Через полчаса Ольга решительно откинула одеяло.
— Все, милый, все. Пора. К десяти я должна быть дома.
Она пошарила ногами возле дивана, потом опустилась на колени.
— Ты чего?
— Тапочек под диван убежал, — объяснила она, пригибая голову. — Вон он, сейчас достану. Юра, у тебя там листок какой-то валяется.
Она поднялась с пола, всунула ноги в шлепанцы и протянула Оборину лист бумаги с написанным номером телефона.
— Небось ищешь всюду этот телефон, растяпа, — улыбнулась она.
Оборин взял листок, глянул мельком. Он узнал почерк Тамары, видно, она что-то записывала, пока жила здесь.
— Что это? Что-нибудь нужное? — спрашивала Ольга, закутываясь в халат Юрия, который был ей великоват.
— Да нет, ерунда всякая, — отмахнулся Юрий.
Он смял лист бумаги в комок и легко выпрыгнул из постели.
Завтракали они в напряженном молчании, ему даже показалось, что Ольга чем-то расстроена.
— Что с тобой, Оля? — встревоженно спросил он. — Ты жалеешь, что осталась?
— Нет, — коротко ответила она, но глаз не подняла.
— Может, ты стыдишься, что осталась у меня в первый же день знакомства?
— Нет, Юра. Не жалею и не стыжусь. Все у нас было прекрасно. Но именно было.
— То есть?
— Было. И больше не будет.
— Но почему, Оля? Почему? Что произошло?
Она поставила чашку и повернулась на табуретке так, чтобы он не видел ее лица. Потом торопливо провела пальцами по щеке, словно смахивала слезы.
— Это будет трудно, Юра. Для того чтобы остаться у тебя, мне пришлось солгать мужу. Но всякая ложь хороша только в первый раз. На второй раз тебе уже не поверят. Муж меня контролирует, и очень жестко.
— Почему? — на этот раз Оборин усмехнулся. — Повод давала?
Она повернулась и посмотрела ему в глаза.
— Давала, — спокойно ответила она. — Может быть, ты полагаешь, что я должна была думать об этом заранее? Стараться не давать ни малейшего повода с расчетом на то, что когда-нибудь в моей жизни появится единственный мужчина, тогда и пригодится моя безупречная репутация, чтобы спокойно начать изменять мужу? Ни одна женщина не способна на подобную предусмотрительность.
— И что же теперь? Мы больше не увидимся?
— Пока я в отпуске, мы сможем встречаться днем, если ты хочешь. А потом все это придется прекратить. Муж отвозит меня на работу и забирает после работы. Шаг вправо или влево считается побегом. У нас в семье суровые порядки. Отлучаться с работы я не могу, ты сам понимаешь. Поэтому я и предлагаю тебе больше не встречаться. Осталось всего четыре дня, так имеет ли смысл? Зачем себя мучить?
Оборин встал, подошел к ней и опустился на колени. Взяв ее руки в свои, он нежно поцеловал ее пальцы и прижал к своим щекам.
— Оленька, зачем заранее думать о грустном? Впереди еще четыре дня, целых четыре дня! Давай проведем их вместе, а дальше — как Бог пошлет. Не надо отнимать у себя кусочек счастья, который нам подарил случай. Если мы добровольно откажемся от него, судьба на нас рассердится и больше никаких подарков мы до конца жизни не получим. Нельзя быть такими неблагодарными. Ну? Уговорил?
Ольга слабо улыбнулась, потом наклонила голову и поцеловала его в висок.
— Если ты надумаешь стать адвокатом, тебя ждет блестящее будущее. Ты кого угодно уговоришь.
* * *
Она действительно расстроилась. Задвинутый под диван тапочек был лишь поводом для того, чтобы достать листок с телефоном, о котором предупреждал Саприн. Ольга очень рассчитывала при помощи этого листка вывести разговор на Тамару. Но фокус не получился, Оборин на удочку не попался, и она искренне огорчилась. Но тем не менее за завтраком приступила к выполнению следующей части своего плана. На первом этапе ей нужно убедить Юрия в том, что через четыре дня они больше не смогут встречаться, а он, со своей стороны, должен очень захотеть продолжать эту связь. Для выполнения этой задачи у Ольги Решиной был целый арсенал хорошо отработанных и многократно использованных приемов. Ведь своего мужа Бороданкова она поймала именно таким образом.
А вот на втором этапе Оборину в голову должна прийти гениальная идея. И она уже знала, какой эта идея должна быть.
