в порядке с рационом. А вот тебе надо больше есть, ты немного похудела. Здесь плохо кормят?
– Нет, просто мне не нужна еда, я никогда не бываю голодна. Ем только овощи и фрукты, орехи, от остального у меня тошнота. Но не сегодня! Я хочу отпраздновать! Когда ты меня заберёшь?
– Прямо сейчас. Вот такой я приготовил тебе сюрприз, – не выдержал счастливый мужчина, он всегда не мог дотянуть до конца с подарками и хорошими новостями, вываливая всё до нужного момента.
Чиара замерла на секунду – и с радостным воплем бросилась обнимать мужа. На мгновение он увидел её озорной 20-летней девчонкой, с длинными канекалоновыми косичками и мехенди на ступнях.
– Ура! Спасибо тебе, мой хороший! А что сказал доктор? Он не возражает?
– Напротив, Николо считает, что тебе необходимо развеяться и потихоньку возвращаться к нормальной жизни, ты же не навечно здесь!
– Есть одна проблема – у меня нет чистой одежды. Та, в которой я приехала сюда, не годится – она лежала два месяца в гардеробе и успела пропитаться микробами и пылевыми клещами, – замерла вдруг девушка, явно расстроенная открытием.
– А что, если мы поедем в больничной одежде? Кого это волнует? Доедем до первого магазина и купим тебе красивый наряд!
– Согласна! Сегодня самый счастливый день в моей жизни! Дорогой, кстати, я записалась на прививку. Ты доволен? Я решила, что всё же безопаснее сделать её, чем трястись из-за возможности подхватить вирус на улице… Мне помог Николо.
– Да, я доволен, но сейчас давай не будем отвлекаться и совершим наш романтический побег из больницы.
– Тогда уже из сумасшедшего дома, это гораздо романтичнее, – засмеялась Чиара, снова став молодой и беззаботной. Прежней.
Джорджио показалось, что ещё никогда он так сильно не любил эту женщину.
***
Два месяца без Чиары сложно дались всем домашним. Хоть она и раньше не сильно присутствовала, находясь в медитациях и чтении, Чезаре сильно скучал. Он часто капризничал, и Элис приходилось прикладывать много сил, дабы отвлечь малыша от грустных мыслей.
Роби углубился в учёбу, чтобы освободить вечера: теперь Элис переехала в дом в надежде хоть немного заменить малышу маму. И, когда Чезаре засыпал, влюблённые проводили время вместе, подолгу разговаривая обо всём на свете, слушая музыку и наслаждаясь обществом друг друга.
Лючия всё ещё скептически относилась к девушке, но, видя её неустанный труд и заботу о внуках, смягчилась, хотя внешне это никак не проявляла. Женщина была почти не нужна в этом опустевшем доме, но она не могла уехать, оставив дочь в беде. Она взялась подменять Элис на те часы, когда девушка училась, и очень сблизилась с младшим внуком.
Джорджио продолжал работать не покладая рук, он взял и ночные часы, чтобы заработать на оплату клиники и зарплату няне – страховка не покрывала такие расходы.
Чезаре ждал дня рождения, малышу исполнялось три года. Но он и представить не мог, что за сюрприз его ожидает: любимая мама, по которой он очень скучал, будет с ним в этот день.
Когда Джорджио с Чиарой приехали, они излучали такое заразительное счастье, что все в доме начали улыбаться ярче и чаще.
По дороге из больницы девушка переоделась прямо в примерочной первого попавшегося магазина, сменив пижаму на нежное лавандовое платье в пол – сиреневый и бирюзовый цвета заполонили витрины магазинов и улицы города той весной. Защелкнув ремешки изящных туфелек на невысоком каблуке, Чиара почувствовала себя отлично. Не хватало только привычной укладки. Красная зона на время стала оранжевой, а это значило, что парикмахерские открыты. Театры, библиотеки и концерты по-прежнему были под запретом, но парикмахерам разрешили работать – слишком сложно далось их отсутствие итальянцам в прежний карантин.
Никогда ещё Чиара не испытывала такого удовольствия в кресле мастера. Ей вымыли голову ароматным шампунем, уложили отросшие до пояса золотистые волосы объёмными волнами на классический манер. Когда она вышла из салона, Джорджио показалось, что она слишком красива, чтобы быть живой женщиной. Его женщиной.
– Ты прекрасна, amore mio.
Он накормил её любимыми бриошами с фисташковым кремом, он был готов везти её на край света, но Чиара хотела только одного.
– Любимый, спасибо за это неожиданное свидание на двоих. Я самая счастливая жена на свете! А теперь, пожалуйста, отвези меня к детям, – прервала она все его смелые планы.
– Конечно, уже едем. Вот они обрадуются! Дорогая, один момент… Элис сейчас много времени проводит с Чезарино, всё время. Но ты должна знать и про Роберто. Оба наших сына влюблены в эту девушку. Пожалуйста, отнестись к этому без лишней ревности, сейчас нам нужно думать о тебе.
– Я рада, у меня и в мыслях не было ревновать! Но я отправлю её домой, наверняка её родители очень соскучились. Поехали скорее, мне не терпится обнять мальчиков.
Она влетела в прихожую, как яркая экзотическая бабочка.
– Мама дома! – громко закричала Чиара. – Ау-у-у, есть кто?
– Mammina13! – Чезаре уже бежал вниз по лестнице, забыв о правиле держаться за перила. Чиара прямо в туфлях кинулась ему навстречу, подхватила на руки.
– Как ты вырос! Почти совсем взрослый!
Роби тоже вышел из комнаты и уже спускался.
– Мам, ты такая красивая!
– И совсем здорова! – бодро отозвалась Чиара.
– Ты больше не уедешь? – спросил с детской наивной уверенностью Чезаре.
– Сынок, мы поговорим об этом потом, сейчас я дома, и мы будем вместе.
На лестнице Элис обнимала плачущую Лючию. Бабушка уже услышала голос Чиары внизу, как же ей хотелось обнять дочь! Но женщина не хотела показываться и спускаться без привычного марафета. Она сильно себя запустила в последние месяцы, карантин не шёл ей на пользу, вместо яркой, энергичной женщины на лестнице стояла усталая старушка. Если Чиара увидит её сейчас, она поймёт, насколько болезнь дочери подкосила мать.
– Поможешь мне причесаться? – шёпотом попросила она Элис, и та кивнула.
Через полчаса вся семья собралась за кухонным столом с чаем и морковным тортом. Перекрикивая друг друга, обсуждали погоду, новости, предстоящий праздник Чезаре. И не было семьи счастливее и дружнее.
***
На день рождения малыша пригласили восемь детей и вдвое больше взрослых – итальянцы ходят в гости всей семьёй.
Сначала Чиара хотела найти уютный ресторан с детским игровым уголком, но такие предлагались в основном на улице, а погода стояла ещё холодная. К тому же в ресторане из-за ограничений можно было сидеть за столом только по четыре человека, а значит, даже детей пришлось бы рассадить. Джорджио предложил всем собраться дома у Манчини, в тесноте, да на
