— последнее, чему можно доверять.
Эктори понимающие кивнула, промолчала, но, не вытерпев, спросила:
— Какие у тебя дела в Зузамесе? ТЫ недавно предостерегал скульптора, а теперь мы здесь, и ты явно что-то затеваешь.
Вместо ответа, Хафэр спросил у неё:
— Как поняла, что мы сейчас в Зузамесе?
— По звездам, — излучая довольство собой, заговорила Эктори на Первом: — если бы не очки Тиллери не заметила бы, что картина на небе почти такая же, как днём, когда мы тут ходили, правда с небольшим смещением — рассчитав его, я поняла где мы. Вернувшись с той прогулки, я поискала информацию о государстве: оно входит в тринадцаток самых влиятельных, но по сути они занимаются только лишь кредитованием и ничего не производит. Одна гражданская война может вывести его с мировой арены, но правящий род удерживается у власти уже очень долгое время, и все конфликты нейтрализует еще на стадии зарождения, сосредотачивая все ресурсы именно на выявлении заговорщиков, привлекая наёмные силы извне для подавления — финансы позволяют. Ещё, кстати, насколько я помню, все торжественные приёмы привлекают огромное множество писак, стремящихся уловить каждую деталь и рассказать всё в новостях, но сейчас их почти нет, а значит и приём не простой. Затевается что-то и с их стороны. Вопрос: что?
Хафэр в место ответа, сделал лишь комплимент наблюдательности Эктори, лицо его стало отрешённым.
Под конец танца Эктори всё-таки оступилась, запутавшись в складках собственного платья, но Хафэр среагировал быстро, подхватил, пронёс на руках несколько шагов.
Когда музыка стихла, он ушёл, наказав:
— Стоять и ждать, ни шагу вправо, ни шагу влево.
— А можно к столу со вкусностями? Я там конфеты видела, — Эктори состроила жалобную гримаску, вновь вернувшись к образу несерьёзной девчушки.
— Тебе лишь бы сладости… Иди уж, но оттуда никуда, — ответил Хафэр, ухмыльнувшись так, что заметила только Эктори.
Она кивнула, величественно вышагивая, подошла к десертному столику, цапнула из вазочки штук пять конфет, сунула одну за щёку, потом заметила красивые пироженки, прихватил парочку.
— Вижу, Вам нравятся наши сладости, — услышала Эктори знакомый голос.
Ария кивнула, проглотила разгрызенный орех, покрытый глазурью и шоколадом, ответила, обернувшись:
— Очень, господин Уди-у.
— Госпожа Ар, прошу, произносите моё имя правильно! — попросил он стараясь скрыть раздражение.
— Я обязательно научусь, но знаете, довольно непривычно, когда гласная стоит за согласной, но они не читаются вместе, — отметила Эктори, потешаясь тому, как просто оказалось вывести аристократа из себя, стараясь скрыть этой фразой то, что имя она коверкала намеренно.
— В нашем языке в слогах сначала идут гласные, а потом согласные, поэтому они никогда не читаются вместе.
Этот фарт показался Эктори довольно интересным, потому проговорила она совершенно искренне:
— Да, я обязательно запомню!
— Обязательно, госпожа Ар! Тем более, если хотите устроить своё будущее.
Эктори хотела спросить: «К чему это он?», но решила, что это Уд-и-у и сам расскажет, он же о будущем заговорил. Спросила то, что не давало ей покоя:
— Позвольте сменить тему, но почему Вы в чёрном? Вы же аристократ, сын местного правителя.
— Я третий сын. А белое носят только те, кто наследует место от родителей. Меня отец, недолго думая, отправил на границы — служить. Поэтому я сменил цвет одежды, но мои сыновья будут ходить уже в белом, если военными станут. Мои обязанности и заставили меня задержатся — наши территории довольно обширны, потому путь оказался неблизким.
Эктори кивнула, сунула в рот конфету. Уд-и-у, протянув ей ещё несколько, спросил:
— Как погляжу, Вам они очень нравятся, но эти орехи растут только у нас, а продают их по бешеным ценам. Хотите их есть хоть каждый день?
Эктори с подозрением покосившись на королевского сына, поинтересовалась, в чём же заключается подвох.
— Какой подвох⁈ — проговорил он с видом оскорблённой невинности: — Я говорю открыто. Выходите за меня.
Эктори поперхнувшись, покосилась на приятное лицо Уд-и-у, и тут же залилась звонким хохотом, стараясь согласно приличиям прикрыть рот рукой. Вскоре, став столь серьёзной, какой ни разу не была за вечер, ария проговорила с надменностью присущей всем аристократам:
— Вы пытаетесь подкупить меня — арию — какой-то мелочью, вроде еды? Умно Вы это придумали, станете из третьего в очереди на правление этим вашим королевством, вторым на Имперский престол. Но не держите меня пожалуйста за дуру. Лицо то у меня наивное, но не обманывайтесь…
На лице Уд-и-у отразился шок, вызванный столь разительной переменой тона его собеседницы, кое как найдясь с ответом он проговорил:
— Что Вы? Я третий сын, Вы третья дочь, мы просто прекрасно подходим друг другу. Вы очень красивы!
— Я не третья дочь, я третий ребёнок, а Корэр второй, и он сейчас правит.
— О, тогда это просто чудно! — проговорил он, явно удивлённый подобной информацией: — Если с ним вдруг что-нибудь случится, мы вдвоём просто прекрасно справимся с управлением государством.
— Почему с ним должно что-то случиться? — спросила Эктори всё с тем же презрением.
— Ну как же⁈ Он же не маг. Как бы вы ни пытались это скрыть, об отсутствии у него таланта знают все. А мы знаем ещё и о том, чем Вы занимались в последнее время. Если рассказать о том, что Вы составляли компанию своему безумному братцу в его жестоких завоеваниях, да ещё и добавить никому не известные подробности. Какая молва о Вас пойдёт? Вас назовут жестокой, ведь то, что творил он, не укладывается в рамки морали современного общества. И Вас здесь, в высших кругах, осудят, а некоторые, теперь уже бывшие аристократы, Вас найдут, и ждёт Вас их месть.
Эктори вздрогнула, пальцем погладила Сайму по голове. «Отравить, и этого мальчишку, и всю правящую семью!», но сумев не потерять надменности, ответила:
— Я никогда и не скрывала того, чем занималась последние ходы, рассказав всё, что вам известно, вряд ли вы что-то измените.
Хафэр, показавшийся в дверном проёме, опять был спасителем, Эктори, устремилась к нему, опасаясь, что ещё немного, и она утратит контроль над ситуацией, ведь речь зашла о том, чего она совсем не помнила.
Уд-и-у, взглянув на Хафэра, преградил путь Эктори, наклонился к её уху, шепнул:
— Видите, недоволен, что я тут с Вами болтаю, нахохлился, как птенчик. Ну, да ладно, я предлагал решить с выгодой для всех, но Вы мне отказали. Теперь опасайтесь моих братьев, особенно младших, ведь у
