равнине.
- Речник Фрисс, а нас туда пустят? Глядят они недобро, - поёжилась Кесса. «Я, конечно, Чёрная Речница, но их тут очень уж много!» - думала она, вспоминая стеклянные глаза и зубчатые челюсти Нкири. «Вдруг сюда не пускают чужеземцев?»
- Тут, в застенье, должны быть торговые дворы, - Фрисс, приподнявшись на панцире, разглядывал стены. – Туда пускают всех, а большего мне не надо. Знать бы, с какой они стороны… Бездна!
Двухвостка подалась в сторону, по широкой дуге обходя полуразрушенную стену. Громадный вал из блестящей желтовато-белой смеси вспенился, вздулся и оплыл, как расплавленный жир. Рой огромных оранжевых пчёл кружил над проломом, вокруг суетились Нкири в людском обличии, торопливо заделывая дыру, - ярко-оранжевые хески рядом с жёлтокожими.
- Это война? – прошептала Кесса, кивнув на пролом, и резко повернулась направо, ожидая увидеть то, что оставило в стене такую большую дыру.
Флона взревела, поднимаясь на дыбы, и повалилась под откос, прямо в жидкую грязь. Кесса охнула, но тут же прикусила язык – по ту сторону каменного гребня раздался грохот, шипение и плеск, а за ними – крики боли и гневное жужжание. Фрисс, привстав, смотрел на город, и Кесса хотела подняться, но Речник прижал её к панцирю Двухвостки.
- Лежи, стреляют, - прошептал он.
Зашумела трава, засвистели стрелы, жужжание стало громче. Какие-то существа, невидимые за стеной белески, пробежали мимо, волоча за собой что-то громоздкое и плещущееся. Над каменным гребнем пронеслась короткая белая стрела, налетела на камень и вместе с ним упала в воду. Флона понюхала её, фыркнула и встряхнулась всем телом, едва не сбросив тюки и седоков.
- Теперь можешь смотреть, - сказал Фрисс, подбирая поводья. – Да, так им стену не залатать.
Пролом, и без того немаленький, расширился вдвое. Теперь он доходил до самой земли, и Нкири копошились вокруг, разбирая обломки и пристраивая их обратно к стене. Поредевший рой охранял их. Несколько пчёл пролетели над путниками, возвращаясь в город.
- Кто нападает? Инальтеки? – тихо спросила Кесса, кожей чувствуя взгляды разозлённых хесков. – Но зачем им дыра в чужой стене? Тут их раньше перестреляют, чем они найдут мёд…
- Не нравится мне это, - пробормотал Фрисс, подгоняя Двухвостку. Бронированный ящер не хотел влезать на гребень – так и шлёпал по лужам, разбрызгивая болотную жижу.
- Фрисс, стена сворачивает! – Кесса указала на башни Вальгета. Городская стена и впрямь круто уходила влево. Речник покачал головой.
- Мы пойдём в Фьо, - хмуро сказал он, выгоняя Двухвостку на гребень. – Если всё население Вальгета не может защитить свой город, мы ему подавно не поможем!
- Но это горстка Инальтеков, и всё, - удивлённо мигнула Кесса. – Горстка бешеных Инальтеков! И такой город с ними воюет?!
- Не думаю, что это всё, - Фрисс оглянулся на город и тяжело вздохнул. – Значит, Айзилинн называла Вальгет украденным гнездом? Похоже, кто-то решил вернуть его.
- Речник Фрисс! Ты думаешь, это воины Гелиса…
- Нкири не улетают от гнезда, - покачал головой Речник. – Больше дня им не прожить. Так воевать неудобно. Нужны чужие руки. Эта дыра в стене – явно не всё… а что ещё там творится – я знать не хочу. Да, верно сказал тот Аэнгис, - владыке нельзя покидать столицу, тут же начинается насекомая возня…
Он был угрюм и не смотрел больше ни на город, ни на деревья на ближайших холмах. Не глядела на них и Кесса – запах гниющей плоти и так всё сказал ей. В травах Войкс старательно глодал чью-то лапу, и Двухвостка долго рычала и фыркала, обходя его дальней дорогой.
- А их владыка – не пчела? – робко спросила Кесса.
Фрисс кивнул и закашлялся, и ответить смог нескоро.
- И это хорошо, - буркнул он. – Но его нет, и дочери Марисы воюют с дочерьми Гунды. Лучше бы им поставить стены у рек, чтобы яд не летел по ветру!
Кесса в последний раз оглянулась на исчезающий за холмами город. Жужжание тысяч пчёл уже смолкло вдалеке, и только ветер стонал над долиной, едкой взвесью оседая на прозрачном щитке шлема.
- Как же теперь ты, Речник Фрисс? Надо найти лекарство…
Над высокими травами занимался рассвет, и земля дымилась. Туман полз по стволам гилгека, выжимая из-под коры красную смолу, каплями оседал на пожелтевших ветвях. Кесса слегка приподняла шлем – так, чтобы в тонкую щёлку между ним и воротником пролезло горлышко фляги. Фрисс устроился рядом с Флоной, гладил её по макушке и шее, совал под нос пучки сена, но Двухвостка не прикасалась к еде. Выпив немного воды, она отвернулась и засопела, отфыркиваясь от слизи.
- И ей неплохо бы дать лекарство, - покачал головой Фрисс и едва не задохнулся от кашля. Нескоро он смог распрямиться и отнять руку от груди. Кесса вскочила, с ужасом глядя на него.
- Не знаю, кто с кем воюет в городе Фьо, но мы туда поедем! Тебе надо лечиться, Речник Фрисс, это очень скверная болезнь…
- Вряд ли там есть лекари, Кесса, - махнул рукой Фриссгейн. – Это маленький городок. Зато, говорят, там тихо…
- Его никто не крал? – настороженно спросила странница. Речник хмыкнул.
- Делёжка гнёзд! И Вальгет, и Фьо когда-то были городами людей. Но я не пойду напоминать об этом дочерям Гунды… да и дочерям Марисы – тоже.
- Города людей?! – Кесса изумлённо мигнула. – Тут жили люди?!
- Те, кто пришёл с Илириком, Келгой и Минденой, - кивнул Фрисс, вновь подсовывая пучок травы Флоне; в этот раз она принялась за еду. – Когда ушла Великая Тьма, тут было много пустого места. Сейчас, конечно, ни в Вальгете, ни в Фьо не осталось человечьего следа. Бесполезно и спрашивать…
- Но я спрошу, - нахмурилась Кесса. – Они были славными изыскателями, прямо как Чёрные Речники. Даже земля и камни должны были их запомнить!
Когда на горизонте появились очертания округлого холма, а в травах зазмеились едва заметные тропки, сплетающиеся в утоптанную дорогу, Кесса услышала издалека гул огромного роя и учуяла приторный запах тацвы. А вскоре над зарослями белески поднялись гребни насыпных валов, а их накрыла тенью невысокая, но толстая стена. Неровно отёсанные валуны проступали сквозь полупрозрачный белесо-жёлтый покров, а на приоткрытых створках высоких ворот виднелись пятна и щербины, проеденные ядовитыми туманами.
В окружённом
