С того дня, как Кьюсак стал работать на «ЛиУэлл», «Нью-Джерси Шит Метал» был единственной удачей. План Б – пересмотр соглашения – с каждым днем все определеннее казался последней надеждой Кьюсака на грядущий февраль. Однако если он не притащит «Нью-Джерси» и других клиентов, Сай не станет обсуждать его ипотеку. Кьюсак взял телефон, собираясь звонить Бадди из пенсионного фонда «Нью-Джерси», и в этот момент пришло письмо от Сая. Тема письма гласила: «Калеб Фелпс». В письме Сай спрашивал: «Можем ли мы встретиться с ним пораньше? Я бы хотел начать».
Странная просьба. И не только формулировкой. У Лизера есть чем заняться, помимо трепа с Калебом Фелпсом.
– Вроде хеджирования нашего чертового портфеля, – пробурчал себе под нос Кьюсак.
Он никак не мог просить тестя об одолжении. Никак.
Джимми отправил в ответ: «Работаю над этим». Потом начал звонить Грэму Даркину, просто напомнить о себе. Но все время Кьюсака беспокоил один вопрос.
«Что «начать»?»
10 сентября, среда«Бентвинг» по $35,83
Олавюр изучал два графика на своем мониторе. Один ему нравился. С начала года «Бентвинг» упал на тридцать процентов. Конечно, альтернативные источники энергии дарят надежду миру, в котором заканчивается углеводородное топливо. Но к чему беспокоиться? У Исландии всегда есть тепло. В его стране обширная сеть подземных геотермальных источников. Его голову терзали более насущные мысли, вроде крон на его брокерском счете.
Атака на «Бентвинг» началась в апреле, после одобрения председателя Гвюдйонсена. Сперва медленная, методичная, немного здесь, чуть-чуть там. С тех пор кампания изменилась. Рынки ухудшались, перспективы инвесторов бледнели. После июльского пика цены на нефть резко упали. И удар по основной позиции «ЛиУэлл Кэпитал» приобрел новый характер.
Каждый раз, когда цена акций «Бентвинга» восстанавливалась, «Хафнарбанки» и катарцы вновь сбивали цену. Олавюр подключил свой личный счет. Катарцы заручились поддержкой партнеров в Гринвиче, Лондоне и Москве. Акции «Бентвинга» падали каждый день, все ниже и ниже, став жертвой финансового блицкрига.
Олавюр наслаждался гибелью «ЛиУэлл Кэпитал» – хедж-фонда и гринвичского выскочки, который осмелился напасть на его банк. Он всегда уважал мнение Платона[41] о конфликтах: «Только мертвые увидят конец войны». Скоро Лизера и его сотрудников не станет. Исландский банк завершит войну жестоко и наверняка. Это похоже на потрошение рыбы, только удовольствия несколько больше.
И более того, Олавюр возместил часть личных убытков. С игры против «Бентвинг Энерджи» он получил около двух миллионов долларов. И с помощью катарцев союзные войска продолжат свое наступление.
«И заставят Гринвич держаться от нас подальше».
Но есть одна проблема – второй график на мониторе. Акции «Хафнарбанки» шли по семьсот четыре кроны, на сорок процентов ниже, чем в январе. И Олавюр хорошо помнил предупреждение председателя Гвюдйонсена: «Если наша война пойдет плохо, вы будете уволены».
Олавюр заставлял себя не волноваться. Эта цена – временная неудача. Катарцы покупают акции «Хафнарбанки». Акции пойдут вверх.
– Когда-нибудь я стану главнокомандующим, – сказал он вслух.
12 сентября, пятница«Бентвинг» по $33,26
Лизер сидел в кабинете, закрыв дверь. Левой рукой он сжимал теннисный мячик, стискивая зубы в том же ритме. Пятница не принесла ничего хорошего. Жаловались клиенты. Всплывали торговые ошибки. Звонили кредиторы, выставляющие жесткие условия по займам. Сай говорил по телефону, а тем временем его офис в «Гринвич Плаза» все больше походил не на гору Олимп, а на крематорий.
– Эдди, я пытаюсь представить, что у тебя есть мозги.
– Давай посчитаем, – предложил тот, не обращая внимания на подначки Лизера. – Ты начал год с двухсот пятидесяти миллионов задолженности. За август ты добавил к ним еще тридцать миллионов. Это не считая предыдущих семи месяцев.
– Значит, я хороший клиент, – пренебрежительно оборвал его Лизер. – И сейчас мне нужны еще деньги.
– Ты что, не понимаешь? – в отчаянии спросил Эдди.
– Цена акций «Бентвинга» – ерунда, и мы оба это знаем.
– Не имеет значения, – парировал трейдер «Меррила».
– Если ты хоть чего-то стоишь, то помоги мне сразиться с шейхом бин-Хрен-его-знает-как.
– Это официально, – решил Эдди. – Ты не понимаешь.
– Кто еще валит «Бентвинг»?
– А кто нет? – ответил трейдер.
