– Нет. Что ты, что Мрак просите об одном, но я не подчинюсь. Когда Герда повзрослеет, то выберет сама. Мне нужна лишь защита на время. Защита, за которую я плачу уходом за твоими владениями.
Из-за дуба показалась укутанная в зелёную листву фигура. Голову её венчали оленьи рога, волосы цвета чернозёма тянулись до самой травы и сплетались с ней. Сверкали хрустальные глаза-озёра, тонкие губы дрожали, но голос исходил не из них, а изнутри леса.
– Я могла бы забрать к себе в Ирий всю твою семью. Вы бы жили в счастье и благоденствии.
Тонкие ветви-руки обняли его и ласково погладили щёку.
– Сколько? Год-два, пока единоверцы не вырубят тут всё под корень? Нет, если ты не хочешь, то я выйду на бой один, пускай даже это будет стоить мне души.
Гед вырвался и зашагал прочь. Ягиня-кормилица выла волчьими голосами и истекала смолистыми слезами, но он не оборачивался. Он будет биться за всех, даже за неё своими слабыми силами.
На опушке Гед ощутил: Мрак уже пировал в городе. С испуганным мяуканьем мчались прочь коты, ползли в лес ужи, скулили от ужаса собаки. Небо заволакивало свинцовыми тучами, и воздух полнился запахом тлена. Кто-то умрёт сегодня, а может, уже умер. Надо стереть со своей двери крест, что ведьма Милка нарисовала бычьей кровью.
Ноги подкосились. Гед упал на колени, глядя в черноту бури. Ладонь нашла за пазухой серебряный медальон. Последний подарок любимой матери или ненавистного отца – это уже не важно.
– О, брат мой, Ветер, – взмолился Гед тихо, чтобы никто не услышал его староверческих слов. – Заступник страждущих, не оставь нас в беде. Вечерний Всадник, молю, мы не продержимся до рассвета. Вспомни, чем нам пришлось пожертвовать ради твоего возрождения. Помоги же, заклинаю, мы так хотим жить!
Но бессердечный ветер оставался нём, а город уже полнился переполохом и гамом. Да таким, что ясно было, дело вовсе не в проверке Лучезарных. Предвестника принесли на хвосте лицемерные твари в голубом.
***
Солнце припекало по-летнему жарко. Отец и раньше частенько брал Герду в лес, обучал ходить по нему, рассказывал про растения и животных, что делать можно, а что нельзя. Так что чувствовала она себя уверенно. Лес её не обижал, наоборот, ласкал прикосновениями ветра, веселил птичьим пением, играл шорохами и скрипами.
Остался позади Сокольничий тракт, по которому только и отваживались ходить селяне. Оленья тропа вела дальше, за бобровую плотину на узкой лесной речке Домне. Вскоре отыскалась большая поляна, покрытая сине-зелёным ковром черничника. Собирать пришлось долго, пока не затекла поясница и заслезились глаза. Герда присела на пенёк, поставила наполовину полную корзинку на землю и достала из-за пазухи книгу.
Книги в Волынцах были редкостью. На рыночной площади ютилась захудалая книжная лавка. После Войны за веру туда свезли часть библиотеки из разрушенного замка колдунов. Ими торговал добродушный дядька Михась, хотя основной доход получал за составление прошений и грамот. Ещё несколько десятков книг хранилось в храме. По ним обучались дети со всей округи.
Герда в школу не ходила, потому что отец не желал, чтобы «её голову забивали единоверческой дурью». Когда ей исполнилось четыре, отец принёс домой книгу со сказками и восковую дощечку с железным стилом. Он сам обучил дочку грамоте и счёту. Но Герда всё равно немного завидовала другим детям: в их распоряжении была вся храмовая библиотека.
Хотя отец говорил, что в единоверческих книгах нет ничего интересного, Герду снедало любопытство. Она бегала послушать единоверческих учителей, благо с уроков они никого не прогоняли. Отец оказался прав: ничего занимательного там не рассказывали. Те же нудные речи о благочестии можно было услышать на еженедельных проповедях, ради которых даже ярмарочный шум приостанавливали на несколько часов.
Герда переключила внимание на книжную лавку: бродила вокруг несколько дней, пока хозяин не пригласил войти и выбрать любую книгу в подарок. Дядька Михась давно хотел отплатить отцу Герды за то, что тот спас его от стаи голодных волков, и поэтому был рад услужить ей. Она не смогла выбрать одну из нескольких приглянувшихся книг, и тогда добросердечный книжник предложил обменять её на новую после того, как Герда её прочтёт.