Но в одном она сказала правду: ей и в самом деле пришлось солгать мужу, будто она едет к приятельнице на дачу и, если заболтается допоздна, возвращаться вечером уже не будет. Александр Иннокентьевич отнесся к этому совершенно спокойно, он был уверен, что если Ольга ждала его столько лет, то попусту рисковать своим семейным благополучием не станет. Иначе зачем были все эти жертвы? И потом, впереди их ждет такая жизнь, что было бы непростительной глупостью сейчас поставить их брак на грань развода. Нет, доктор Бороданков был достаточно трезвомыслящим человеком, чтобы не впадать в грех ревности. Единственный мужчина из окружения Ольги, вызывавший у него опасения, — Шоринов. Во-первых, он финансирует проект и, когда препарат будет готов, начнет получать невероятные прибыли, не уступая по степени богатства самому Бороданкову. А во-вторых, он был когда-то любовником Ольги, но это она так говорит. А что, если они не прервали отношений до сих пор? Не затевают ли они вместе какую-нибудь комбинацию, чтобы потом оставить его, Бороданкова, с носом?
Александр Иннокентьевич никогда не говорил жене об этом открытым текстом, но Ольга Решина знала, что он думает именно так. Она хорошо изучила своего супруга и ход его мыслей могла предсказывать на неделю вперед. И потом, она видела тень недовольства, которая каждый раз омрачала лицо Бороданкова, когда она разговаривала с Шориновым по телефону, а тем более когда собиралась на встречу с ним.
Но, как бы там ни было, будить в муже ревность ни в коем случае нельзя. Как знать, вдруг взбрыкнет. Ведь тогда Ольга останется у разбитого корыта. У Шоринова молоденькая любовница, и если он и решится на развод, то уж точно не ради нее, Ольги. Бороданков завоюет мировую славу и уедет на постоянное жительство за границу. Шоринов будет грести деньги на эксклюзивном производстве бальзама. А она?
Нет, рисковать нельзя. Поэтому ни о каком Оборине ее муж знать не должен. А когда узнает, то это будет уже совсем другая песня…
Ночь Настя Каменская провела без сна. Снова и снова в голове ее возникал приятный баритон, который она хотела бы никогда больше не слышать. Снова и снова вспоминала она осень девяносто третьего года, два года назад, когда впервые услышала этот голос. Тогда он подчинил ее себе, заставил взять больничный, сидеть безвылазно дома и временно устраниться от работы по раскрытию убийства никому не нужной алкоголички Вики Ереминой. Она сделала так, как он велел, но сумела собраться, сосредоточиться и, заручившись помощью и поддержкой своего начальника полковника Гордеева, внесла смуту в ряды противников, перессорила их и разрушила, не выходя из квартиры, всю их хитроумную постройку. Тогда они потеряли двух человек. Один погиб, другой остался инвалидом и комиссовался. Но то было тогда… А что ему нужно сейчас?
Он ничего не требовал, не угрожал, не ставил никаких условий. Он просто поинтересовался ее самочувствием. Напомнил о себе. Зачем? Почему именно сейчас? Неужели Тарадин?
Этот человек, имени которого Настя не знала, позвонил как раз тогда, когда Тарадин засветился в «Лозанне» и, отсидев больше суток в камере для задержанных, пришел к ней домой. Выходит, его отслеживали из отделения милиции и довели до Настиного дома. Но что они хотят? Зачем она им?
Несмотря на взвинченность и нервозность, она принялась по обыкновению просчитывать варианты — это всегда ее успокаивало. Вариант первый: человек с приятным баритоном является представителем тех людей, которые замешаны в убийстве любовницы Денисова. И если он позвонил именно сейчас, значит, Тарадин подошел к ним слишком близко.
Вариант второй: этот человек не имеет ничего общего с убийцами Лилианы Кнепке. Тогда кто он? Для чего звонит ей? Ответ очевиден и крайне неприятен. Это человек самого Денисова. Эдуард Петрович достаточно проницателен, чтобы понимать: она, Настя, боится оказаться повязанной с ним. А использовать ее ему нужно. И сейчас он пытается сломать ее руками человека с приятным баритоном, а потом заставить работать на себя опять же через него. Она и знать не будет, что выполняет задания Эдуарда Петровича. Денисов, услышав ее лишенный энтузиазма голос по телефону, понял, что она отнюдь не рада его просьбе, и решил использовать объективно сложившуюся ситуацию с Тарадиным и поисками убийцы для того, чтобы сделать Настю своим послушным орудием. Вот это уже совсем плохо. О том, что неведомая контора имеет длинные руки, недреманное всевидящее око и своих людей во всех правоохранительных органах, Настя узнала еще два года назад. О чем-то догадалась сама, а об остальном ей рассказал Володя Ларцев, которого контора шантажировала дочерью и в конце концов похитила девочку. И если к такой сильной организации сейчас присоединился сам Денисов, то головы Насте Каменской не сносить, это уж к гадалке не ходи.
