в штаб комендатуры; 5) Овощи, непрессованное сено, инвентарь и помещения постов, в случае снятия постов, передать по сохранным запискам исполкомам местных Советов или колхозам; 6) К 18.00 23.06.41 г. донести, в какой срок могут быть стянуты с постов, в случае отдачи такого приказания»[132].
Судя по четвертому и пятому пункту этой телеграммы, пограничные части не планировалось в ближайшее время возвращать в пункты постоянной дислокации, а тем более готовить их к оборонительным боям. 25 июня 1941 года генерал-майор Н. П. Никольский обратился к руководству ГУПВ НКВД с предложением немедленно приступить к формированию особых пограничных батальонов[133]. Обобщив поступившие доклады с комендатур, штаб и тыл Управления войск НКВД по охране тыла Южного фронта чуть позже подготовили расчет трехсуточного возимого запаса для указанных подразделений.
К этому следует добавить, что в приказах по войскам охраны тыла Южного фронта № 125 от 7.08.41 и № 127 от 8.08.41 упоминается о перемещении по службе отдельных политработников, проходивших службу в особых пограничных батальонах. Так, военным комиссаром особого батальона был назначен старший политрук П. П. Грищенко — военный комиссар 3 комендатуры 79-го погранотряда, политическими руководителями рот особого батальона в этот период были назначены политруки В. П. Козин, В. Е. Герасимов и младший политрук И. И. Пузырев. В другом приказе говорится о возвращении к прежнему месту службы из особых батальонов батальонного комиссара Н. П. Поветкина и политруков С. Н. Ершова, В. В. Кузьмина, Д. Н. Юденкова и А. С. Шимана[134]. Таким образом, даже в августе 1941 года, несмотря на трагедию, постигшую нашу страну в начальный период войны, в составе войск по охране тыла Южного фронта продолжали существовать подразделения пограничных войск, которые изначально предназначались для совместных действий с оперативными группами НКВД на территории противника.
Для тех, кто еще сомневается по поводу существования в первые дни войны в составе некоторых округов оперативно-чекистских групп и особых пограничных батальонов, приведу еще несколько примеров. До недавнего времени мало кто знал, что известный писатель, Герой России Юрий Колесников (Гольдштейн) служил во внешней разведке, а в годы войны являлся одним из сотрудников особой группы «Я», подчинявшейся лично Сталину. Вспоминая о начале войны, он неоднократно подчеркивал, что она его застала в составе оперативной группы НКВД УССР при 25-м (Кугульском) пограничном отряде Молдавского пограничного округа. Затем эта группа была прикомандирована к штабу Южного фронта[135]. В данном случае речь идет именно о тех оперативных группах, которым на определенном этапе придавались отдельные пограничные батальоны.
О том, что эта работа была организована и в некоторых других пограничных округах, свидетельствует доклад, поступивший в 12.50 22 июня 1941 года в ГУПВ НКВД СССР из Львова, следующего содержания: «Получена копия боевого приказа погранчастям УССР о формировании из всех отрядов и отдельных комендатур батальонов»[136]. В том, что речь в данном случае также шла именно об особых батальонах, нет никакого сомнения.
К примеру, в биографии Героя Советского Союза майора А. М. Грабчука есть упоминание о том, что в начале войны он был командиром особого пограничного батальона в составе 97-го пограничного отряда Пограничных войск НКВД Украинской ССР. В годы же войны он особо прославился как командир крупного партизанского соединения, действовашего в оккупированных районах Белоруссии и Украины[137].
К этому следует добавить, что долгие годы историки старательно замалчивали сам факт создания в начале войны при Военных Советах ряда фронтов групп особого назначения (осназ) из числа высших партийных работников ряда советских республик. Однако из официальной работы Института военной истории о боевом пути 18-й армии, которая прошла сквозь все цензурные органы, сегодня можно узнать, что наряду с другими крупными партийными работниками в составе одной из таких групп был и бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев. В этой работе на одной из страниц сказано, что «до середины сентября 1941 года Л. И. Брежнев принадлежал к группе особого назначения при Военном Совете Южного фронта». Подобные группы должны были тесно взаимодействовать с оперативно-чекистскими группами НКВД СССР на территориях европейских государств, занятых войсками Красной армии.
В этой связи нельзя не отметить, что накануне войны руководство НКВД СССР предпринимало серьезные меры по повышению мобильности частей пограничных войск на западной границе. Ранее уже упоминалось о том, что в Брестской крепости с мая 1941 года проходили окружные сборы по подготовке водительского состава Белорусского пограничного округа. Подобные сборы накануне войны также проводились и в Украинском округе на базе 97-го (Черновицкого) пограничного отряда[138].
До недавнего времени я, как и многие другие, считал, что эти меры были направлены исключительно на повышение надежности охраны государственной границы. Однако со временем мое мнение изменилось. Причина этого заключалась в том, что дорожная сеть на западе СССР накануне войны и по количеству, и по качеству значительно уступала всем европейским странам. К примеру, если в западных областях РСФСР на 100 кв. км площади имелось 6 км дорог с твердым покрытием, в БССР — 5,4, в УССР — 4,8, то в Польше было 23, в Австрии — 34, в Германии — 43,5, а в Чехословакии — 46,5 км таких дорог. К западным границам из глубины страны подходили только три сквозные автомобильные дороги с твердым покрытием (Москва — Ленинград, Москва — Минск и Москва — Подольск — Брест). Киевский особый военный округ, по существу, имел только одну магистральную дорогу (Киев — Ровно — Львов), подходившую к юго-западной границе. На северном направлении в полосе от Петрозаводска до Мурманска не было ни одной автомобильной дороги, обеспечивающей беспрепятственное движение транспорта.
Судя по воспоминаниям гитлеровских генералов, уже в первые дни войны они также столкнулись с проблемой отсутствия хороших дорог на советской территории, что значительно замедляло темп наступления их войск. В «Военном дневнике» Франца Гельдера встречается немало мест, где автор с горечью сетует на то, что продвижение войск «задерживается, вследствие проливных дождей, которые совершенно размыли дороги», что «состояние дорог крайне плохое. Это замедляет продвижение» и т. д.
Так что версия о том, что планы ГУПВ НКВД СССР насытить автомобильным транспортом части западных пограничных округов преследовали цель повысить эффективность охраны государственной границы, как видно из приведенных примеров, очень неубедительна. А вот для действий особых пограничных батальонов в составе оперативно-чекистских групп НКВД и частей, предназначенных для охраны тыла Действующей армии на территории стран Центральной и Западной Европы с их развитой сетью шоссейных дорог, автомобили были весьма кстати.
Подтверждением этой гипотезы может служить один документ, подготовленный на имя наркома внутренних дел Л. П. Берии его заместителем В. Н. Меркуловым в сентябре 1939 года, который был изъят у последнего при аресте. В нем В. Н. Меркулов жаловался на то, что, несмотря на
