Мерри и Пин некоторое время жили вместе в Кроличьей Балке, и между Забрендией и Торбой было оживлённое хождение взад-вперёд. Два молодых Странника вызвали в Шире настоящее смятение своими песнями, и историями, и изысканностью, и своими чудесными угощениями. Их прозвали "властными", не имея в виду ничего, кроме хорошего, потому что все сердца согревались при виде того, как они едут мимо в таких сверкающих кольчугах и с такими ослепительными щитами, смеясь и распевая песни дальних-предальних стран, и хоть теперь они были крупными и величественными, в других отношениях они не изменились, если не считать того, что стали гораздо обходительнее, общительнее и веселее, чем когда-либо прежде.
Однако Фродо и Сэм вернулись к обычной одежде за исключением того, что, когда было нужно, они надевали длинные серые плащи, отлично сотканные и заколотые у горла прекрасными брошами, а мастер Фродо всегда носил на цепочке белый камень, который он часто трогал.
Всё теперь шло просто замечательно, обещая пойти ещё лучше, и Сэм был так занят и так счастлив, как только может пожелать хоббит. И весь этот год ничто не портило ему настроения, кроме смутной тревоги за своего хозяина. Фродо полностью отошёл от всех дел в Шире, и Сэму было больно замечать, насколько малым почётом он пользовался в своей собственной стране. О его подвигах и приключениях знали или хотели знать немногие; общее восхищение и уважение было отдано большей частью мистеру Мериардоку, и мистеру Перегрину, и (если Сэм знал об этом) ему самому. Кроме того, осенью появилась тень старых тревог.
Однажды вечером Сэм зашёл в кабинет и обнаружил, что его хозяин выглядит очень странно. Фродо был исключительно бледен, и казалось, что глаза его смотрят на что-то очень далёкое.
— Что случилось, мистер Фродо? — спросил Сэм.
— Я ранен, — проговорил Фродо, — ранен; это никогда по-настоящему не излечится.
Однако потом он встал, и припадок, по-видимому, прошёл, а на следующий день он снова был совсем как всегда. И всё бы ничего, да потом Сэм припомнил, что было это шестого октября. Два года спустя с того чёрного дня в ложбине под Завертью.
Время шло вперёд, и настал 1421 год. В марте Фродо снова был болен, но весьма успешно скрыл это, потому что у Сэма и без того забот хватало. Первенец Сэма и Рози родился двадцать пятого марта: дата, записана Сэмом.
— Ну, мистер Фродо, — сказал он, — я в небольшом затруднении. Мы с Рози решили назвать его Фродо, с вашего позволения, но это не он, а она. Хотя такая милая девочка, о которой только можно мечтать; к счастью, больше похожа на Рози, чем на меня. Так что мы не знаем, что делать.
— Что ж, Сэм, — сказал Фродо. — Что плохого в старом обычае? Выбери имя цветка, наподобие Розы. Половина девочек в Хоббитании носит такие имена, и что может быть лучше?
— По-моему, вы правы, мистер Фродо, — согласился Сэм. — В своих странствиях я слышал немало прекрасных имён, но мне кажется, что все они чересчур роскошны для повседневной носки, если можно так сказать. Старик, он что говорит: "Сделай его коротким, и тогда тебе не придётся его укорачивать, прежде чем пользоваться". Но если это будет имя цветка, то длина меня не заботит: это должен быть прекрасный цветок, потому что, понимаете, я думаю, что она очень красива и будет постоянно хорошеть.
Фродо с минуту подумал.
— Хорошо, Сэм, как насчёт эланор, солнечной звёздочки? Помнишь маленькие золотые цветы в траве Лотлориэна?
— Вы опять правы, мистер Фродо! — воскликнул Сэм в восхищении. — Это то, что я хотел!
Маленькой Эланор было около шести месяцев, и 1421 г. клонился к осени, когда Фродо позвал Сэма в кабинет.
— В четверг будет день рождения Бильбо, Сэм, — сказал он. — И он побьёт Старого Крола. Ему исполнится сто тридцать один!
— Так ему и хотелось! — ответил Сэм. — Он просто чудо!
— Ладно, Сэм, — сказал Фродо. — Я хочу, чтобы ты пошёл к Рози и узнал, не согласится ли она отпустить тебя, чтобы мы могли выехать вместе. Конечно, теперь ты не можешь отправиться далеко или надолго, — добавил он немного печально.
— Ладно, да не очень, мистер Фродо.
— Конечно, нет. Но не беда. Ты сможешь проводить меня в путь. Скажи Рози, что тебя не будет не так уж долго, не больше, чем две недели, и ты вернёшься в совершенной целости и сохранности.
— Мне хотелось бы, чтобы я смог проделать с вами весь путь до самого Раздола, мистер Фродо, и повидать мистера Бильбо, — сказал Сэм. — И всё же, единственное место, где мне по-настоящему хочется быть, оно здесь. Я будто разрываюсь напополам.
— Бедный Сэм! Боюсь, это будет ощущаться именно так, — вздохнул Фродо. — Но ты поправишься. Ты просто создан быть солидным и целым, и ты будешь.
За следующий день или два Фродо проглядел свои бумаги и записи вместе с Сэмом, и он передал ему свои ключи. Тут была большая книга в ярко-красной кожаной обложке; её длинные страницы были теперь почти заполнены. В начале шло много листов, покрытых мелким, несколько паучьим почерком Бильбо, но большая их часть были исписаны твёрдым плавным почерком Фродо. Книга делилась на главы, но восьмидесятая глава была незакончена, и после неё шло несколько чистых листов. На титульной странице было много заглавий, вычеркнутых одно за другим, а именно:
Мой дневник. Моё Неожиданное путешествие. Туда и Обратно. И Что Случилось Потом.
Приключения пяти хоббитов. Повесть о Великом Кольце, составленная Бильбо Торбинсом по его собственным наблюдениям и сообщениям его друзей. Что мы делали в Войне за Кольцо.
На этом рука Бильбо кончалась, и Фродо написал:
ПАДЕНИЕ ВЛАСТЕЛИНА КОЛЕЦ И ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ
(с точки зрения невысокликов, по воспоминаниям Бильбо и Фродо из Шира, дополненное сообщениями их друзей и поучениями Мудреца).
Вместе с выдержками из Книг Знаний, переведённых Бильбо в Раздоле.
— Как, да вы почти закончили, мистер Фродо! — воскликнул Сэм. — Ну, я должен сказать, вы сдержали своё обещание.
— Я совсем закончил, Сэм, — возразил Фродо. — Последние страницы для тебя.
Двадцать первого сентября они вышли вместе. Фродо на пони, который нёс его всю дорогу из Минас Тирита и звался теперь Бродяжник, а Сэм на своём любимом Билле. Это было прекрасное золотое утро, и Сэм не спросил, куда они направляются: он думал, что догадывается.
Они поехали по дороге на Сток через холмы к Лесному Пределу, позволив своим пони идти так, как тем хотелось. В Зелёных Холмах они остановились, а двадцать второго сентября, уже после полудня начали неспеша спускаться к лесу.
— Это чуть ли не то самое дерево, за которым вы прятались, когда в первый раз показался Чёрный Всадник, мистер Фродо! — сказал Сэм, указывая влево. — Теперь всё это кажется похожим на сон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
