Гуль верит мне.
— Дай-то Бог. — Маленький человечек с щеточкой усов под носом обмяк и съежился. Он привык верить Йенсену и, несмотря на все свои возможности, подчиняться ему. — Хорошо, Джек. Я пойду вместе с тобой.
* * *
Смуглое лицо Гуля казалось пугающе бледным. Опустив руки на подлокотники, он сидел в кресле напротив Иенсена и хмуро рассматривал собственные колени.
На нем красовался черный костюм из особой термостойкой ткани, нелепо торчали из-под брюк тупоносые армейские сапоги. Сменить обувку они так и не успели.
«Ты предал меня, верно? Я видел тех людей на скамейке и знаю, кого ты привел ко мне. Только не вздумай оправдываться. Как бы то ни было, ты поступил дурно. И знаешь почему?.. — Гуль кивнул самому себе. — Да, наверняка знаешь. Точно такие же дурные вещи теперь придется совершать и мне». — Губы говорившего не шевелились, однако Йенсен слышал знакомый голос совершенно отчетливо. С ужасом он обернулся на скрючившегося в углу Корбута.
— Что ты с ним сделал?
— Ничего. Как только я уйду отсюда, он очнется. Дело, видимо, в том, что он не такой толстокожий, как ты. Я попросту не рассчитал силы. Но думаю, ты простишь меня. Ведь это только начало. Со временем я, конечно, научусь более гуманно разрешать подобные проблемы.
— Гуль!.. — Рука Иенсена невольно поползла к груди. Под мышкой, в кожаной кобуре, у него покоился револьвер стандартного полицейского калибра.
«Оставь его, не трогай. — Гуль даже не поднял глаз. — Ты все равно не сумеешь выстрелить. В противном случае я бы с тобой не разговаривал».
— Выстрелю. — Йенсен порывисто вздохнул. — Я не убийца, но сейчас мне придется это сделать.
«Почему? — Гуль спокойно поднял голову. Глаза его внимательно взглянули на собеседника. Некоторое время в кабинете стояла напряженная тишина. — Так почему же?! — Губы русского по-прежнему не шевелились, но голос клокотал от ярости. — Почему, черт возьми?! Что я вам сделал? Не моя вина, что я такой.
Это вы курочите планету своими паршивыми полигонами, вы тешитесь в лабораториях паскудными экспериментами. Побольше взорвать, побольше отравить — вот и все ваши интересы! Вы, кажется, и на меня собрались надеть боевую упряжь? Что, не угадал?.. Ну, может быть, не ты конкретно, но кто-нибудь из ваших наверняка об этом мечтает. Я ведь не ровня вашим жалким агентикам. ЦРУ, наверное, спит и видит меня в своих рядах!..» — Гуль! — протестующе выдохнул Йенсен, оборвав желчный поток русского. — Ты не знаешь всего… В этом мире действительно сам черт ногу сломит, и ты действительно находишься под тройным колпаком, но… Главная цель вовсе не ты. Главная цель — каракатица.
— При чем здесь эта тварь? — Гуль заговорил.
— Она возвращается, ее интересует Каунт-Сити, город, где мы сейчас с тобой беседуем.
— Гуль, она движется к тебе.
— Этого не может быть!
— Может. Она перемещается по прямой и, должно быть, находится где-то совсем рядом. Помнишь, я рассказывал тебе о приборах, благодаря которым мы тебя разыскали? Их создала группа Корбута во время наблюдений за каракатицей. До сих пор эти приборы сработали лишь в двух случаях… Очень может быть, что вы с ней — одно целое.
— Нет! — Лицо Гуля перекосило. Он с трудом сдерживал дрожь, охватившую тело. — Ты снова обманываешь меня. Я не верю тебе!.. Ты же видел, я уже способен есть человеческую пищу! Еще немного, и я стану нормальным человеком! Нужно лишь оставить меня в покое. На месяц или два.
— К сожалению, мы не располагаем таким временем. Возможно, уже завтра каракатица будет здесь… — Заметив протест на лице Гуля, Йенсен сбивчиво заторопился: — Но, Гуль, мы тоже еще не уверены в своих выводах. Для того чтобы подтвердить их или опровергнуть, мы собирались перевезти тебя в Мемфис. Это чуть в стороне, и если…
— Я понял. Если все так, как ты сказал, эта тварь повернет за мной.
— Совершенно верно. И если это произойдет, значит, ее действительно интересуешь ты. Каким-то невообразимым образом она чувствует тебя. Бог знает, какие энергии ты излучаешь. Наверное, это не только тепло и радиация… Словом, так или иначе, но она знает, где ты, и ползет прямиком сюда.
Дышать стало трудно, и Йенсен внезапно осознал, что в комнате настоящее пекло.
— Хорошо, Джек. Пусть будет так, как ты говоришь. — Гуль, казалось, немного успокоился. — Но что дальше? Допустим, она повернула — и что?