– На меня наседает «Хафнарбанки»?
– Ты знаешь правила. Все нападают на слабейшего, а сейчас это ты.
– Давай к делу, – рявкнул Лизер. – Зачем ты звонишь?
– Твоя задолженность составляет триста миллионов.
– И твое решение?
– Сай, у нас свои проблемы. Мы вынуждены тщательно проверять своих заемщиков, включая тебя.
Лизер заговорил тише, заставляя трейдера из «Меррила» напрягать слух:
– Отлично, я возьму деньги в другом месте. Скажи своему начальнику копить наличные и забирать своих дочек из интерната.
– Приятель, игра окончена. На Уолл-стрит больше не дают кредиты. Доу упал на двенадцать процентов, и мы все боимся, что это только верхушка айсберга.
– Мы еще не подошли к требованию о дополнительном обеспечении, – отрезал Лизер.
– Сай, у тебя заем до востребования.
– Я уже через это проходил. Сразу после смерти партнера.
– Значит, ты знаешь, как все работает. Мы требуем. Ты платишь.
– Ты требуешь обеспечения? Или возврата займа? Говоришь, чтобы я продавал активы? Мы об этом разговариваем? – выпаливал вопрос за вопросом Сай, все громче и громче
– Не официально. Но…
– Тогда убирайся с моего телефона. И больше никогда не угрожай мне требованием обеспечения, – крикнул Лизер и бросил трубку, посылая в «Меррил» гудки и «пошли на хер».
Весь «ЛиУэлл Кэпитал», в бильярдной, на торговой площадке Виктора, на кухне с орлиной кофе-машиной, каждый сотрудник, включая Кьюсака, услышал два слова.
«Требование обеспечения».
Глава 34
15 сентября, понедельник«Бентвинг» по $30,71
Рано утром работающий без оператора компьютер в «КфВ Банкенгрупп» перевел триста миллионов евро. Система ожидала обратного перевода в четыреста двадцать шесть миллионов долларов, обычный «валютный своп». Однако вскоре немецкий банк обнаружил, что он спустил эти деньги в унитаз судебного разбирательства о банкротстве. Или сбросил с обрыва две тысячи «Феррари». Или разнес на куски «Петро Парк», домашний стадион «Сан-Диего падрес».
В этот день рухнул «Леман Бразерс», вторая сторона сделки «КфВ». Большинству граждан Хеджистана, юным и свежим, которым еще не было или недавно исполнилось тридцать, никогда не доводилось видеть краха такой мощной конторы. И наступившей в результате потери доверия на финансовых рынках. Мир стоял на грани. Никто, ни боги, ни их подражатели, не доверяли никому и ничему. Даже своим излюбленным методикам.
Виктор стиснул рукоятку своего молотка и уставился на три огромных ЖК-монитора. Скоро ему потребуется еще «Премарин». Он отложил молоток и потер грудь. Черт, как это больно…
Похоже, ничто не способствовало торговле Виктора. Раннее утро или поздний вечер – для торговых площадок по всему миру время безразлично. Ценные бумаги равнодушны к трудовой этике и фармацевтике. На рынках все по-прежнему. И ни одной хорошей новости.
Глаза Виктора покраснели и стали влажными. «Это какое-то гребаное шоу», – хныкал он перед Саем. Его голосу не хватало обычной уверенности, наглости, тестостероновой бравады.
– Прекрати, – решительно ответил Лизер, ничем не намекая на минувшую пятницу и свое столкновение с «Меррил Линч».
За пятнадцать минут до конца торговой сессии Ли схватил молоток в левую руку, потом перехватил его правой. Снова левая. Опять правая. Он следил за историей. Еще пара минут, и Доу закроется ниже 11 000. Последняя капля трагического дня, еще четыре процента.
Зазвонил телефон. Это был Придурок, напарник Эдди в «Мерриле».
– У вас, парни, новый босс, – сказал Виктор. Он имел в виду «Бэнк оф Америка», который сегодня утром удивил всех сообщением о покупке «Меррил Линч». – Как это повлияет на нас?
– Ты слышал о пятничном звонке Эдди Саю?
– Ага. Страничка из учебника по связям с клиентами для чаек.
– В смысле?
– Вы орете, разбрасываете повсюду дерьмо и улетаете.
– Виктор, это серьезно.
– Вы серьезно хотите потерять клиента?
– Вряд ли нас это беспокоит, – ответил Придурок. – Пусть голова болит у БА. Их люди лазают по всей нашей конторе, проверяют наши записи, займы, вообще всё.
– Да ты спятил? – спросил Виктор. – А как же долгосрочные перспективы?
– Не знаю, что тебе сказать, – сказал Придурок, не столько нерешительно, сколько отстраненно. – Ваш счет камнем летит вниз.
Виктор моргнул. Потер обеими руками лоб. Он ненавидел долги. Ненавидел проигрывать. Но если так пойдет дальше, его пляж в Хэмптонсе постигнет судьба «Леман Бразерс».
