Он надеялся остановить какой-нибудь свободный паланкин, чтобы посадить в него О-Тисэ, но на улице, сплошь состоящей из самурайских усадеб, царила полная тишина. Даже прохожие были редки, не говоря уж о паланкинах. За всю дорогу им встретился только один самурай, перед которым, несмотря на яркую луну, шел слуга с фонариком, да еще компания из трех человек — по виду, слуг, — которые, проходя мимо, обдали их густыми винными парами.
Когда они уже подходили к лавке Бидзэнъи в квартале Хибин, затылок Матахатиро внезапно сдавило странное гнетущее предчувствие. Не иначе рана на плече дает о себе знать, подумал он, но внезапная догадка заставила его оглянуться — это было ощущение смертельной угрозы.
Но, оглянувшись, он увидел только Цукахару, который плелся в нескольких шагах позади него. Больше там никого не было. Поймав взгляд Матахатиро, Цукахара виновато склонил голову и произнес:
— Нижайше прошу прощения за все, что сегодня произошло. Я намеревался было вам помочь, но душа воспылала, а рука так и не поднялась. Стыдно теперь и говорить об этом…
5
— Господин Бидзэнъя поставлял товар в усадьбы Асано в Тэпподзу и в Намбудзака. Он был их постоянным и самым верным поставщиком, — с готовностью пояснил посредник Китидзо, отвечая на вопрос Матахатиро о связях между домом Асано и Бидзэнъей. Китидзо знал ответ на любой вопрос, если, разумеется, этот вопрос ему задавали. По собственному же хотению он никогда и ничего не рассказывал.
— Вот как. Теперь понятно…
— А что вам было непонятно, сударь?
— Да это я так, о своем, — ответил Матахатиро. Все, что он узнал, следовало хранить в тайне, поэтому он не мог довериться даже такому собеседнику, как Китидзо. — Я вот еще о чем хотел спросить…
Заложив кисточку за ухо, Китидзо внимательно посмотрел на Матахатиро. На его смуглом лице с толстыми, как у барсука, щеками отразилось недоумение. Видимо, до Матахатиро никому не приходило в голову заявиться к нему посреди службы, чтобы навести дополнительные справки о своем работодателе.
— Это касается Санаи Цукахары…
— С господином Цукахарой что-то не ладно?
— Ты говорил, что у него жена, дети…
— Точно так. Двое детей. Если не ошибаюсь, малолетних.
— А где он живет?
— В Минами-Хондзё, квартал Исихара. Доходный дом Кикухэя. Да, именно там он и живет.
— Ты проверял?
— Я? Конечно, нет, — затряс головой Китидзо. — Вы, верно, спрашиваете об этом, господин Аоэ, потому что сами в первый раз явились сюда с пустыми руками, а я поверил вам и сразу же подыскал работу. Но все же прошу вас не забывать, что большинство людей, которые приходят ко мне в контору, имеют при себе письменные рекомендации с печатью поручителей.
— Да, — Матахатиро почесал затылок, — в этом ты, пожалуй, прав.
— Положим, в вашем случае все было не так плохо. Во-первых, я сразу понял, что вам можно доверять, ну а во-вторых, я давно знаком с владельцем вашего дома, господином Рокубэем, так что никаких сомнений у меня не возникло, вот.
— Ты хочешь сказать, что у Цукахары тоже были рекомендации?
— Разумеется, сударь.
— И кто же за него поручился?
— Владелец дома, в котором он снимает комнату. Его зовут… — Китидзо открыл шкатулку для документов и вынул из нее стопку бумаг. Почти сразу отыскав нужный лист, он объявил: — Все верно. Владельца этого дома зовут Дзиндзаэмон.
— А когда Цукахара пришел к тебе с этой рекомендацией?
— Да в тот же день, когда пришел заказ от господина Бидзэнъя. Потому-то я и решил немедленно воспользоваться его услугами.
— Значит, он не отказывался от работы телохранителя? — спросил Матахатиро, вспомнив, что во время той заварушки у подножия склона Цукахара даже не удосужился вынуть меч.
— Нет, ну что вы. Наоборот, он обрадовался. Сказал, конечно, что он не ахти какой фехтовальщик, но уличным негодяям отпор, пожалуй, даст.
Китидзо было любопытно, не учудил ли чего Цукахара, на что он годен, но Матахатиро отделался ничего не значащими ответами и поскорее покинул контору.
