архивные документы, 86-й (Августовский), 88-й (Шепетовский) и 17-й (Брестский) пограничные отряды Белорусского погранокруга до середины июля 1941 года находились в окружении. А вот 87-й (Ломжинский) погранотряд, охранявший до войны самый западный участок границы, так называемого Белостокского выступа, уже в конце июня 1941 года вместе с пограничными отрядами, дислоцирующимися на рубеже зоны пограничного заграждения, приступил к выполнению задач по охране тыла Западного фронта. Как ему удалось за 2–3 дня под непрерывным авиационным воздействием противника, по запруженным беженцами и отступающими войсками Красной армии дорогам преодолеть более 350 км, избежав тем самым окружения в районе Белостока или Минска?
Долго я не мог найти ответ на этот вопрос, пока еще раз более внимательно не прочитал уже упоминавшийся ранее «Журнал оперативной записи», который с первых минут войны велся оперативным дежурным Главного управления пограничных войск НКВД СССР. Там я обнаружил следующие две записи, касающиеся боевой деятельности 87-го (Ломжинского) пограничного отряда в первый день войны, которые потом стали ключом к разгадке вышеназванной проблемы. Первая запись звучит так: «Из Белостока. Курлыкин. На 10.35 противник силой до роты занял северную окраину Ломжа. 87 ПО отошел на Рудники». Во второй раз заместитель начальника пограничного округа комбриг Курлыкин по состоянию на 14.00 сообщил, что «1, 2, 3 погранкомендатуры 87ПО отошли в Визня. 4 комендатура в Ломжа. С 5-й комендатурой связи нет».
На первый взгляд — ничего необычного в вышеприведенных сообщениях из штаба Белорусского пограничного округа нет. Обычный доклад о местонахождении подразделений одного из пограничных отрядов округа. Сперва я также не придал им никакого значения. А потом решил отыскать указанные в донесениях населенные пункты Рудники и Визня на карте.
Проведенное мною небольшое исследование дало неожиданный результат. На участке, который охранял Ломжинский или какой-либо другой пограничный отряд Белорусского пограничного округа, таких населенных пунктов не было в 40-е годы, нет их и сейчас. Тщательно изучив шесть населенных пунктов с названием Рудники (пять в Белоруссии и один на Украине), я пришел к выводу, что в донесении речь идет о деревне с таким названием, расположенной между городами Барановичи и Минск, на территории нынешней Минской области. Но это уже свыше 300 километров на восток от линии государственной границы. Получается, что штаб погранотряда и некоторые его подразделения еще до начала фашистской агрессии покинули место своей дислокации и направились в сторону Минска. Все эти населенные пункты и маршруты движения ряда пограничных отрядов Белорусского округа от западной границы на восток показаны на нижеприведенной схеме.
Косвенное подтверждение этому факту можно найти в книге Ю. Г. Кисловского «Победа зарождалась в боях на границе», где на стр. 94 сказано, что в первые минуты войны в пограничном отряде началась эвакуация и «лишь оперативная группа продолжала руководить боем пограничников там, где была возможность с ними связаться». Это, кстати, единственное упоминание в исторической литературе о существовании наряду с управлением отряда еще какой-то оперативной группы. На мой взгляд, подобное маловероятно.
А вот если предположить, что штаб и другие органы управления с подразделениями обеспечения еще до начала войны убыли в новый район своей дислокации, то создание оперативной группы для организации передислокации оставшихся пограничных застав и комендатур вполне оправдано.
Что же касается поселка Визня, то думается, что в данном случае произошла досадная ошибка — и оперативный дежурный ГУПВ НКВД неправильно записал название населенного пункта. На самом же деле речь могла идти не о поселке Визня, а о старинной польской крепости Визна, расположенной в 10–12 км восточнее Ломжи или на удалении 30–35 км от линии государственной границы. В вышеприведенной схеме я обозначил все ранее упоминавшиеся места нахождения подразделений 87-го пограничного отряда, а также районы выхода из окружения пограничных отрядов, охранявших до начала войны государственную границу в районе Белостокского выступа.
Обобщая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что начиная с 21 июня 1941 года командование 87-го пограничного отряда, завершив передачу участка границы частям 6-го кавалерийского корпуса, приступило к передислокации своих подразделений вглубь страны. Судя по докладам в ГУПВ НКВД СССР, первыми начали выдвижение в район г. Дзержинска, где дислоцировался 16-й погранотряд, командование, штаб и другие органы управления с подразделениями обеспечения. Только этим можно объяснить тот факт, что к середине дня 22-го июня они оказались в районе п. Рудники, всего лишь в нескольких десятках километров от пункта назначения. К началу войны в гарнизоне пограничного отряда, по всей видимости, была уже сосредоточена большая часть застав 1-й, 2-й, 3-й и 4-й погранкомендатур, а личный состав 5-й должен был прибыть к утру 22-го июня, но помешала война.
В приведенной схеме обращает на себя внимание тот факт, что четыре пограничных отряда Белорусского пограничного округа (86, 87, 88 и 17-й) выходили из окружения не где попало, а в строго определенных местах — в районе городов Могилев и Гомель. Не исключено, что происходило это в строгом соответствии с предвоенными планами ГУПВ НКВД СССР.
В пользу того, что моя гипотеза не беспочвенна, свидетельствует стенограмма совещания у и. о. начальника войск НКВД СССР генерал-майора А. Н. Аполлонова, проходившего 15 сентября 1941 года в Москве[120]. На этом совещании был заслушан доклад начальника войск охраны тыла Западного фронта полковника С. А. Сухарева, занимавшего в начале войны должность начальника штаба Белорусского пограничного округа НКВД СССР. И вот что он сказал в начале своего выступления: «В Москве было известно и можно было за два дня до войны границу не охранять, а комендатуры собрать в одно единое». В этом месте его перебил начальник Политуправления войск НКВД СССР дивизионный комиссар П. Н. Мироненко, произнеся, что «это Ваше собственное измышление». Судя по тексту, выступление полковника С. А. Сухарева записано не полностью. Отсутствует начало вышеприведенного предложения. О чем было известно в Главном управлении пограничных войск НКВД СССР за два дня до начала войны? Почему так резко выступающего оборвал дивизионный комиссар П. Н. Мироненко? Попытаемся разобраться в этом вопросе. О дате и точном времени начала войны 19 или 20 июня никто еще не знал, так как сигнал «Дортмунд» поступил в штабы немецких групп армий «Север», «Центр» и «Юг» только в 13.00 (среднеевропейское время) 21 июня 1941 года. О планах советского командования нанести упреждающий удар по войскам вермахта, сосредоточившимся у границ СССР, в ГУПВ НКВД СССР тем более вряд ли кто знал. Все становится на свои места, если предположить, что начиналось вышеприведенное предложение в выступлении полковника С. А. Сухарева приблизительно так: «О том, что передача участков границы соединениям и частям Западного особого военного округа должна завершиться 19
