Следующим движением маг сотворил прозрачную, чуть выше своего роста стеклянную стену, легко просунул сквозь неё руку с палочкой, коснулся ею каменной фигуры воина и едва успел убрать руку, как в воздухе просвистел меч и с размаху ударился о стекло. Видимо, отдача оказалась сильной, потому что воин болезненно поморщился.
Он медленно шагнул вперед, потрогал стекло, опять с размаху стукнул по нему, но уже кулаком, послушал звон и только тогда обратил внимание на сидевших поодаль людей, которые зачем-то отгородились от него дурацкой перегородкой.
Заметив в глазах зрителей снисходительный интерес к его персоне, воин опять разъярился. Смотрят на него, как на зверя в клетке! Не мешает им показать, что над настоящим героем нельзя безнаказанно издеваться. Но безуспешно попытавшись разбить крепкую перегородку, он наконец угомонился. По крайне мере, на первый взгляд.
– Готов ли благородный рыцарь познакомиться с нами, хозяевами здешних мест, куда он так поспешно ворвался? - с едва заметной насмешкой спросил Патрик.
Воин смутился. На лице его отразилось недоумение: действительно, а на кого он сердится, если этих людей он видит впервые в жизни? Отчего он никак не может унять бушующую в нем ярость?
Воин чуть отступил назад и низко поклонился, сдернув с головы шляпу, отчего перо на ней царапнуло землю.
– Позвольте представиться - странствующий рыцарь Роланд Неистовый.
– И вправду неистовый, - мягко улыбнулась ему Полактия Фортунатовна и, незаметно переглянувшись с племянником, подошла к перегородке, коснулась её рукой, отчего та стала выглядеть просто стеклянной дверью, которую женщина приветливо распахнула перед рыцарем.
Тот сник от смущения: как же он не заметил эти проклятые створки? Ломился словно дикий зверь туда, куда можно было просто войти.
Вслед за магиней навстречу гости поднялись из кресел Екатерина и Патрик. Их сиденья тотчас исчезли, как и перегородка, но Роланд этого уже не заметил.
Патрик предложил руку Катерине, а Роланд - Полактии Фортунатовне в образе самой себя восемнадцатилетней, а значит способной вскружить голову не одному рыцарю.
– Вы не откажетесь поужинать с нами? - прозвучал её нежный голосок.
Рыцарь наконец преодолел смущение от того, что рядом с ним такая красивая молодая леди, но потом слова из его рта потекли ручьем. Тем более, что красавица слушала его так охотно, и во взгляде её светилось одобрение.
Красавица - у неё было необычное имя, не менее других, однако, достойное, чтобы с ним на устах совершать самые героические деяния легонько сжала его руку и спросила:
– Скажите, Роланд, как вам удалось попасть в эти места?
То, как он попал сюда, было его тайной. И он не собирлся рассказывать её никому... кроме Полактии.
Патрик слегка напряг шею - ему тоже хотелось это знать, но магиня на всякий случай бросила вверх невидимый шумовик - её собственное магическое изобретение. Теперь в воздухе крутилась небольшая турбинка с широкими лопастями, заглушающая любой разговор. Подслушивающий мог вместо слов слышать лишь монотонный гул.. А Роланд рассказывал.
– Для того, чтобы прийти в нужное мне место, я пользуюсь указателем.
– Указателем? - глаза его слушательницы заблестели. - А разве такое чудо существует на свете?
– Ну, не такое уж это и чудо, - небрежно ответил Роланд, - хотя за него одному лесному колдуну мне пришлось отдать золотую монету.
– Так дорого за простой указатель? - магиня капризно вытянула губки, все больше интересуясь неизветсной магической штуковиной.
В своем время на форуме черных и белых магов - тогда ещё они между собой не враждовали - её муж Леон утверждал, что каждый талантливый чародей имеет в запасе хотя бы один фокус, незнакомый его коллегам.
Всего за золотую монету никому неизвестный маг продает странствующему рыцарю то, что даже такой сильный маг как Патрик Осборн считает несуществуюшим. Неужели на указатель не действуют никакие временные колебания, разломы и перемещения?
– Я сразу понял, что замок, который кажется мне таким близким и отчетливо видимым, не что иное, как мираж, - рассказывал Роланд. - Понял, что найти его очень трудно, а без указателя и невозможно. Так и случилось. Я шел через века и время, пока наконец не достиг желаемого, но встретился лицом к лицу не с прекрасной принцессой, с самым гнусным и подлым старикашкой, какого можно найти среди колдунов! Он пригвоздил меня к земле и лишил возможности двигаться, и я думал лишь о том, что когда его колдовство закончится, я отомщу ему страшной местью... Я прихожу в себя и встречаю самую прекрасную девушку на свете! Где же проклятый колдун?
