Градовский обладает некоторыми уникальными талантами… Спорными, конечно, но уникальными… Мне будет интересно посмотреть, что из этого выйдет.
— Ну если вы так говорите, мой господин…
— Да, именно так. Я намерен дать ему несколько месяцев испытательного срока, после которых приму окончательное решение, — сказал я. — Поэтому сделай пожалуйста то, о чем я тебя прошу. Я сказал Градовскому, что существуют некие правила поведения, которым ты его научишь. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Разумеется, мой господин. Сделать из него нормального… кхм… призрака.
— Верно. Чтобы не орал, когда его не просят и спал по ночам.
Тем временем мы подошли к воротам. Я поблагодарил Ибрагима за помощь и поехал к деду за своими вещами. На мою удачу, Софьи не было, она еще не вернулась со встречи с Полиной. Иначе мне пришлось бы рассказывать про свои приключения, и потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы выехать в «Китеж». А так уже через несколько минут я снова был в машине и махал деду рукой на прощание.
Оказавшись в машине, я выдохнул и посмотрел на время. По идее успеваю. Вот это выходные… Завтра понедельник и последняя неделя перед каникулами… Круто же… О, нет… Это же репетиции танца начнутся… Кто их вообще придумал, я понять не могу?
* * *
Великое Московское Княжество.
Москва.
Имение барона Жемчужникова.
В кои веки выдался вечер, когда Игнатий Михайлович сидел в своем любимом кресле и спокойно спал. Причем крепко так спал. Такое нечасто ему удавалось. Все какие-то дела… Хлопоты… Так что моментом он пользовался с полной самоотдачей, отчего даже похрапывал. Судя по улыбке на лице барона, снилось ему что-то хорошее.
Пытаясь улечься еще удобнее, он поерзал в кресле, и в этот момент один из его телефонов зажужжал. Это был не тот аппарат, на который ему стал бы звонить, например, князь, однако Жемчужников имел привычку отвечать на все звонки. Вот даже на незнакомые, такие как этот.
Он положил телефон перед собой, хрустнул плечами, растянув руки в стороны, и лишь потом ответил на звонок:
— Слушаю…
— Добрый вечер, Игнатий Михайлович, — поприветствовал его незнакомец.
Голос был спокойным, твердым, судя по всему, его собеседнику было чуть больше сорока или что-то около того. Отвечать барон не стал и ждал продолжения. С какой стати ему это делать, собственно говоря? Звонившему известно его имя, а он пока не имеет понятия с кем говорит.
— Меня зовут Давид Олегович Астахов… — представился собеседник. — Возможно мое имя вам ничего не говорит…
— Вы глава наемного отряда «Кленовый лист» в Белозерске, — прошипел барон.
Жемчужникову показалось, что в динамике что-то скрипнуло.
— Надо же… Вы поразительно информированы, господин барон, — сказал Астахов.
— Давайте к делу. Что вам угодно от меня?
— Игнатий Михайлович, у меня для вас есть очень важная информация. Мне кажется, она вас заинтересует.
— Вы хотите ее продать?
— Что вы, и в мыслях не было… Я тешу себя надеждой, что, возможно, между нашими наемными отрядами найдутся точки, по которым мы могли бы сотрудничать… — робко предположил Давид Олегович. — Вдруг… Может быть…
— Выкладывайте, что там у вас. Потом видно будет, — сказал Жемчужников и потер шею.
Интуиция подсказывала ему, что больше поспать в этот вечер не удастся.
Глава 15
Судя по оживлению в столовой во время завтрака, даже не скажешь, что сегодня было утро понедельника. То, что я видел больше походило на пятницу. Обычно в начале новой учебной недели все происходило не так оживленно. Однако всему есть свои объяснения, были они и для этого.
Для начала, в столовке после продолжительного больничного наконец-то появились братья Лизуновы. Они сидели за своим столом и с глуповатыми улыбками смотрели по сторонам. На первый взгляд ничего не поменялось. Они всегда выглядели так, как будто в детстве им не подвезли немного мозгов. Но если присмотреться повнимательнее…
— Леха, тебе не кажется, что братишки как-то не очень понимают где находятся? — спросил я у Нарышкина, который почему-то выглядел так, будто всю ночь глаз не сомкнул.
— Что-то такое есть… — кивнул княжич и пожал плечами. — Может быть, это они так от болезни отходят?
— Думаешь? Возможно… — сказал я, глядя на немного помятых братьев. — Надеюсь, они не станут еще тупее, а то придется от них подальше держаться. Могут и ножичком пырнуть при случае, что с них взять.
Как бы там ни было, а появление Лизуновых вызвало очень бурную реакцию учеников. Некоторые подходили к ним, чтобы подбодрить и похлопать по плечу, кто-то приветливо махал рукой, но хватало и тех, кто изображал из себя кусок таящего желе. В общем, было весело, и появление братьев незамеченным не прошло.
Собственно говоря, как и исчезновение Шуйского, который сменил их на посту моих врагов в медицинском блоке. После пятничного происшествия Мишку в очередной раз упекли туда, чтобы разобраться что к чему. Не находится ли бедолага под воздействием каких-либо чар.
Понятное дело, что никто и ничего не установит. Хотя бы потому, что уже и в самом деле не находится. Да и пользуюсь я не чарами, а проклятьями… Как выяснить, кто их на него наложил?
Эту новость тоже, само собой, обсуждали весьма оживленно. Лешка вчера приехал в школу раньше меня, так что знал кое-какие подробности. Впрочем, я бы не удивился, что Нарышкин знал бы массу подробностей по этому делу, даже если бы прикатил в школу пару минут назад.
Понятия не имею, как ему удавалось добывать информацию. Я подозревал, что у него на каждом курсе имеется как минимум пара-тройка шпионов, которые докладывают ему обо всяких делишках, которые происходят в школе.
Кстати, это не шутка. Дориан тоже склонялся к тому же мнению и считал, что княжич очень правильно делает, если и в самом деле заводит себе осведомителей. По его мнению, информация — это одна из немногих вещей, за которую никогда не жаль отдать денег. Даже если это всего лишь сплетня.
Так вот, Лешка рассказал, что, оказывается, вчера в «Китеж» приезжали родители Шуйского. Наверное, хотели забрать своего юного гения домой, но уехали без него. Видимо Мишка горел желанием во что бы то ни стало сплясать на осеннем балу. Собственно говоря, это была последняя и самая главная новость, которая не давала всем спокойно завтракать.
Бал же не только
