дом и семью с постными лицами за столом, она ничем не проявила удивления, а принялась поздравлять Чезарино и рассказывать, как динозаврик путешествовал на поезде, прежде чем попасть к нему, имениннику. Она показала ребёнку фотографии, где динозавр сидел в вагоне и смотрел в окно. Чезаре пришёл в восторг.
– Мама, если ты хоть словом обмолвишься Элис про прививки, я уйду отсюда, – прошептал Роби, разнервничавшийся из-за неудавшегося знакомства родителей.
Чиара посмотрела на него глазами, полными слёз, и убежала наверх в спальню. Никто за ней не пошёл, ни муж, который обычно всегда приходил, ни сыновья, увлечённые гостьей. Лишь Лючия через некоторое время поднялась к дочери.
– Можно войти? – несмело спросила она.
В ответ Чиара только промычала что-то невразумительное, она ничком лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
– Ты не должна дать этому повториться, – начала бабушка, присев рядом.
Она с опаской дотронулась ладонью до волос девушки, робко, а затем увереннее начала гладить её по голове. Чиаре вдруг захотелось обнять маму, выплакаться ей. Она подняла голову и положила её на колени Лючии. Та не переставала ритмично гладить дочь по длинным волосам, заботливо уложенными искусным парикмахером.
– Когда тебе было 6 лет, я устала от многолетних измен твоего отца. Я просила его прекратить, но в ответ он лишь смеялся, нанимая новую прислугу. И каждый раз я знала, зачем эти молодые красивые девушки, совсем ещё юные, приходят на уборку или следить за садом. Ты помнишь свою няню? Ты всех их помнишь? Словно Барби, ты так её и называла, – Чиара согласно всхлипнула, и мама продолжила говорить: – Я так устала от этого, что начала опускаться до низостей: обвинила твою Барби в воровстве украшений и сама их ей подкинула, насыпала слабительное уборщице, полила любимые розы отца химикатами, чтобы он уволил флористку. А швея, которая приезжала шить нам костюмы на выход, ты помнишь её длинные ноги? Мне хотелось вырвать у неё из рук ножницы и раскромсать эти совершенные ноги на мелкие кусочки!
Я подружилась с его юристом и однажды сильно напоила её – эту зрелую, но очень профессиональную в юридическом праве клячу он поимел пару раз и больше не захотел, а та затаила обиду. Джессика рассказала мне некоторые секреты о богатстве моего мужа, и я стала собирать факты, доказательства. Но такая молодая, глупая, что я могла? В момент очередной ссоры я, перебив все бокалы для виски, высказала ему всё, что знаю. Потом не помню, он ударил меня наотмашь, и я потеряла сознание.
Когда я очнулась, меня везли санитары, руки были пристёгнуты к каталке. Я стала кричать, но мне сделали укол, и я снова уснула. А потом я оказалась в больнице.
Он порезал себя, сказал, что я сошла с ума, что напала на него с битым стеклом и хотела убить его и потом всех в доме, включая тебя. Он обвинил меня в алкоголизме. Я выпивала часто, чтобы забыть о его изменах и не чувствовать себя такой одинокой… Я провела там долго. Достаточно долго, чтобы узнать это место изнутри.
А потом мне сказали, что ты отказалась от меня. Официально, самостоятельно, подписав все документы. Так я потеряла всё.
Моя жизнь после этого дня и до того, как ты позволила мне взять на руки моего первого внука, просто не существовала. Я не хочу, слышишь, я не хочу, чтобы ты потеряла всё, что у тебя есть. Ты должна вернуться, должна победить эту болезнь, ради себя, ради детей, ради мужа, ради меня… Он же заберёт у тебя детей, в Италии это не проблема, были бы деньги, связи или просто большое желание. Он любит сыновей и не даст вам видиться. Тебя он боготворит, но ты теперь не похожа на себя, а жить с другой женщиной твой муж не станет, он удивительный однолюб.
Найди способ вылечиться, иначе он заберёт у тебя всё!
Чиара обняла мать, и они обе выплакали друг другу то, что копилось между ними долгие годы.
⠀
***
Джорджио не находил себе места, он старался поддерживать атмосферу веселья за столом, поучаствовал в забавных конкурсах и играх, которые приготовила Элис, и после увёз всех есть мороженое на озеро.
Малыш прокатился на колесе обозрения, наелся сладкой ваты и даже почти не спрашивал о маме.
Когда они вернулись домой, Чиара спустилась без макияжа, с аккуратно заколотыми волосами. Она взяла уставшего Чезаре на ручки, уложила его спать и долго лежала с ним, не в силах уйти. Наконец в комнату осторожно заглянул Роби. Она позвала его жестом.
– Прости меня, я люблю тебя. Поблагодари Элис и попроси её ещё немного помочь нам с малышом. Береги эту девушку, она необыкновенная, – сказала Чиара, глядя взрослому сыну в глаза. Тот порывисто обнял мать.
– Я тоже тебя люблю. Всё будет хорошо, – и, смутившись своей открытости и выступивших слёз, парень выскочил из комнаты.
Чиара поцеловала малыша в лоб и мягко вышла из детской. Она вернулась в спальню и стала ждать мужа. Он явно не торопился.
– Amore mio, мне очень жаль, что всё так вышло. Пожалуйста, отвези меня завтра утром в больницу. Я не выйду, пока полностью не поправлюсь. А сейчас, пожалуйста, люби меня так, словно в первый раз, словно не было ничего плохого, чтобы я запомнила, чтобы я вспомнила, чтобы я жила.
Джорджио привлёк жену к себе, и мир перестал существовать для них обоих. До утра.
Спасти детей
Март 2021. Псковская область, Россия
Вот уже почти два месяца в доме Алёны не смолкал детский смех. Кроме Васютки, здесь теперь жили строгая помощница взрослых Верочка, стеснительный Егося, очаровательные разбойницы Лена и Лида. Руслан ещё дважды ездил за добавкой, так в доме поселились ещё семь детей.
В бывшей детской комнате сделали игровую, на кухне поставили маленькие столики, в гостиной стелили матрасики прямо на пол, а днём их убирали. Даже из соседней деревни потянулись люди с пакетами старых игрушек и книг. Алёну люди полюбили ещё в Благино, до того, как она переехала в экопоселение.
Пожилых ещё не привезли. Дом престарелых должны были закрыть только к маю, и старики не торопились покидать насиженные места.
Мужчины в поселении начали строительство здания для новоприбывших, это было нелегко – рабочих рук не хватало. Руслану приходилось часто ездить в райцентр по разным бумажным делам, но теперь его всегда сопровождала жена. Ясна не хотела слушать возражений, что, мол, по размытой дороге её растрясёт, и