– Его больше нет. Теперь вместо него хозяин замка вон тот человек Патрик Осборн.
– Значит, это он освободил меня от жалкой личины?
– Он.
– О, я смогу отплатить ему за добро. Сразиться за его имя в самом жестоком бою... Не знаете, ему нужны воины?
– Думаю, нужны, - как бы раздумывая проговорила магиня. - Завтра в замке рыцарский турнир, если бы вы согласились в нем участвовать...
– Конечно, я уже согласен! - с жаром откликнулся рыцарь.
– А нельзя ли мне хотя бы одним глазком взглянуть на ваш указатель? нарочито робко спросила она у Роланда.
И рыцарь, который клялся и божился лесному колдуну, что он никому и никогда не покажет магический прибор, не смог устоять перед чарами молодой женщины.
Полактия Фортунатовна бережно взяла в руки маленький предмет, похожий на половину луковицы. Сделан он был из отшлифованного горного хрусталя, внутри которого подрагивала стрелка с бронзовым наконечником, лежащая на тетиве крохотного лука. Магический прибор был так прост и остроумен, что магиня радостно засмеялась про себя. Ей достаточно было одного взгляда, чтыобы разгадать его секрет.
"Спасибо тебе, лесной маг!" - растроганно подумала она. - Прости меня, что выведала у этого простодушного рыцаря твою тайну, но у меня нет другого выхода. Кто знает, как закончится завтрашний турнир, а мне давно пора вернуться домой, не говоря уже о том, что надо вытащить отсюда и глупую девчонку, которая без меня пропадет..."
На ужин Патрик пригласил всех воинов, доставленных во дворец для турнира. Судя по одежде, каждый из них имел в своем распоряжении огромный выбор одежды, так что в конце концов обе женщины оказались в обществе молодых мужчин, одетых столь причудливо и богато, что Катерина глядела во все глаза, стараясь не упустить мелочей. Такого, пожалуй, и в театре не увидишь. По крайней мере, в одночасье.
Смуглые полуголые рабы разносили затейливые блюда, какие только можно было придумать, и какие гости умудрились для себя заказать.
Самурай единственный не стал менять привычную одежду, и на ужин он пришел с мечом на боку.
Русский воин переоделся в алую шелковую рубаху, под которой, когда он, разгорячившись от еды и питья, расстегнул ворот, оказалась кольчуга, и Катерина не могла бы поклясться, что где-нибудь за голенищем сапога у него не припрятан нож.
Сэм Уолкер в белом смокинге с белой же бабочкой выглядел бы истинным денди, если бы в то время, как он тянулся за закусками, из-под смокинга не выглядывала у него плечевая кобура. Скорее всего, он вытребовал её себе у Патрика в обмен на согласие участвовать в турнире.
Да и вообще за столом не было ни одного безоружного, кроме русского, который, как опять подумала Катя, выглядел таковым лишь внешне.
Ужин не стали затягивать из-за предстоящего назавтра турнира. Полактия Фортунатовна перебралась в аппартаменты Екатерины. Теперь больше не было необходимости им скрывать свои отношения, которые значительно потеплели после совместного заточения в замке Мередита.
Вслед за ними последовал и попугай. Кажется, даже птица не любила одиночества. Девушка предложила по традиции называть его Кешей.
Она тут же воткнула в потолок крюк с веревкой и привязанным к ней кольцом - теперь на нем с удовольствием раскачивался Кеша.
Он и вправду больше не орал дурным голосом, зато потребности в произнесении длинных монологов не потерял и порой часами бормотал не переставая.
Женщины так и не обращали бы внимания на его бормотание, если бы не услышали знакомые нотки:
– Кеша, жрать хочешь?
И самому себе попугай ответил:
– Очень хочу, да разве эти летняйки обо мне подумают? Небось, сами сытые!
– Кто его научил таким словам - жрать, лентяйки, - подивилась Катя, пока её "сокамерница" воспроизводила на небольшом блюдце корм для нахальной птицы.
– Наверное, кто-то до нас, в семье, кажется, было двое женщин, пожала плечами магиня.
– Якорь вам в глотку! - сердито гаркнул Кеша.
– Две женщины и один моряк, - смеясь, добавила Катя.
Едва она успела договорить, как в комнате появился Патрик.
– Надо же, - проговорил он, будто продолжая диалог с самим собой, мне по жребию досталось сражаться с самураем.