— Мы думали… — Йенсен запнулся. Достав из кармана платок, вытер лоснящееся от пота лицо. — Мы нашли бы подходящее место, какой-нибудь полигон или пустыню, и там ты, возможно попробовал бы ее остановить.
— Как я смогу это сделать?! Объясни мне! Рывком поднявшись из кресла. Гуль подошел к окну. Йенсен заметил, что на деревянных подлокотниках остались пепельные следы. Некоторое время Гуль вглядывался в происходящее на улице, затем повернулся к представителю НЦ. Губы его искривила усмешка.
— Сколько же их тут? Не один десяток, наверное?.. И все как один пекутся о благе нации.
— Это вынужденная мера…
— Само собой! Убить вынужденно — это вроде бы и не убийство. Потому что имеется веское оправдание: присяга, долг и тому подобное… Раз нужно, почему бы не сделать?!
— Но ты же все равно не умрешь!
— Знакомо! — Гуль оживленно кивнул. — Думаю, Пилберг отдал бы многое, чтобы взглянуть на то, что сейчас произойдет…
— Не стоит, Гуль. Тебе все равно не уйти отсюда. Вокруг института около сотни агентов. У них есть приказ стрелять в тебя, и они его выполнят. Ты, может быть, и сверхчеловек, но этого тебе не выдержать.
— Посмотрим. — В глазах Гуля сверкнул злой огонек.
— Гуль! — Йенсен предпринял последнюю попытку. — Это не наша прихоть. От твоего решения зависит жизнь и смерть многих людей. Если каракатица выберется на поверхность посреди города, произойдет катастрофа.
— Верно. — Гуль снова поглядел в окно. — Произойдут вещи не самые приятные… И мне действительно жаль! — Он снова обернулся к Йенсену. — Да.
От моего решения многое зависит. Но прежде всего от него зависит моя собственная жизнь. Или она не в счет?
— Так!.. Но представь себе последствия! Чем провинились жители этого города?
— А чем провинился я? — Нервным движением Гуль огладил на себе костюм. — Абсолютно ничем, Джек. Хотя эти люди тоже не виноваты…
— Значит, на тебя можно рассчитывать?
— Нет!
— Но, Гуль!..
— Не суетись, Джек. Я постараюсь не допустить тех последствий, о которых ты упомянул. Но все остальное — это уже мое дело.
Йенсен стремительно выхватил револьвер, но выстрелить не успел. Невидимая плеть еще более стремительно развернулась в воздухе, обрушиваясь на его кисть, и с костяным стуком оружие упало на пол.
— Не обижайся, Джек, но тебе придется проводить меня.
— Нет, — хрипло выдохнул Иенсен, но это было единственное, что он сумел сделать.
Гуль развернул его перед собой и взглядом подтолкнул в спину. Подобрав револьвер, направил в деревянную столешницу и плавно надавил спуск.
Выстрела не произошло, в барабане не было патронов. Улыбнувшись, Гуль кинул револьвер в кресло и в сопровождении Йенсена вышел в коридор. Справа показалась чья-то крупная плечистая фигура. Движением куклы Иенсен поднял правую руку, успокаивая охранника. Сопротивление его возросло. Гуль это почувствовал. Ему приходилось диктовать чуть ли не каждый шаг Джека. Но он не желал стрелять…
Непредусмотренное случилось на улице. К ним шагнули двое, и вместо того чтобы махнуть рукой, Иенсен с хрипом повалился на тротуар.
— Стреляй в него. Фил!..
Тот, кого он только что назвал Филом, расстегнул пиджак, и Гуль разглядел в его руке компактный пистолет-пулемет.
— Стреляй! — разрешил Гуль. Маленький автомат лихорадочно забился, вырываясь из крепких пальцев, огненная струя ударила над головой. — Все стреляйте!
Площадь перед зданием института содрогнулась от гулкой канонады. Все палили вверх, в лиловое небо. Гуль изнемогал. Он словно держал на вытянутых руках гигантскую штангу. Подобное не могло длиться вечно. На секунду он ослабил напряжение, и тут же несколько пуль просвистело совсем рядом. В стеклянных дверях института Гуль рассмотрел круглые, с разбегающимися трещинами отверстия. Болезненно запульсировал правый висок, мозг закипел, угрожая взорваться. Гуль стиснул в руках пылающую голову и, шагнув вперед, ударил вокруг себя парализующей волной. Мир заморозило. На какое-то время он очутился в царстве манекенов. Стрельба стихла.
У мужчины с автоматом с трудом ворочались белки глаз. Его напарник силился завершить начатый шаг, но ничего не получалось, и он продолжал балансировать на одной ноге, рискуя упасть. У Гуля появилось ощущение, что он остановил время. Выехавшая на площадь машина вильнула в сторону, со скрежетом ударилась о фонарный столб. Гуль успел заметить ошалелый взгляд водителя и застывшие на рулевом колесе руки. Если бы не этот фонарный столб, машина понеслась бы дальше, сметая людей, словно кегли.
