Улыбку Гика не заметили трейдеры. Ее не заметили окосевшие клиенты, которые наслаждались морем имплантатов – больших, очень больших и огромных. Ее не заметил даже Брендон Андерсон, наблюдавший за компанией из теней сквозь черные занавеси. Он двадцать лет осматривал окна и двери в поисках убийц и теперь замечал все. Но эту улыбку не заметил никто.
Никто, кроме Кьюсака. После всего выпитого вина и криков «лимон, соль, лижи» он все же заметил улыбку Гика. И задумался, что она значит. Хотя какая разница? Они с Гиком и парнями классно тут зависли. Отлично пьют. А все объяснения подождут до завтрашнего утра.
Кьюсак начал говорить, не замечая, как к их столу идет стриптизерша с крыльями летучей мыши. Сосредоточенная и в боевой готовности, она двигалась прямо к цели. Без остановок.
Стриптизерша с татуировкой наклонилась и обхватила крыльями парней из «Ю-би-эс». Сейчас ее вырез был на уровне глаз мужчин, так что все четверо могли любоваться ее грудью.
– Парни, вы в командировке?
– Та самая татушка, – сказал один из трейдеров.
Он пытался изобразить клевого парня, но выглядел тем, кем и был, – невзрачным человечком с Уолл-стрит.
– Ты типа Бэтгерл.
– Ты еще не видел мои сверхспособности, – отозвалась она, наморщив носик и склонив голову набок.
– Да я и сам Супермен.
Трейдеру казалось, что это охрененно крутой ответ, особенно когда Бэтгерл уткнулась в него грудью. Она же думала, что это очень тупо. Она слышала эту шутку каждую ночь, а иногда и в утреннюю смену.
– У Бэтгерл есть всякие примочки, – возразил другой трейдер. – У нее нет сверхспособностей.
– Пойдем в VIP-зал, – промурлыкала стриптизерша, отведя плечи назад и выставив грудь, как нос «Боинга-747», – и посмотрим, что получится.
Ее пальцы скользнули по груди трейдера и начали играть с волосами, выглядывающими из-под воротника.
– Понимаешь, о чем я, крутой парень?
– Заметано, – гавкнул первый трейдер. – Потанцуешь у меня на коленках.
– Нам с Джимми нужно поговорить, – заявил Гик. – Мы подойдем через пару минут.
– Вы предпочитаете надувных девок? – недоверчиво поинтересовался второй трейдер. – Гик, король сделок «Ю-би-эс» просто бьет заявку.
– Без грубостей, – предупредила Бэтгерл, внезапно встревожившись. – Ударишь меня, и Дэнни вышибет тебя из клуба.
– Ты просто не поняла, – принялся успокаивать ее второй трейдер. – Мы говорим «бить заявку», когда речь идет о разбросе.
– А, разбрасывать я могу, – просветлела она.
– Мы будем через минуту, – сказал Гик. – Идите вперед, ребята.
– А о чем нам нужно поговорить? – спросил Кьюсак.
Кьюсак подождал, пока Бэтгерл и трейдеры не ушли. Он всю ночь пил, а теперь Гик хочет говорить о делах.
– Почему все так серьезно?
– Джимми, помнишь, что я сказал?
– Я помню, как ты положил в карман семьдесят пять кусков.
Гик махнул рукой, заказывая следующий круг.
– Я могу помочь.
– Тебя непросто понять, даже когда я трезв, – сказал Кьюсак, сомневаясь, что владеет сверхспособностью сохранять ясность мысли на пьяную голову. – О чем ты говоришь?
– Я просмотрел цифры. Ты в глубоком дерьме. Так понятно?
– Ты играешь в кайфоломщика?
– У тебя ипотека на три миллиона. Так? – напряженно глядя на него, сказал Гик.
– С каких пор тебя касаются мои финансы?
– Это минимум полтора процента.
– Я плачу раз в год, – ответил Кьюсак, сам не понимая почему.
– Ты платишь одиннадцать тысяч за машину своей матери и двадцать одну тысячу за обучение племянников и племянниц.
– А ты откуда знаешь? Всякий раз, когда я оборачиваюсь, у меня за спиной кто-нибудь стоит. Сначала Сай, потом Дэрил Гребаный Ламоника, а теперь ты… Может, Бэтгерл тоже захочет поучаствовать?
Кьюсак осознал, что Гик не прикоснулся к выпивке.
– Ты закончил?
– У меня от тебя похмелье, – сказал Джимми.
– Сколько мы с тобой дружим?
– Если ты затеял сеанс дружеских наставлений, можно было обойтись без трех бутылок кабаре в «Фоксвудсе», – начал злиться Кьюсак.
– Каберне.
– Пофиг.
– Твои расходы, – продолжал Гик, – по меньшей мере сто восемьдесят тысяч. Это без учета еды, поездок или расходов на будущего ребенка. Без учета страховки, электричества и денег, которые ты тратишь на дом матери в Сомервилле.
– Ты взломал мой банковский счет? – выпалил Кьюсак. – Откуда ты все это знаешь?
