Временами надо напоминать себе, с кем имеешь дело, думала Катя, ставя чайник и представляя себе дымящиеся руины на месте их дома, репортажи по телику, «следствие рассматривает версию теракта»… Между тем ее опасные гости, чинно рассевшись за столом, хранили вежливое молчание.
Нарушил молчание, разумеется, Виктор. Современную молодежь спецэффектами не удивишь, все они если не дети, то по крайней мере выкормыши виртуальной вселенной.
— Это все, конечно, очень круто, — пробормотал Витька. Потом прочистил горло и произнес солидным басом: — А кого ж мы все-таки с мамой ловим?
— Ангела-предателя, — безмятежно произнес Мореход и откусил кусок морковного пирога. — Были ангелы-мятежники, ангелы-убийцы, ангелы-палачи… А вот ангелов-предателей доселе среди вас не было, не так ли, Уриил?
— Был. — Цапфуэль, хоть и просил чаю, сидел, вытянувшись в струнку и чашка перед ним стояла нетронутая. — Я.
Глава 8
Безумное чаепитие в Филях
— Весь этот кошмар начал я, а не Мурмур, — размеренным, точно метроном, голосом объявил Цапфуэль. — Я первым пошел против судьбы ангела и примером своим соблазнил многих.
— И Люцифера? — вырвалось у Кати.
— Денница — бунтарь и позер, — все так же ответствовал ангел луны. — Он боролся не с системой, а со своим положением в ней. И в результате лишь укрепил ее, сделав равновесной. Если бы он не поднял мятеж по собственной воле, пришлось бы его спровоцировать. — И Уриил улыбнулся. Скверно улыбнулся, непохоже ни на Анджея, ни на Цапфуэля. Улыбнулся точь-в-точь, как Мурмур. — А я надеялся все изменить и был уверен, что знаю, как. Я еще не ведал, что свобода выбора для ангела означает предательство. Мы, самые сильные из созданий природы…
— Природы? — изумился Витька. — Я думал, вас бог создал.
— Мы этого слова избегаем. — Ангел посмотрел на Катиного сына так, словно тот вздумал за едой обсуждать устройство и функции прямой кишки. — Мы предпочитаем говорить «система», «природа», «мироздание». Потому что, собственно, Он и есть они.
— И что, система не предоставила вам, своим верным слугам, никакой свободы выбора? — Катерина перевела разговор на интересующую ее тему. Уриил должен, просто обязан знать слабые стороны этой Мурмур. Этого Мурмура. В общем, этого существа.
— Даже в пределах системы, — кивнул Цапфуэль и потянулся за конфетой. — Мы появляемся на свет уже наделенными судьбой. Все потому, что мы не рождаемся без причины, как люди и животные. Мы возникаем, когда в нас есть потребность. Ангел — это чистая цель, а не вероятная польза, как вы, живые. И когда ангел отказывается от своей судьбы, он предает свою цель. Его место долгое время остается незанятым и в эти бреши в систему может проникнуть… скверна. Поэтому, когда я начал сомневаться в правильности своего предназначения и болтать об этом с другими силами, я смутил немало душ и предал свою цель.
— А какая у тебя была цель? — осторожно поинтересовался Виктор.
— Охрана рая, — вежливо ответил Уриил. — Я должен был огненным мечом отгонять от рая вас, людей, чтобы вы не только не могли войти, но и не знали, что там. Хотя ничего особенного, собственно, в раю и не было. Место как место. На земле много похожих мест. И я никогда не понимал, что же такое охраняю, не смыкая глаз и не опуская меча. — Уриил горько улыбнулся. — Тогда я покинул пост, чтобы узнать, как поведут себя люди, узнав правду об Эдеме. Они повели себя… как люди. Им просто стало наплевать на будущее. Будущее для них исчезло. Они оказались не готовы жить праведно, чтобы попасть в обыкновенный уютный сад. Им было мало скромной награды за честно прожитую жизнь. Они потом напридумывали всяких развеселых загробных мест: пиршественные залы, кровавые турниры, раззолоченные серали с азартными играми и распутными женщинами. И, в общем-то, восстановили свою мечту о рае. Только на это понадобилось время.
— Когда созданный людьми образ рая изнашивается и перестает манить, для людей настают смутные времена, — заметил Мореход с некоторой рассеянностью. — Душам людским больше некуда стремиться и они мятутся в тоске.
Зеленый чай в его чашке сам собой помешивался, расправившиеся листики, шустрые, точно рыбки, собирались в удивительные фигуры — цветок, звезду, пагоду, дракона… Виктор смотрел на это, завороженный, забыв обо всем на свете.
Он ведь совсем мальчишка, подумала Катя. Конечно, для матери он и в тридцать останется мальчишкой, и в пятьдесят… Но сейчас он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО почти ребенок. Ему бы в компьютерные игрушки играть и не знать проблем серьезней поступления в вуз! А вы хотите сделать его своим орудием. Показать ему такой рай, к которому не западло стремиться. Промыть моему мальчику мозги, чтобы не щадил себя, служа вам. И принес себя в жертву, если на то будет воля системы. Есть только один способ избавить моего сына от участи павшего героя — все сделать самой. Может, это и противоречит законам чести, неведомым мне, серой бабе. Однако я свой выбор сделала.
Катерина вдруг осознала: чтобы стать хорошим орудием, надо стать умным орудием. Самонаводящимся. Выбирающим цель по звуку, по запаху, по температуре тела, по черным мыслям, а не просто пуляющим в сторону, в которую укажут.
Я не доверяю высшим силам, подумала Катя ГРОМКО, во всеуслышанье. Вы, могучие недоумки, до сих пор не научилась обращаться со свободой воли. Если один из вас чего-то захотел для себя, вы собираетесь стаей и долго осуждающе хлопаете крыльями. Будто куры на небесном насесте. А могли бы уже догадаться: новорожденную свободу нельзя зарезать или задушить, словно человеческого ребенка, некстати упомянутого в пророчестве. Надо научиться с этим жить.
— Ангелу так легко стать предателем, — задумчиво протянула Наама. — Сговорились Харут и Марут с Агалиарептом — предательство. Вздумал Мурмур духами торговать — предательство…
— Мурмур торговать вздумал? — удивилась Катя. — Значит, ее… его не господь бог уполномочил демонов в рабство продавать, а оно само додумалось?
Сидящие за столом переглянулись с таким изумленным видом, с каким переглядываются шулера, услышав: да вы, кажется, жульничаете, господа! Один Мореход усмехнулся в бороду и одобрительно подмигнул Катерине:
— Конечно, оно само додумалось. Мурмур — умелый работорговец, товар у нее ходкий, а по нынешним временам так и вовсе бесценный. В нганга сидят разные духи: и закоренелые преступники, и неопытные создания, не сумевшие себя защитить. Но обречены и унижены — все. Несмотря на свое рабское состояние, каждое из этих существ во много раз сильнее человека. И вырвавшись на волю, буйствует, точно малиновый пиджак в Куршавеле — однова живем. Он уничтожит своего хозяина, если того не защитит сила Мурмур. А за эту силу придется заплатить — и дорого. Как ты, наверное, уже догадалась, душой. Впрочем, ради успеха человек сегодня и свою душу продаст, и чужой не пощадит. Главное, напеть ему в уши, сколь высоко он поднимется и за какой короткий срок, если будет слушаться агентов Мурмур.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