Так из простого лавочника он превратился в библиотекаря, ссужавшего свои книги читателю на время. Дядька Михась так увлёкся этой игрой, что каждый раз с радостью привечал Герду и даже иногда выписывал для неё новые книги из типографий, которые открывались во многих крупных городах Веломовии.
Каждую новую книгу Герда брала в руки с восторгом первооткрывателя. Правда, именно эту ни отец, ни даже дядя Михась давать ей не хотели. Говорили, для взрослых она. Но Герда умыкнула её без спроса. Теперь подвернулся удобный случай почитать.
Она пролистала несколько страниц и нашла место, на котором остановилась в прошлый раз:
«Ужиный король – один из самых опасных обитателей заболоченных лесов Белоземья. Повелитель ползучих гадов живёт в палатах под землёй, доверху набитых золотом и самоцветами. Он хранитель кладов, ни один из которых не пойдёт людям в руки, пока не будет сделано подношение детям короля – ужалкам.
В северных селениях о таинственном обитателе болот бытует множество легенд. Встреча с Ужиным королём редко приносит удачу. Красивых девушек, купающихся нагими в лесных водоёмах, он делает своими невестами и уносит под землю, где те чахнут без солнечного света. А если избранница Ужа воспылает ответным чувством, счастье не продлится долго. Следом придут её братья, изрубят похитителя на куски и выбросят в водоём, в котором безутешная вдова утопится от горя.
Мужчинам встреча с Ужом счастья приносит больше, но нужно быть осторожным, чтобы оно не обернулось горем. Жители приграничья рассказывают про то зловещую историю:
«Удачлив и ловок был охотник Сымон. Дичь сама бежала навстречу, а хищник всегда стороной обходил. Но была у Сымона тайна. Однажды в середине вересовика он пошёл на охоту. Звери и птицы, как назло, попрятались. Пригорюнился Сымон, сел на пенёк. Вдруг видит, старик, косматый и сгорбленный, выходит из чащи, узловатая палка в морщинистой руке. Говорит: «Знаю о твоём горе, Сымон-охотник. Ступай на Лысую гору. Змеи там кишмя кишеть будут, да ты не бойся. Пропустят они тебя на самую вершину. Как увидишь неподвижного ужа, поклонись ему в землю. Платок постели. На платок крынку с молоком поставь. Оживёт уж, напьётся молока и скинет свою корону. А ты не зевай. Как слезет уж с платка, корону в него заворачивай и за пазуху сунь. Спустишься с горы, и помощник к тебе явится. С ним дичь сама в руки пойдёт».
Сымон сделал, как было велено. У подножья горы встретил его огромный чёрный пёс и следовал за Сымоном всюду, как только тот на охоту выходил. Дичь сама к нему из леса выбегала.
Всё было хорошо, пока Сымон жениться не надумал. Пришёл невесту сватать, а тут откуда ни возьмись змея выползла. Да как зашипит на невесту. Девушка взмолилась: «Убей гадину, убей сейчас же!»
Сымон ударил змею концом охотничьего лука, и та тут же издохла. Из леса донеслось глухое рычание. Послышался в нём возмущённый голос давешнего старика: «Зачем детёныша моего погубил?! Я же тебе столько помогал! Не прощу этого, не прощу!»
Не по себе стало Сымону. Вернулся он домой, развернул платок – а там только два сухих осиновых листочка остались. Отправился Сымон на охоту, вышел на опушку. Глянул, бежит к нему верный чёрный пёс. Обрадовался Сымон, да не тут-то было. Зарычал на него пёс, словно не признал. Глаза красным колдовским пламенем полыхнули. Кинулся пёс на Сымона, когтями острыми да клыками длинными живот разодрал, потроха все выел, мёртвое тело на дороге кинул, а сам к хозяину своему – Ужиному королю – вернулся»».
Герда передёрнула плечами. Жуткая история. Поэтому взрослые и не разрешали читать эту книгу. Боялись, что Герда ночью плохо спать будет. На самом деле плохо спали они, когда она эти сказки пересказывала.
Тени от деревьев удлинялись. День шёл на убыль. Герда спрятала книгу, присела на корточки и потянулась к ягодам, как в глубине леса что-то ярко полыхнуло. Болотные огоньки так далеко от Ужиных топей? Вряд ли. Да и не зажигаются они днём. А вдруг пожар?