– Могу поспорить, что после уплаты налогов у тебя остаются как раз те полтора процента. И отсюда следуют три пункта. Во-первых, у тебя отрицательный денежный поток. Во-вторых, ты не покрываешь расходы без премии.
– А третий?
– Джимми, тебя поимели. У тебя нет времени, потому что рынок – большая дыра. Ты не получишь премии. Ты не заплатишь долг по ипотеке. И ты не продашь свою квартиру, потому что не можешь снизить цену.
– Ладно, ты выиграл. Я чувствую себя полным дерьмом.
– Я могу помочь, – повторил Гик.
– И что это значит?
– Узнай, как хеджирует «ЛиУэлл Кэпитал», – ответил он, – и скажи мне.
Сейчас Гику было неуютно. Он дергал правым коленом вверх и вниз; привычка, памятная по Уортону.
– Ты хочешь, чтобы я шпионил за своей компанией? – начиная трезветь, спросил Кьюсак.
– Я хочу, чтобы ты удержался на ногах. Твой босс разозлил неподходящих людей. И его контору скоро может постигнуть судьба «Кьюсак Кэпитал».
– Сай с кем-то воюет?
– А ты видел последние цены на «Бентвинг»?
Кьюсак долго молчал, трезвея с каждой секундой. И наконец, просветленный философскими размышлениями, виноградом и текилой, произнес:
– Думаю, у всех есть цена. У тебя, у меня, у любого.
Невысокий умник из хедж-фонда моргнул за толстыми линзами круглых очков. Он, такой всесильный в казино, сейчас напряженно ждал хода Джимми, не замечая своего стакана.
Кьюсак прищурился, его взгляд совсем чуть-чуть недотягивал до оскорбления действием.
– Кто заплатил тебе за танцы на коленках?
– Да ладно тебе.
– Гик, мы берем свои два и двадцать, но ты взял грязные деньги.
– Все не так.
– Не надо, у меня самого докторская степень по части отмазок, – продолжал Кьюсак. – Тебя достал главный инвестор?
– Да забудь ты о шейхе. Тебе нужен друг.
– Слушай, парень, это тебе нужен друг. Трепло, которое сболтнет нужную инфу. И тогда ты сможешь спалить «Бентвинг», да еще заработать деньги.
У Кьюсака голова шла кругом. Наконец он ухватил главное в словах Гика.
– Кто твой шейх? Мы никогда не атаковали Ближний Восток.
Гик молчал.
– Кто? – потребовал ответа Джимми.
И в эту секунду, среди машущих ногами полураздетых стриптизерш, он все понял.
Гик перестал моргать. Он снова натянул бесстрастную маску, давшую почву легендам о его подвигах в Монте-Карло. Даже колено больше не дергалось.
– Твой главный инвестор – катарский шейх, который купил акции «Хафнарбанки», – выкрикнул Кьюсак; во рту было кисло от выпивки и предательства. – Он решил, что ты сможешь использовать нашу дружбу, чтобы раздавить «Бентвинг».
Обычно у Кьюсака от спиртного поднималось настроение. Подходящий парень для славных посиделок. На него можно рассчитывать, даже если собутыльники выпьют слишком много и скажут что-нибудь лишнее. Но сейчас ему было невесело. И он изо всех сил старался избавиться от алкоголя.
Оба мужчины не замечали ход времени. Оба молчали, их мысли тонули в грохоте музыки и шелесте сбрасываемой одежды.
Наконец Гик произнес:
– Убедись, что ты выбрал правильную команду.
Будто в ответ на эту реплику появились трейдеры из «Ю-би-эс». Следом за ними шли Бэтгерл и еще трое стриптизерш, все без топов. Один из трейдеров заявил:
– Парни, пошли с нами в VIP-зал.
– Я ухожу, – объявил Кьюсак.
– Не будь занудой, – отозвалась Бэтгерл.
По ее команде все четыре женщины облепили Джимми. Одна уселась на колени, двое других обвились вокруг, зажав его голову между своих грудей. Он потерялся в волнах силикона и сосков, пирсинга и татуировок, обнаженной кожи и ареол всех цветов и размеров.
– Мы как Канадская конная полиция, – заявила одна из стриптизерш. – От нас не спрячешься.
Хвост, водя маленькой видеокамерой, любовался спектаклем из своего угла. Почти незаметное устройство, особенно учитывая обстановку стрип-клуба. Поначалу лицо мужчины было равнодушной маской. Солнечные очки, даже в темноте. И никакой выпивки, чтобы не привлекать внимание девочек из клуба.
Но когда четверо стриптизерш содрали с Джимми рубашку, Шэннон, известный также как Брендон Андерсон, широко улыбнулся.
– Попался, Кьюсак. Так вот почему ты проводишь столько времени с Димитрисом Георгиу.
Глава 32
25 августа, понедельник«Бентвинг» по 51,16
С 7.45, когда он приехал на работу, Лизер сидел у себя в кабинете за закрытой дверью. Его ухо прилипло к телефону. Черные глаза горели, как угли. Он набрал Никки письмо: «Скажи Виктору запускать стратегию без меня. Меня на совещании не будет».
