– Ну, если умрешь, так хоть в тепле!
Я занесла его в дом. Возле дверей было маленькое помещение без окон, куда я сваливала всякий хлам. Там было холоднее, чем в доме, поэтому раньше мы его использовали как кладовку. Я нашла пару тряпок и уложила собачонку на них. Она не протестовала. Пошла в кухню, вытащила Олину кружку-непроливайку и попробовала напоить пса. Вода вылилась у него из пасти. Я немного посидела рядом с ним. Весил он килограмма четыре, почти как новорожденный. Шерсть у него была длинная, спутанная, наверное, черная с серыми или даже белыми пятнами, ужасно грязная. На груди запеклась бурая кровь. Он никак не хотел умирать. Я оставила его в покое и вышла, дверь в кладовку закрывать не стала. Через час опять зашла к нему. Дышал он уже легче. Я вдруг задумалась – а что, если пес не сдохнет? Вот будет сюрприз! Решила спросить у Баси, что делать. Они держали много животных, в том числе и трех собак.
– Слушай, у нас через полчаса ветеринар будет. Одна корова отелиться не может. Принеси это несчастье, может, он посмотрит. – Бася очень спешила и поэтому, не дав мне договорить, повесила трубку.
Я притащила им свое лохматое несчастье. Оказалось, это сучка, которая много перенесла за свою жизнь. Ветеринар сделал ей какой-то укол и сказал:
– Если доживет до утра, будет здорова.
– А что мне делать, если доживет?
– Накормить!
Он пошел принимать роды у коровы, а я уложила свое несчастье на тряпки в кладовке.
На следующее утро встала пораньше и пошла смотреть на собаку. Та лежала на своей подстилке и таращилась на меня сквозь спутанную шерсть. Во всяком случае, мне так показалось.
– Ну, и что с тобой делать? Накормить?
У меня оставалась еще одна куриная ножка. Я отделила мясо от кости, мелко его порезала и принесла ей. В маленькую металлическую мисочку налила воду и поставила рядом с мясом. Собака не шевелилась, только внимательно на меня смотрела.
– Ешь давай, – сказала я, но она не двинулась с места. – Ешь! А то не выздоровеешь!
Псина есть не стала, так и лежала не шевелясь.
– Ну и ладно, делай что хочешь, – буркнула я и пошла на кухню готовить себе завтрак. Перед обедом зашла в кладовку. Зверек спал, а обе мисочки были пусты.
– Какая ты у нас хорошая девочка! – похвалила я ее. Она и ухом не повела. Вдруг я заметила в углу мокрое пятно. – Ну, ты посмотри на нее. Могла ведь сказать, что хочешь выйти!
Целый день собака пролежала в кладовке. Много ела и пила. Пару раз, после обеда и вечером, я вынесла ее во двор, потому что сама она выходить не хотела. Псина сделала свои дела и улеглась на траву. Не протестовала, когда я взяла ее на руки. На ночь я еще раз накормила ее.
Утром вынесла во двор. Теперь ей было уже намного лучше. Она прошла пару шагов и даже что-то понюхала в кустах. Когда я уезжала к пани Ренате, вынесла собаку за ворота.
– Ну что, тебе уже лучше, пора возвращаться домой.
Через два часа я вернулась и нашла сучку на том же месте у ворот. Я вылезла из машины, и она подошла ко мне, виляя хвостом. Радости в этом особой не было, просто она меня узнала.
– Ты что здесь делаешь? А ну давай домой. Вдруг тебя кто-нибудь ищет.
Я не пустила ее во двор, когда ставила машину, а потом закрыла калитку.
Вечером выглянула в окно. В свете фонаря был хорошо заметен клубок шерсти на обочине, под моим забором. Похолодало, как и положено в ноябре.
– Вот зараза! Холера! Ведь опять замерзнет и сдыхать начнет! Черт бы ее побрал, – ворчала я себе под нос разные ругательства, пока шла к собаке.
Сучка заметила меня возле калитки и подняла голову.
– Ну, иди сюда, – позвала я.
Она лежала и подозрительно на меня косилась.
– Давай, заходи!
Псина даже не пошевелилась. Я еще раз позвала, но без толку. Тогда сама подошла к ней.
– Ваше высочество, вам особое приглашение требуется? Может, еще носилки подать?
Подошла поближе, а она проскользнула у меня под ногами и помчалась к дому. Когда я обернулась, то увидела, что забыла закрыть входную дверь. Вошла в дом, а псина уже лежит на тряпках в своем домике, словно всегда там жила.
– Может, тебя еще накормить? Слушай, моя дорогая, это твоя последняя ночь в моем доме. Завтра утром выставлю тебя за ворота и иди домой!
Так я и сделала, и целый день посматривала в окно кухни. Собачонка лежала у ворот, иногда гавкала на прохожих или обнюхивала что-то под забором, но не отходила дальше чем на пару метров. Как она меня достала!
