эпилепсии.
Повзрослев, Эрик научился контролировать свою энергетику, но так и не смог найти в себе смелости вновь привязаться к кому-либо. Подсознательно помня, как избегали его внимания в раннем детстве, он старался избегать любых проявлений собственных чувств. Эрик никогда не жаловался, не задирался с другими мальчишками и не заискивал перед преподавателями, благодаря чему еще в пятилетнем возрасте заслужил славу необщительного и заносчивого ребенка.
Когда ему исполнилось десять, он, ожидаемо, был причислен к касте Исследователей. Но даже среди подобных себе по силе парень не смог найти товарищей. Ведя аскетичный образ жизни, Эрик довольно много времени проводил в лабораториях и специальных закрытых помещениях, предназначенных для экспериментов с выбросом энергии. Его увлеченность преобразованием материи была по истине маниакальной. Испробовав все возможные комбинации веществ, имевшихся в наличии в лабораториях, он приступил к экспериментам с собственным телом. Познавая себя, Эрик выявил множество уникальных способностей. Одним из самых ярких примеров стала возможность трансформировать собственное тело. К тому же он научился задерживать дыхание на несколько часов, подолгу обходиться без пищи и воды. Готовя себя к дальнейшей работе в тоннелях, Эрик никогда не позволял себе праздности, любую свободную минуту посвящая тренировкам. И если не было возможности заняться экспериментами, он посвящал его тренировкам. Пробегая многие километры с заплечным мешком, в который год от года он загружал все большее количество камней, парень тренировал дыхательную систему, мышцы, а также отрабатывал падения, как с грузом, так и без него. Другие ребята, посвящавшие свободное время играм и подсматриванием за женскими жилыми корпусами, не только не понимали стремления Эрика к самосовершенствованию, но и побаивались необычного паренька.
Как одного из самых перспективных Исследователей, Эрика направили на практику в лабораторию по изучению и дальнейшему формированию биологического материала. Впервые очутившись в стерильных помещениях, заполненных колбами с живым материалом, парень пришел в восторг. Перспектива остаться здесь на постоянную работу радовала Эрика больше, чем возможность бывать на праздниках. Какой простор для изучения и экспериментирования! Какая громадная возможность для применения своих талантов!
Наставником, который должен был ввести новичков в курс дела, был назначен Грем, один из легендарных Исследователей. Его перу принадлежали многие трактаты, посвященные изучениям человеческого тела, природе зарождения способностей к преобразованию материи и многие другие. Узнав о том, кого выбрали им в наставники, трое юношей, пришедшие на практику, пришли в полное замешательство. Еще бы! Такая гениальная личность и вдруг - их новый преподаватель.
Эрик смог расслышать тревожные мысли соучеников, боявшихся, что Грем сочтет их недостойными последователями. Сам он, напротив, еще больше воспарил духом, ведь ему было чем гордиться и что предложить этой живой легенде.
Грем оказался высоким темноволосым мужчиной, имевшим атлетическое сложение. Его виски уже тронула седина, а лоб прочертили морщины, но от него веяло такой неистребимой силой духа, что молодые мужчины казались рядом с ним муравьями. И что-то во внешности Грема показалось Эрику на удивление знакомым, словно он уже встречал этого мужчину раньше. Под каменными сводами поползли изумленные мысленные шепотки. Эрик был удивительно похож на своего наставника. И дело было даже не во внешности, а в горделивой посадке головы, жестах, взгляде, словно прожигавшем собеседника насквозь. Эрик попытался причитать мысли Грема, но словно уперся в каменную стену. Наставник вскинул вверх угольно-черные брови, явно заметив попытку Эрика, но больше ничем не выдал парня.
Весь последующий день новый преподаватель проводил для новичков экскурсию по лабораториям, подробно объясняя назначение каждого этапа проводимой здесь работы. Начал Грем свой обход со склада. Все жители мужского пола, достигшие шестнадцатилетнего возраста, обязаны были ежегодно сдавать свой биоматериал. У женщин же брались яйцеклетки раз в несколько лет, следуя определенным правилам. Каждая из них, также достигшая шестнадцатилетнего возраста, проходила ежегодное обследование, которое и выявляло наиболее готовые к воспроизводству яйцеклетки. При этом в соответствующие формы заносились не только возраст и причастность носителя биоматериала к определенной касте, но также и данные об энергопоказателях, о перенесенных ранее заболеваниях и различных медицинских вмешательствах в организм так называемого донора. Указывались даже привычки и склонности, которые могли быть унаследованы потомками. Раскрыв рты, трое ребят бродили среди огромных стеллажей, сплошь заставленных колбами, к каждой из которых крепился громаднейший список, содержащий в себе исчерпывающую информацию о носителе биоматериала.
Были показаны новичкам и лаборатории, в которых изучали и соединяли отобранные материалы. Но наибольшее впечатление произвел на ребят зал, заполненный полупрозрачными сферами, в которых зарождалась новая жизнь. Яйцеобразные ячейки были заполнены питательной жидкостью, в которой плавали будущие члены различных каст. Исследователи, несомненно, стремились так совместить биоматериалы, чтобы энергозапас нового поколения был как можно выше. Но, как показывала практика, подобное удавалось редко. Присмотревшись, Эрик, к собственному прискорбию, обнаружил, что только в одной сфере из десяти зародыш развивается нормально, в остальных же плавало некое подобие слипшегося комка плоти. Эрик направил мысленный вопрос преподавателю.
- Создавая детей искусственно, мы пришли к выводу, что для зародышей нет ничего лучше, чем материнская утроба, - ответил Грем. - Мы все еще пытаемся воссоздать естественный процесс деторождения, но наши женщины слишком ослаблены и никакие препараты и энерговоздействия не могут вернуть им способность рожать. Из детей же, воссозданных искусственно, на данный момент выживает лишь один из пятнадцати. И этот показатель все падает. Наши нововведения не могут обеспечить эмбрионам нормальное развитие, на определенном этапе они попросту сворачиваются, как засохшие цветы. - В мысленном голосе преподавателя было столько горечи и неподдельной тоски, что Эрик впервые усомнился в своем стремлении остаться работать здесь.
Прощаясь с учениками до следующего утра, Грем мысленно попросил Эрика ненадолго задержаться. Проводив парня на один из крытых балконов жилого сектора для преподавателей, он прислушался и с удовлетворением отметил, что рядом нет никого, кто смог бы подслушать их разговор. Заинтригованный Эрик не задавал лишних вопросов, терпеливо ожидая, когда преподаватель начнет разговор первым. Грем тоже не слишком торопился предаться беседе. Он долго и очень пристально всматривался в лицо парня, будто пытаясь решить для себя что-то.
- Ты уже, наверное, заметил некоторое сходство между нами? - наконец помыслил Грем.
- Заметил. Но не нахожу в этом ничего удивительного. Вполне допустимо, что ты, как один из самых сильных представителей Исследователей, приходишься биологическим отцом многим из нас.
Почувствовав некоторую грубость в голосе парня, Грем тяжело вздохнул, но разговор продолжил:
- Ты заблуждаешься, как
