ухудшается, и он продолжает проводить время с моей мамой.
– Когда вы начинаете терять терпение? – вернул Салман девушку в водоворот ее боли. – Давайте вернемся в тот момент.
– Все начинается, когда тетя Пино приезжает навестить маму. Я ее до этого не встречала, но мама говорит, что они дружат с самого детства. Би Джаан очень рада ее видеть, хоть и говорит мне, что тете Пино не стоит доверять, потому что она всегда жаждет заполучить то, что есть у мамы. Даже тетя Наурин выходит из своей скорлупы и долго болтает с тетей Пино, чем очень меня удивляет, ведь всякому общению тетя предпочитает компанию своих потрепанных книг.
– Каково ваше первое впечатление от тети Пино? – спросил Салман, покашливая.
– Я думаю, что ей стоит добавить красок! – хихикнула Сабин. – Это впечатление сохраняется и в следующие месяцы, когда она начинает навещать нас чаще. Она всегда надевает серый шальвар-камиз и небрежно заплетает косу. Даже паранда у нее серая. Я не понимаю, как можно одеваться настолько уныло. Когда я говорю это маме, она бранит меня за бестактность. «Муж тети Пино умер в этом году. Она не хочет надевать ничего яркого, пока не пройдет год». Постепенно я узнаю тетю Пино ближе, она начинает надевать яркие курты и распускать волосы по плечам. Ее не назвать красавицей, но в ней есть некая грация, которая добавляет ей шарма.
– Почему из-за тети Пино вы становитесь нетерпимой по отношению к матери?
Постепенно Салман потерял интерес к длинному монологу Сабин. Он намеревался пореже вмешиваться в него, чтобы девушка могла излить все свои тревоги и обиды на мать. Но поначалу она напомнила ему Захру, а теперь Салман понял, что Сабин ни капли не похожа на его дочь. Захру Господь сделал умной не по годам, и она всегда умела поддержать родителей одним своим присутствием.
За эти годы Салман убедил себя, что Захра пыталась уговорить мать не уходить, потому что не хотела, чтобы родители разлучались. А Сабин была инфантильной, незрелой и жестокой. Слушая ее рассказ, Салман хотел отчитать девчонку за то, что она была так бестактна с матерью, которая лишь пыталась защитить дочь. Ему подумалось, что из-за его собственной расслабленности и блуждания мыслей Сабин от сытого, беззаботного детства до манеры тети Пино одеваться они лишь зря потратили время. Он выглянул в окно, сперва подняв взгляд в темное, беззвездное небо, а затем опустив его на грузовики, ехавшие по бульвару Сансет. «Время позднее. Нужно поскорее завершить этот сеанс».
– Тетя Пино все время со мной разговаривает, – сказала Сабин. – Спрашивает меня о матери. Хочет знать, что она пишет и как часто. Я достаточно проницательна, чтобы понять, что она завидует писательскому успеху моей матери. Я говорю ей, что не читала маминых книг и мне даже отдаленно не любопытно, что за истории она пишет.
Вскоре тетя Пино начинает задавать вопросы о том, что ее вообще касаться не должно. Спрашивает, дружит ли мама с дядей Асфандом. Я вру ей, потому что не хочу, чтобы тетя Пино подумала о маме дурно. Иногда она привозит мне сладости и новые платья и берет меня покататься на машине. Эти поездки ни капли не похожи на наши с мамой прежние экскурсии по Карачи. Мне неловко оттого, что тетя Пино беспрестанно выпытывает, скучаю ли я по отцу. «Ты с ним виделась с тех пор, как он уехал?» – спрашивает она как-то вечером, когда мы едем по бульвару Шахра-э-Фейсал. «Нет, не думаю, что он хочет меня видеть», – снова вру я, холодно опровергая то, что прочла в мамином дневнике. «Это не значит, что ты по нему не скучаешь», – возражает тетя Пино. Она продолжает меня допрашивать, и в итоге я сдаюсь: признаюсь ей, что никто, кроме нее, не хочет говорить со мной о папе, что мама вот уже два десятилетия держит рот на замке и не рассказывает, где он.
С этого дня у нас с тетей Пино возникает особая связь. Она ходит со мной гулять несколько раз в неделю и рассказывает мне все, что знает об отце, – или, по крайней мере, то, что помнит. Никто не ставит под сомнение нашу с ней крепнущую дружбу – никто, кроме Би Джаан.
– Вот как? – бросил Салман натужным шепотом. Он колебался, что прозвучит уместнее: вопрос или утверждение.
– Да. Она все еще не доверяет тете Пино. Но я говорю ей, что раз маму устраивает моя дружба с ее подругой детства, то какая-то старая экономка мне точно не указ.
– Значит, так… – раздраженно выдохнул Салман, не желая прощать нотки высокомерия в ее тоне. – Как ваши отношения с тетей Пино делают вас нетерпимой к матери?
Сабин вздыхает, раздраженная тем, что он повторил вопрос.
– Чем больше времени я провожу с тетей Пино, тем больше вижу ошибок, которые сделала мать. Она ведь просто выдернула меня из отчего дома и переселила в совершенно новое место. Она ждала, что я забуду отца так же легко, как она. С годами я понимаю, что она согласилась на отношения с дядей Асфандом из-за желания создать для меня тихую гавань. Может, он угрозами принудил ее к сексу? Этот вопрос я не смею задать никому, даже тете Пино. Я просто научилась верить, что в этих отношениях был элемент принуждения, – так мне удавалось меньше ненавидеть мать. Но тетя Пино заставила меня посмотреть на мать не как на жертву, а как на хищницу.
– Ясно. И поэтому вы поверили ей, когда она сказала, что ваша мать крутит роман с дядей Асфандом.
– Когда она рассказывает мне о романе, я притворяюсь, что впервые об этом слышу. И использую эту возможность, чтобы поссориться с матерью, выплеснуть всю боль, которую лелеяла в сердце с тех пор, как мы переехали в дом тети Наурин. Я хочу, чтобы она знала: тому, что она сделала со мной, нет оправдания. Мама контролировала мою жизнь, выбирая, кому дозволено в ней быть, а кому нет. Я хочу, чтобы она поняла, что было неверным полагать, будто я не могу сама принимать решения. Я привыкла к ее исчезновениям и полуночным свиданиям с дядей Асфандом и даже понимаю, что ей тоже хотелось утешения, но хочу, чтобы мама знала, что она была эгоистичным родителем. Я решаю оставить мать и переехать к тете Пино. Мама поставила собственное желание отпустить прошлое и начать жизнь с чистого листа выше моих желаний – пускай она теперь расплачивается за это.
Когда он услышал, почему Сабин бросила