– Я тебя сегодня не пущу! Нет, дорогая моя! – ворчала я себе под нос.
После вечерних новостей кто-то позвонил в дверь. На пороге стояла улыбающаяся Бася, а на руках она держала собаку. Псина махала хвостом и пыталась лизать ее лицо. У меня от удивления глаза округлились.
– Ты чего ее не пускаешь? Она же во дворе замерзнет. Это не дворовая собака.
– Ага? А какая? – пробормотала я.
– Диванная собачка.
– Мне собака не нужна. Никогда их не любила. Принесла к ветеринару, чтобы не сдохла у меня под забором. Я думала, она потом домой пойдет!
– А может, ей некуда идти! Смотри, какая милая мордашка!
– На мой взгляд, просто грязная лохматая псина. Ничего милого в ней не вижу, – ответила я холодно.
– Так ее надо вымыть и причесать. Вот увидишь, какая из тебя красавица получится! – сказала Бася сучке. – Знаешь, Аня, я тебе завтра шампунь для собак принесу и щетку какую-нибудь, у нас этого добра навалом. Вымоем ее и причешем! – заявила она и вышла. Я даже возразить ничего не успела.
Бася как сказала, так и сделала. Мы вымыли псину в раковине в прачечной. Она оказалась белой с черными пятнами, у нее была мягкая, гладенькая шерстка и большие выпученные глаза. После ванны она начала бегать по дому и тереться о ковры. Морда у нее была ужасно довольная. Как она меня бесила! Ночь псина провела в кладовке.
На следующее утро я развесила по всему селу объявления, что найдена бело-черная сучка, и указала свой телефон. Собака таскалась за мной как привязанная. Не отходила ни на шаг. Прошло несколько дней, а никто так и не позвонил. Я пошла к Басе.
– Слушай, может, ты ее заберешь? Мне она не нужна.
– Аня, ты только посмотри, как она к тебе привязалась.
– Но я не хочу заводить собаку.
– Ладно, оставь у нас. Пусть будет еще одна собака.
На следующий день я вновь обнаружила псину у себя под забором. Отвела ее к Басе. Однако каждый раз, когда они открывали калитку, доходяга выскакивала и прибегала под мой забор. Ложилась у ворот и ждала меня.
– Аня, ты же видишь, она хочет у тебя жить. Возьми ее себе! – попросила Бася.
– Но…
– Что тебе стоит? Будет тебе компания. У твоих родителей собаки были?
Я хорошо помнила, что мама очень любила собак. В доме всегда жила какая-нибудь маленькая псинка, которая по вечерам сидела у нее на коленях. Мама звала их всех Мушками.
– Мушка, – сказала я тихо.
– Что?
– Я назову ее Мушкой.
И пошли мы с Мушкой домой. Утром я усадила ее в машину и мы поехали к ветеринару. Он осмотрел собачку, сделал прививки и снабдил меня запасом собачьего корма. Вот так я стала владелицей собаки.
Глава 26
– Тетя? Это Игорь! – завопила трубка.
– Игорь? Что случилось?
Племянничек мне еще ни разу не звонил. Я взглянула на календарь. Может, у меня именины или день тети? С Рождеством поздравлять вроде рановато.
– Тетя, это ужасно. Ты должна знать.
– Что случилось? С мамой что-то?
– С Олей. Родители с ней не справляются.
– Игорь, я тоже не справлялась. Это не новость.
– Тетя, наверное, теперь все еще хуже. Я о детях ничего не знаю, но она прудит где попало, подгузник носить не хочет, вообще перестала разговаривать, а теперь еще и волосы у себя повырывала.
– Как это повырывала? Ты о чем?
– Правда. У нее волосы клочьями выдраны и раны на голове. Наверное, сама себе ночью вырвала.
– Сама? – Я не верила. Я девчонку немного изучила. Истерики это одно, но вот причинять себе боль она бы не стала.
– На нее это не похоже, – громко сказала я в трубку.
– Не знаю, похоже или нет, но у них там сейчас ад кромешный. Отец ходит подавленный, слова из него не вытащишь, мать все время кричит, и у нее постоянные приступы, а Олька орет и плачет. Я с ними и полчаса выдержать не могу.
– Хорошо, Игорь, вот только что я могу сделать? Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Чтобы ты знала, что они хотят ее в дом ребенка сдать.
– В дом ребенка? – Я оцепенела.
– Да, уже обо всем договорились. На следующей неделе отвезут.
– Игорь, это их дело. Они ее дед и бабушка, самые близкие родственники. Если решили, значит, так и будет.
– Я думал, может, ты с ними поговоришь… попробуешь их убедить, чтобы не отдавали Ольку…
– Игорь, это не мое дело.
– Тетя, пожалуйста, поговори с ними, – взмолился Игорь.
– Попробую, но не знаю, что из этого выйдет, – ответила я неуверенно, только чтобы он отстал. Я даже пробовать не хотела.
– Да, а еще Олька все время о тебе спрашивает.
