— Где же прячется этот жалкий Лотто? — спросил Мерри. Они обследовали каждую комнату и не нашли ни единой живой души, кроме крыс и мышей. — Не кликнуть ли нам на помощь остальных, чтобы осмотреть сараи?
— Это хуже, чем Мордор, — сказал Сэм. — В некотором роде гораздо хуже. Он, так сказать, пришёл прямо домой, потому что это дом, и ты помнишь его таким, каким он был, прежде чем всё разрушили.
— Да, это Мордор, — отозвался Фродо. — Как раз одно из его дел. Саруман всегда работал на него, даже когда думал, что старается для себя. И все остальные, кого Саруман обманул, как Лотто, тоже.
Мерри огляделся вокруг с ужасом и отвращением.
— Давайте выйдем! — предложил он. — Знай я обо всём том зле, которое он причинил, я впихнул бы Саруману свой кисет прямо в глотку.
— Без сомнения, без сомнения! Но ты этого не сделал, так что у меня есть возможность приветствовать тебя дома.
В дверях стоял Саруман собственной персоной, выглядевший сытым и довольным, его глаза блестели от злобного удовольствия.
Внезапно Фродо осенило.
— Шаркун! — воскликнул он.
Саруман расхохотался.
— Так вы уже слышали это имя, верно? Полагаю, так звали меня в Скальбурге все мои люди. Знак привязанности, возможно[14]. Но вы явно не ожидали увидеть меня здесь.
— Не ожидал, — сказал Фродо. — Хотя я должен был догадаться. "Убого напакостить по мелочи", — Гэндальф предупреждал меня, что ты всё ещё способен на это.
— Вполне способен, — подтвердил Саруман. — И не только по мелочи. Вы насмешили меня, этакие важные хоббитишки, скачущие вместе со всеми теми великими и знатными, такие уверенные в собственной безопасности и такие самодовольные. Вы думали, что прекрасно выпутались из всего и теперь можете с приятностью вернуться к себе и мило и спокойно пожить в этой стране. Пусть дом Сарумана разрушен до основания, а сам он вышвырнут прочь, но никто не посмеет тронуть ваши дома. О, нет! Гэндальф, разумеется, присмотрит за всеми вашими делишками.
Саруман снова расхохотался.
— Только не он! Когда его инструменты сделали своё дело, он их бросает. Но, тем не менее, вам пришлось-таки волочиться за ним, даром теряя время, болтая попусту и сделав крюк вдвое больший, чем требовалось. "Ладно, — подумал я. — Если они такие дураки, я обгоню их и преподам им урок и воздам злом за зло". И урок был бы более жестоким, если бы только вы дали мне чуть больше времени и больше людей. Однако я уже успел натворить много такого, что вам и за всю жизнь толком не поправить и не загладить. И мне будет приятно думать об этом, противопоставляя обидам, которые были причинены мне.
— Что ж, если это то, в чём ты можешь найти удовольствие, — сказал Фродо, — мне жаль тебя. Боюсь, что это удовольствие будет лишь мысленным. Немедленно уходи и никогда больше не возвращайся!
Местные хоббиты видели, как Саруман вышел из одной из хижин, и тут же столпились у дверей Торбы. Услышав приказ Фродо, они гневно зароптали.
— Не давайте ему идти! Убейте его! Он убийца и негодяй. Убейте его!
Саруман оглянулся на их враждебные лица и улыбнулся.
— Убейте его! — передразнил он. — Убейте его, если считаете, что вас тут достаточно, мои бравые хоббиты! — Он выпрямился и мрачно уставился на них своими чёрными глазами. — Но не думайте, что, если я лишился всего моего добра, я утратил и всю свою силу! Тот, кто ударит меня, будет проклят. И если моя кровь запятнает Шир, он придёт в полный упадок и никогда уже не оправится.
Хоббиты попятились. Но Фродо сказал:
— Не верьте ему! Он утратил всю силу, кроме своего голоса, который всё ещё способен запугать и обмануть вас, если вы поддадитесь. Но я не хочу, чтобы его убили. Бесполезно отвечать местью на месть, это ничего не исправит. Ступай, Саруман, и как можно скорее!
— Злыдь! А, Злыдь! — позвал Саруман, и из ближайшей хижины выполз Злоречив, похожий на прибитого пса.
— Снова в путь, Злыдень! — сказал Саруман. — Эти славные ребята и господинчики снова гонят нас прочь. Пойдём!
Саруман повернулся, чтобы уйти, и Злоречив зашаркал следом за ним. Но в тот миг, когда Саруман проходил мимо Фродо, в его руке блеснул кинжал, и он молниеносно ударил. Лезвие со звоном отскочило от скрытой кольчуги. Дюжина хоббитов с Сэмом во главе с криком прыгнули вперёд и опрокинули негодяя на землю. Сэм обнажил свой меч.
— Нет, Сэм! — сказал Фродо. — Даже сейчас, не убивай его. Потому что он не ранил меня. Да и в любом случае, я не хочу, чтобы он был убит в таком злобном настроении. Некогда он был великим и из благородного рода, на который мы не осмелились бы поднять наши руки. Он пал, и излечить его не в нашей власти, но я всё же пощажу его в надежде, что он может обрести её.
Саруман поднялся на ноги и уставился на Фродо. В его глазах было странное выражение: смесь удивления, уважения и ненависти.
— Ты вырос, невысоклик, — сказал он. — Да, ты очень вырос. Ты мудр и жесток. Ты отнял сладость у моей мести, и теперь мне придётся уйти отсюда в горечи, в долгу перед твоим милосердием. Я ненавижу его и тебя! Что ж, я уйду и не потревожу тебя больше. Но не рассчитывай, что я пожелаю тебе здоровья и долгой жизни. У тебя не будет ни того, ни другого. Но я тут ни при чём. Я просто предрекаю.
Он зашагал прочь, и хоббиты расступились, освобождая ему дорогу, но костяшки их пальцев, сжатых на оружии, побелели. Злоречив заколебался, но затем последовал за своим хозяином.
— Злоречив! — окликнул его Фродо. — Тебе не обязательно следовать за ним. Я не знаю ни о каком зле, которое ты причинил мне. Ты можешь остаться и некоторое время кормиться здесь, пока не окрепнешь и не сможешь пойти собственной дорогой.
Злоречив остановился и оглянулся на него, почти готовый остаться. Саруман обернулся.
— Ни о каком зле? — хихикнул он. — О, нет! Даже когда он ночью выскользнул наружу, это лишь для того, чтобы взглянуть на звёзды. Но я слышал, кто-то спросил, где прячется бедняга Лотто? Ты знаешь, не так ли, Злыдень? Ты скажешь им?
Злоречив скорчился на земле, закрыл голову руками и заскулил:
— Нет, нет!
— Тогда я скажу, — продолжил Саруман. — Злыдень убил вашего Главного Шерифа, этого бедного малыша, вашего замечательного крошечного Шефа. Не так ли, Злыдь? Заколол его во сне, я полагаю. Надеюсь, похоронил его, хотя последнее время Злыдень был очень голоден. Нет, по-настоящему этот Злыдь не особенно приятен. Лучше оставьте его мне.
Налитых кровью глаза Злоречива полыхнули дикой ненавистью.
— Ты сказал мне, ты заставил меня сделать это, — прошипел он.
Саруман расхохотался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
