одобряю идею этой вечеринки. Все мне действуют на нервы. Но я рад, что во всем этом нашелся и положительный момент.
Наурин кивнула, удивленная спокойствием Асфанда. «Что этот Салман Наранг сделал с моим мужем?»
– Нури, – сказал тот, и непривычное тепло прокралось в его гортанный голос, – прости за то, что произошло между мной и Назией. Я хотел бы отмотать время назад и не совершать этих ошибок, но не в силах это сделать.
Повисла тишина.
– Можно спросить тебя кое о чем?
– Да, – сказала Наурин.
– Ты когда-нибудь хотела завести еще ребенка после того, как мы потеряли близнецов?
– В каком смысле?
Ее живот начала скручивать ноющая боль.
Асфанд хотел было ответить, но их прервал настойчивый стук в дверь кухни. За ним последовали невнятные рыдания и тревожные крики.
– Это Би Джаан там? – спросил Асфанд, направляясь к кухне, чтобы отпереть дверь. – Почему она кричит и почему заперта дверь?
Наурин ухватила мужа за запястье:
– Оставь ее! Она просто волнуется за Сорайю. Думает, что Салман Наранг может ей навредить. Иди в салон. Я с ней разберусь.
– Нури, ты уверена? Дай я скажу ей, что с ее племянницей все в порядке.
– Нет, иди развлекай гостей! – велела жена, оттаскивая его от кухонной двери. – Иди расскажи Салим-бхайю и Пино, как замечательно прошел твой сеанс гипнотерапии.
События дня измотали Асфанда, поэтому он безропотно ушел в салон.
Наурин дождалась, пока за ним закроется дверь, а затем отперла кухню и решительно встретила Би Джаан лицом к лицу. Та стояла, облокотившись на столешницу, и сжимала в руке половник. Возможно, он и предназначался для стряпни, но Наурин с раздражением подумала, что измученная паранойей экономка, похоже, готова применить его как оружие.
– Хватит барабанить в дверь, – холодно произнесла она, надвигаясь на Би Джаан и выхватывая половник у нее из рук. – Если не будешь сидеть тихо на кухне, пеняй на себя.
– Наурин-биби, – сказала пожилая женщина, стирая слезы, – как можно быть такой жестокой? Я потратила всю свою жизнь на служение вашей семье. Практически воспитала вас и Назию-апа. Как вы можете проявлять такое неуважение к моей племяннице после всего, что я для вас сделала?
– Не льсти себе! – резко ответила хозяйка. – Ты ничего не делала для нас бескорыстно. Тебе за все это платили. Пожалуйста, не надо перетягивать одеяло на себя. Это у меня сестра умерла.
– Непохоже, чтобы вас это опечалило! – выпалила Би Джаан. – Если бы это было так, вы бы не устраивали вечеринок, где мужчины остаются одни в комнате с женщиной. Назия-апа меня никогда не любила, потому что для ее дочери я была больше матерью, чем она сама. Но я ее любила, хоть она и пыталась усложнять мне жизнь. У Назии-апа всегда был дурной нрав. Но она никому не желала зла. А вы не любили ее, хотя она столько для вас сделала!
– Как ты смеешь судить о моих отношениях с сестрой?! – взревела Наурин. – Я не обязана тебе ничего объяснять, Би Джаан. Назия хотела эту вечеринку.
– Назия-апа хотела, чтобы Сорайя оставалась одна в комнате с незнакомым мужчиной? – язвительно уточнила экономка.
– Да! Именно этого она и хотела. А теперь прекрати прорываться на второй этаж. С Сорайей все будет в порядке. – Наурин прошагала к двери, распахнула ее, а затем снова развернулась к Би Джаан: – Если выйдешь за порог кухни, пеняй на себя. Я не стану запирать дверь, потому что не хочу, чтобы ты опять в нее колотила как безумная. Я хочу, чтобы ты доверилась мне, и гарантирую, что с твоей племянницей все будет хорошо.
С этими словами она умчалась из кухни. Угроза ни капли не испугала Би Джаан. Грубые слова Наурин освободили старую экономку от преданности, которая вязала ей руки и заставляла ставить благосклонность хозяйки выше безопасности Сорайи. Теперь, когда ее иллюзии разбились, Би Джаан не заботили обещания, данные Наурин-биби. Та оставила дверь открытой, а значит, Би Джаан спасет племянницу, даже если придется за это дорого заплатить.
* * *
– Как мы можем доверять Имрану? – сказал Салим, упиваясь собственной дерзостью.
– Мы еще очень нескоро увидим обещанные табдели, – вяло отозвался Асфанд, маленькими быстрыми глотками отпивая воду из стакана, который держал в руке. Долгий день его утомил, ему было сложно проявлять интерес к чьим-то словам – и особенно к словам Салима, которого после сеанса он почему-то еще больше стал презирать за неуважение к Назии. Своей апатичной реакцией Асфанд хотел показать, что не заинтересован вести жаркие политические дебаты посреди ночи. Осознав это, Салим воздел руки к небу, одарил хозяина дома неискренней улыбкой и наконец замолчал.
– Я знаю, уже поздно, – извиняющимся тоном сказала Наурин, – но осталось совсем чуть-чуть, я обещаю.
– Что угодно для Назии, – согласился Салим, украдкой подмигивая Парвин в ответ на ее лучезарную улыбку.
Наурин это заметила и с трудом удержалась от осуждающего взгляда.
Телефон Парвин мягко завибрировал. Она уставилась на экран. Звонок озадачил ее: что могло вдруг понадобиться Фариду?
– Отвечать собираешься? – спросила Наурин.
Парвин кивнула, вскочила и выскользнула из салона.
Наурин налила себе еще чашку чая, не сводя взгляда с Салима, который решил снова покритиковать премьер-министра, стоящего сейчас у власти.
– Алло, Фарид! – поздоровалась Парвин довольно бодро для человека, которого уже не первый час заставляют ждать своей очереди. – Вижу, вы уже по нам соскучились.
– Дело не в этом, Пино. Мне нужно тебе кое-что сказать.
– Твоя жена забыла здесь сережки? – саркастично хихикнула Парвин, проходя в гостиную и плюхаясь на диван. – Надо быть повнимательнее.
– Не до смеха, Пино! – вскипел Фарид. – Мы с Долли только что открыли конверты, которые нам дала Наурин. В них нет денег.
– Что?! – воскликнула Парвин, резко поднимаясь с дивана. – Ты уверен? Если там нет денег, тогда что мы получим взамен прохождения этой чертовой гипнотерапии?
– Письмо от Назии, – пренебрежительно бросил он, будто его обманом лишили наследства. – Нам с Долли достались одинаковые письма.
– Что там написано? – разочарованно осведомилась Парвин.
В последние несколько часов она только и мечтала о том, сколько всего сделает с тремя тысячами долларов, которые ей пообещала Назия. Теперь, когда Сабин стала плясать под дудку своей заботливой тетушки, Парвин смогла бы оставить все деньги себе и не тратить их на девчонку. А если бы с Салимом все сложилось хорошо спустя столько лет разлуки из-за сомнительных супругов и неудачных стечений обстоятельств, то они смогли бы объединить средства и начать наконец строить совместное будущее, которого Назия их лишила.
– Я отправлю тебе письмо, – сказал Фарид. – Это просто глупая записочка. Да,
