был праздником сам по себе, он ведь еще означал, что началась последняя учебная неделя перед каникулами. Это значит, что задавать будут меньше… Спрашивать будут меньше… Да и вообще круто! Каникулы же! Тем более самые первые, а их дожидаешься больше всего. Первые школьные месяцы всегда такие нудные…
— Ты сам-то, чего кислый такой? — спросил я у Нарышкина, когда он пытался привести себя в порядок уже третьей чашкой кофе подряд. — Такое ощущение, что всю ночь не спал.
— Почему же, спал… Два часа, по-моему… — ответил он и зевнул. — Занят был, Макс. Я же теперь председатель «Медики» все-таки, сам понимаешь…
— И что с того? Или в вашей могучей организации принято не спать по ночам? — спросил я, осмотрел кекс с клюквой и откусил с той стороны, где было побольше ягод. — Рассказывай, какие там у вас еще забубоны?
— Отвали, Макс, — усмехнулся Нарышкин. — Просто я же председатель. Я сказал, что до среды придумаю логотип и девиз, понимаешь?
— А-а… Ну да, дело серьезное… — кивнул я. — Без девиза что за жизнь? Так, мучение одно… А без логотипа вообще, хоть сразу в петлю…
— Макс, вообще-то я серьезно с тобой разговариваю! — нахмурился Нарышкин.
— Да ладно, не злись, я шучу, — сказал я и запил кекс какао. — Так поручи логотип дизайнерам каким-нибудь вашим. Ну тем, которые нам по новому магазину в «Волшебном Базаре» все делали. Они тебе логотип в два счета нарисуют. Тоже придумал, из-за такой ерунды ночами не спать.
— Кстати неплохая мысль… — в уставших глазах княжича появились радостные искорки. — Вообще-то, я хотел сам, но ты прав. Почему бы не обратиться к профессионалам?
— Вот и я тебе о чем, — сказал я и сунул остатки кекса в рот. — Ты бы лучше придумал, как сделать так, чтобы на осеннем балу танцы каким-нибудь концертом заменили.
— Что это тогда за бал получится? — хмыкнул Нарышкин и посмотрел в сторону стола, за которым сидела его ненаглядная Кречетникова со своими подружками. — Макс, танец, это же почти фехтование. Только с небольшими нюансами.
— Ну да, скажешь тоже… С небольшими…
Чтобы справиться с охватившим меня волнением, я решил расправиться с еще парочкой кексов, а княжич тем временем рассказывал кто и с кем пойдет на бал. По его мнению, на некоторые пары следовало обратить внимание. Лешка считал, что они не случайны, и вопрос об их будущем браке фактически уже можно считать решенным.
Не знаю, как ему удавалось запоминать все эти хитрые переплетения, но он легко с этим справлялся. Обращал мое внимание на некоторые из них с тем, чтобы я их запомнил, как наиболее удачные и советовал иметь их в виду.
Понятия не имею, зачем мне сейчас нужна была эта информация. Ладно бы еще в будущем, но они еще даже не женились… Мне кажется, Нарышкин иногда перегибал палку со своей страстью запоминать все это множество родословных, от которых голова пухнет.
После бессонной ночи аппетит у княжича был не очень, так что он ушел немного раньше меня. Зато у меня денек вчера выдался что надо. Толком я не ужинал, так что после пары кексов решил слопать еще один и заполировать все это дело желе. Так, чтобы наверняка.
Едва я поставил поднос на стол и собирался сесть, как увидел на своем стуле лист бумаги, сложенный в несколько раз. Записка, надо же… Наверное Собакин решил собрание Змеиного Ордена устроить, что-то давненько его не было.
Однако я ошибся. В записке шла речь не о собрании. Вот что там было написано:
«В девять часов вечера, возле зеленого лабиринта. Если не зассышь».
Я посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать взглядом того, кто мог бы ее оставить, однако никого подозрительного не увидел. На первый взгляд все занимались своими делами, и никто на меня не пялился, а из моих прямых врагов в столовке вообще никого не было.
Странно… Кексов мне что-то перехотелось, и я решил ограничиться одним желе.
Вообще-то, волнительно, на самом деле. Возле лабиринта назначали встречи те, кто хотел выяснить между собой отношения. Обычно там происходил какой-нибудь серьезный разговор или мордобой. Причем дело гораздо серьезнее, чем обычная драка в школьном парке или что-нибудь в этом роде. Так вот, меня на подобные мероприятия еще пока никто не приглашал.
— Интересно, кому это захотелось пригласить меня на обстоятельную беседу? Лизуновым, что ли? — спросил я у Дориана, собирая ложкой желе со стенок креманки.
— Ну ты даешь, Макс, — усмехнулся мой друг. — Я думаю, что с задачами такой сложности ни один мудрец во Вселенной не справится, не то что я. Невозможно угадать, кому в «Китеже» вздумалось выяснить с тобой отношения. Так что не забивай себе голову, мой мальчик. Вечером узнаем.
Легко сказать, но трудно сделать… Как о таком можно забыть? Мысль о предстоящей встрече возле лабиринта не выходила у меня из головы до самого вечера. Пришлось даже Лешке сказать, что у меня голова болит, когда он в очередной раз упрекнул меня за ужином, будто я его не слушаю. Так оно и было. Волнение, смешанное с любопытством, просто переполняли меня.
С трудом дождавшись нужного времени, я пошел в сторону лабиринта. Хотя мне это и стоило определенных трудов, я пытался идти не слишком быстро, но и не медлить особо. Сложное дело. Так обычно идешь и идешь, а тут еще думай, как оно со стороны выглядит…
Лабиринт был немного в стороне от школьного парка и в это время года не особо пользовался популярностью. Лавочек здесь было раз-два и обчелся, фонарей тоже немного… Мрачноватое местечко. Самое то, чтобы набить кому-нибудь морду без особых свидетелей.
Тут даже небольшая площадка имелась, которая будто специально для этих целей была сделана. Небольшой круг шагов десять в диаметре, вокруг которого весной и летом цвели красивые ярко-синие цветы, а в центре стоял деревянный щит с гербом «Китежа». Если щит убрать, то получался отличный ринг.
Несмотря на кажущуюся простоту текста записки, Дориан считал, что вся эта встреча могла быть какой-нибудь хитроумной ловушкой. Правда он не знал, кто мог ее мне подстроить, но был уверен, что на всякий случай я был обязан надеть магическую броню. Я решил обойтись без нее. Однако ауры на себя повесил.
В одном он все же прав… Гадать особого смысла не было, но
