Малышка искривила губки и прижалась ко мне.
– Роберт, что происходит?! – заорала я на него. Встала, но не могла ступить и шага, потому что Оля повисла на моей ноге и начала рыдать.
– Ты сейчас спрашиваешь, что происходит? – крикнула Магда с порога кухни.
– Магда, пожалуйста. Аня, давай поговорим об этом позже! – попробовал Роберт нас успокоить.
– Да что она о себе думает! Приехала тут и прикидывается доброй тетей! Где ты была, моя дорогая сестричка, когда мы тут чуть с ума не сошли? Где? – надрывалась Магда. – Водку хлестала? Это у тебя хорошо получается! Ты ведь пила и тогда, когда мама умерла!
– Ты посмотри, что с ребенком случилось после того, как она у тебя пожила немного! – завопила я в ответ. На меня нахлынуло бешенство. – Разве она так выглядела, когда ее у меня забирали? Худая, поцарапанная! Откуда это? Ты вообще видишь, как она выглядит? Хоть что-то замечаешь, кроме себя самой? Хочешь ее отдать? И месяц не выдержала! Справиться с ней не можешь!
– Сама говорила, что с ней не справляешься! Сколько раз ты звонила: «Верните мне мою жизнь!» Сколько раз повторяла! – вопила сестричка, передразнивая меня.
– Я ее не обижала.
– Думаешь, я это сделала? – Лицо Магды покраснело. – Ты серьезно думаешь, что я в этом виновата? О боже! Мое сердце! – воскликнула она, театральным жестом хватаясь за грудь.
– О господи, опять этот цирк! – орала я, махая руками.
– Боже, как больно! Роберт… принеси мои лекарства…
– Мне бы такие таланты, – проворчала я, но уже тише.
– Ты правда думаешь, что я это сделала? Боже мой! Я же не наш отец… я не смогла бы ее побить… Роберт… где мои таблетки?..
Она уселась на стул, муж подал ей таблетку, которую она сунула под язык, откинула голову и закрыла глаза. Роберт стоял над ней, бледный и безучастный. Он мгновенно постарел и словно уменьшился. Игорь прислонился к стене, тяжело дыша. Оля вцепилась в мою ногу. Одной ручкой держалась за меня, а второй накручивала прядку волос на пальчик. Сильно закрутила, потому что палец даже побелел. У меня в голове словно молотом били, лицо горело.
– Ну ты актриса! – сказала я с искренним удивлением. Дышала глубоко, стараясь успокоиться, и прижимала к себе Олю. Малышка смотрела вокруг большими серыми глазами и не издавала ни звука.
– Сама не лучше! – Магда не осталась в долгу. Цвет лица у нее был на удивление здоровый для человека, умирающего от инфаркта.
– Посмотри, что ты творишь. Ты же их со свету сживаешь.
– Так, как ты маму сжила! А, нет, вы это с отцом вместе сделали!
– Магда! Перестань! – пытался успокоить ее Роберт.
Я уже была готова сорваться, когда вмешался Игорь:
– Мама! Тетя! Хватит! Замолчите обе!
Он схватил большую стеклянную вазу, которая стояла рядом с комодом, и швырнул на пол. Ваза разлетелась на несколько больших кусков. В плитке на полу появилась трещина, по форме напоминавшая паутину. Я сначала оцепенела, потом повернулась и зашагала на кухню, таща за собой Олю, вцепившуюся в мою ногу. Мне надо было попить воды. Роберт, совсем потерянный, остался в прихожей.
– Хорошо, что в этом доме хоть у тебя есть яйца, – сказала я Игорю, проходя мимо него. Он стоял с круглыми глазами и открытым ртом, сам удивленный своей вспышкой. – Принеси мою сумку, мне тоже надо лекарство выпить, – попросила я. – Игорь, ты не знаешь, где бы я могла переночевать? Завтра мы с Олей домой уедем! – сказала я ему, когда глотнула белую таблетку.
– Организуем, хотя особых удобств не обещаю, – ответил Игорь постаревшим голосом. В эту минуту Оля начала громко плакать и вцепилась покрепче в мою ногу, насколько это вообще было возможно.
– Оля, завтра я за тобой приеду и мы вернемся домой, хорошо?
– А-а-а! – услышала в ответ, и маленькие ручки вцепились в меня, как клещи.
– Оля, тетя не может тут остаться. Завтра я за тобой заеду и мы вернемся домой. Там тебя сюрприз ждет!
– Аня, не нужно никуда ехать, – сказал Роберт, входя в кухню. – Переночуешь здесь. Не оставляй ее опять, пожалуйста.
– А что твоя жена скажет?
– Она не будет возражать, я уверен. Я с ней поговорю. Оля, покажи тете свою комнату!
– Да, Оля, покажи, где твоя комната у бабы с дедом! – воскликнула я с притворным интересом. – А может, дядя Игорь нам покажет? – спросила, многозначительно глядя на него. Мы втроем пошли искать Олину комнату в этом большом доме, а Роберт вернулся к жене и, наверное, занялся уборкой в коридоре.
У Оли была очень уютная комнатка. Когда-то здесь жила ее мама. Мебель была старая, и я заметила несколько вещей, которые остались от Госи.
– Как тут красиво, – похвалила я, и малышка засияла.
На стеллаже были аккуратно сложены Олины игрушки. Кроватка оказалась самодельная, но с очень красивыми бортиками. На кровати лежало покрывало из ткани с веселым детским рисунком, а окна украшали шторы из того же материала. На стене висели две разноцветные веселые картинки. Моя сестра очень старалась, когда обставляла эту комнату.
– Оля, а у меня для тебя сюрприз! – вспомнила я и попросила Игоря: – Принеси, пожалуйста, снизу мою сумку.
Малышка оживилась и заинтересовалась. Когда мы остались вдвоем, я отцепила ее от своей ноги. Оля показала мне свои игрушки, потом залезла на кровать.
– Какая у тебя кроватка хорошая! Самая настоящая взрослая кроватка, – сказала я ей и села на краешек, там, где не было бортиков. Оля положила головку мне на колени, а я гладила ее по спинке. Игорь долго не возвращался. Я слышала их голоса, но не могла разобрать ни единого слова. Мне было интересно, что они там обсуждают. Через какое-то время они все вместе пришли в Олину комнату.
– Извини, – сказала сестра скорее стене, чем мне. По ее виду было ясно, что она ничуть не сожалеет.
– За что ты извиняешься, Магда? – спросила я.
Она взглянула на меня, на Олю на моих коленях, на то, как я гладила Олину спинку, и на ее лице появилось недовольное выражение.
– Меня понесло. Это были трудные месяцы, – ответила она, но я не услышала раскаяния в ее голосе.
– Оле тоже пришлось нелегко.
– Аня, спускайся вниз. Ты проголодалась, наверное! – прервал Роберт наши сестринские любезности.
– Оля, я совсем про сюрприз забыла. Он у меня в сумке.
