голоде и продолжить путь в более приподнятом настроении.
— Кажется, пахнет солью. Море уже близко?
— Не знаю. Смотри, какая прелесть.
Я глянул в указанную сторону, после чего увидел толстого лохматого сурка, забравшегося на вершину большого камня и следившего оттуда за нашими передвижениями. В отличие от ворон и чертовой псины, этот представитель местной фауны казался абсолютно нормальным, а его упитанное тельце сразу же вызвало у меня отчетливый гастрономический интерес.
— Жаль, что ты не охотник, — вздохнула с легкостью угадавшая мои мысли девушка. — И что у нас нет лука.
— В принципе, отловить-то его можно...
Если верить освоенным мною еще в школе пособиям по выживанию, у несчастного животного не было абсолютно никаких шансов — мы легко могли собрать из подручных средств десяток различных силков, а в самом крайнем случае банально подстеречь зазевавшегося бедолагу возле норы и проткнуть его мечом. Но все эти действия требовали огромного количества времени.
— Потерпим чуток. Если уж совсем невмоготу станет, поохотимся.
— Как скажешь.
— Ты теперь во всем со мной соглашаться будешь?
— У тебя больше опыта в таких вопросах, — пожала плечами Алиша. — И ты обо мне заботишься. Почему я должна возражать?
— Хм.
— Если я могу чем-то помочь, я говорю.
— Ладно, проехали...
Чувствовать, что тебе чуть ли не безоговорочно доверяют, было очень приятно, однако связанная с этим ответственность слегка нервировала. Рядом со мной уже не раз умирали соратники, я ничего не мог сделать для их спасения и меньше всего на свете хотел очередного повторения такой ситуации.
— Давай заберемся вон туда. Нужно осмотреться.
— Как скажешь.
Я с легким раздражением покосился на спутницу, но заметил на ее лице легкую улыбку и вздохнул:
— Не издевайся. Топай давай.
— Слушаюсь, командир.
С вершины выбранного мною холма мы наконец-то увидели раскинувшееся далеко впереди море. Верно оценить оставшееся до него расстояние было трудно, но навскидку оно составляло около пятнадцати-двадцати километров, так что никакой реальной возможности попасть на берег до вечера у нас не имелось. Ландшафт также не располагал к длинным переходам — перед нами лежала усеянная камнями и рассеченная небольшими оврагами равнина, двигаться по которой было не слишком-то приятно.
— Заночуем где-то здесь, — сообщил я, глядя на ползущие по небу облака. — Дождя вроде не ожидается.
— Хорошо. Сделаем такой же шалаш?
— Если получится.
Подходящее для стоянки место нашлось минут через сорок. Обнаружив небольшой ельник и текущий сквозь него ручеек, мы потратили еще часа полтора на создание комфортного убежища, затем притупили голод с помощью растущего неподалеку шиповника, искупались... а вот решение прополоскать грязную одежду оказалось серьезной ошибкой.
— Холодно, — пожаловалась Алиша, кутаясь в свою курточку и с тоской рассматривая висящее на кустах белье. — А еще дождь собирается.
— Да, блин...
— Ты можешь развести костер?
— Никаких костров. Лучше помоги с лапником.
До наступления темноты нам удалось плотно законопатить все имевшиеся в шалаше дыры, защитившись тем самым от непогоды и сохранив внутри остатки дневного тепла. А потом начался дождь — мелкий, нудный и отбивающий всякое желание что-либо делать.
— Иди ко мне, солнышко. будем тебя греть.
— Опять ты за свое, — без особого возмущения в голосе отозвалась девушка. — Между прочим, мы с тобой почти не знакомы.
— Это сложный вопрос, — хмыкнул я, обнимая ее и легонько целуя в шею. — Иногда за день узнаешь человека лучше, чем за всю предыдущую жизнь.
— Ты всем своим подругам рассказываешь эти сказки?
— Только самым любимым.
— Значит, у тебя есть кто-то еще? Жена?
— Нет у меня жены.
— Но подруги есть?
— Солнышко, я в вашем мире всего пару недель, откуда у меня здесь подруги? Может, лучше расскажешь про своих ухажеров? За такой красавицей наверняка бегали все знакомые лорды.
— Не помню ничего такого.
— Вот и я не помню ни о каких подругах.
Наступила тишина, разбавляемая только шелестом падающих с неба капель и нашим дыханием. Затем Алиша вздохнула и прижалась ко мне чуть плотнее.
— Дядя будет не очень рад тому, что мы делаем.
— Дядя?
— У меня нет родителей, только дядя. Он живет в столице.
— Э... а при чем здесь он?
— Если у нас будут серьезные отношения, без его участия не обойтись.
— Странные у вас тут порядки.
— Это не порядки, — негодующе фыркнула собеседница. — Ты где собираешься жить, когда мы доберемся до столицы?
— Ну...
— У дяди большой дом, в котором могут разместиться двадцать человек. Есть прислуга и деньги. Он может найти для тебя важный пост или свести с нужными людьми. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю, не дурак.
— А если он решит, что его племянница связалась с каким-то проходимцем, то выставит нас обоих на улицу.
— Солнышко, если ты меня стесняешься, я могу остаться в Черном Замке.
— Ты все неправильно понял.
— Ага, конечно.
— Не обижайся. Нам просто нужно будет соблюсти кое-какие условности. Дядя хороший и добрый человек.
— Ага, заметно.
— Прекрати говорить это ужасное слово. Когда я его слышу, то боюсь, что меня соблазнил переодетый крестьянин.
— Еще вопрос, кто тут кого соблазнил.
— Кстати, ты обещал меня согреть, но мне все еще холодно.
— Сейчас исправим...
После секса нам действительно стало гораздо теплее, однако желание рассуждать на серьезные темы бесследно исчезло. Некоторое время мы просто лежали в обнимку, слушая доносившиеся снаружи шорохи, потом я задремал и очнулся уже глубокой ночью, когда вернувшийся холод начал серьезно отравлять мне существование даже во сне.
— Спишь? — тихо шепнула сжавшаяся в комочек рядом со мной девушка. — Максим?
— Проснулся. Все в порядке?
— Не знаешь, до рассвета еще далеко?
— А что?
— Давай пойдем к морю прямо сейчас? А выспимся днем, когда тепло? Дождь уже закончился.
— Ну... хорошая мысль, почему нет.
Лично мне двигаться в темноте было не так уж сложно, однако по большому счету идея оказалась не самой лучшей — Алиша даже с моей поддержкой не могла выдерживать мало-мальски приличный темп, часто оступалась на устилавших землю камнях и в конце концов снова разбередила почти зажившую мозоль. Это сбило нашу скорость почти до нуля, заставив меня пожалеть о принятом решении. С другой стороны, согреться нам все-таки удалось.
— Подожди,