Из конторы он направился не в Хибию, а пересек мост Рёгоку и пошел в квартал Исихара с намерением отыскать дом Кикухэя. К концу часа Овна[58] на мосту было людно. Некоторые прохожие держали в руках цветущие ветки сакуры. Наверное, они ходили любоваться цветами и теперь возвращались. Погода стояла ясная, и безмятежный весенний свет заливал и мост, и речку под мостом.
Однако Матахатиро было не до великолепия этого красочного сезона. Его голова была занята исключительно раздумьями о его напарнике Цукахаре.
В памяти остались несколько моментов, когда этот человек вел себя более чем странно. Цукахара, беседующий на улице с мужчиной ремесленного вида. Цукахара, внезапно исчезнувший в храме. И, наконец, Цукахара, демонстрирующий свою беспомощность во время схватки. Он, конечно, попытался объяснить свое поведение, но, несмотря на это, Матахатиро считал очень странным, что человек, согласившийся работать телохранителем, может быть до такой степени неумелым. Если бы он, устыдившись своей беспомощности, попросил освободить его от работы телохранителя, это хоть как-то соответствовало бы здравому смыслу, но Цукахара, как ни в чем не бывало, продолжал целыми днями просиживать в пропахшей женским бытом каморке размером в четыре с половиной татами.
И еще это странное ощущение угрозы, овладевшее Матахатиро тогда, по дороге в лавку. Ничто не могло поколебать его уверенности в том, что дух смерти источал идущий позади него Цукахара. Чтобы получить ответы на эти вопросы, необходимо было разузнать о нем побольше.
Доходный дом Кикухэя и вправду был на месте. Но все сомнения Матахатиро относительно личности Цукахары тут же нашли подтверждение.
— Да что вы, сударь, у нас тут никаких самураев нет, — ответила женщина, державшая на руках тощего глазастого малыша.
— Может быть, он куда-то переехал?
— Вряд ли. Я здесь уже три года живу, но самураев в нашем доме не видала. Да и фамилию Цукахара впервые слышу. Нет, сударь, вы, должно быть, ошиблись.
Итак, человек, с которым Матахатиро делил кров и ночлег в доме Бидзэнъи, разом превратился в подозрительного незнакомца. Оставалось проверить еще кое-что.
— А как зовут владельца дома?
— Дзиндзаэмон…
— Показывай, где он живет, — решительно приказал Матахатиро.
6
Матахатиро бежал по улице. Ему нужно было как можно скорее вернуться в лавку Бидзэнъи.
Владельца дома Кикухэя действительно звали Дзиндзаэмон, однако он поклялся, что никогда не сдавал комнату ни ронину по имени Цукахара, ни его семье, и уж тем более не давал человеку с таким именем никаких письменных поручительств.
Несмотря на все сомнения, пока было неясно, имеет ли Цукахара какое-то отношение к людям, стремящимся разорвать связи между Бидзэнъей и ронинами Асано. Но куда важнее было другое — в дом к Бидзэнъе проник человек, скрывающий свое истинное лицо. Все это было непонятно и опасно. Матахатиро чувствовал, что О-Тисэ снова в опасности.
— Ба! Аоэ, это ты, что ли! — неожиданно услышал Матахатиро, перейдя через мост, ведущий прямо в квартал Хибия. — Да не отворачивайся ты. Это же я. Не узнаёшь?
— Цутия? Ну почему же, узнаю, — ответил Матахатиро, непроизвольно становясь в позу для отражения внезапного удара. Однако Цутия, знакомый самурай из родного клана Матахатиро, непринужденно подошел к нему и похлопал по плечу:
— Я слышал, ты сбежал. Вот уж не думал тебя здесь встретить.
Однако для Матахатиро эта встреча не была неожиданностью. С тех пор, как он узнал, что ему предстоит служить в квартале Хибия, он предчувствовал, что что-то подобное может произойти. Эдоская усадьба его клана находилась в правой части квартала Гэнсукэ, примыкавшего к Хибии с юга.
— Что-то ты невесел, — заметил Цутия.
— Да так, ничего особенного.
— Ты живешь тут неподалеку?
— Нет, я здесь по делам.
— Выглядишь хорошо, — Цутия с любопытством рассматривал Матахатиро. — Чем занимаешься? Я помню, ты здорово мечом махал. Не иначе уже свою школу открыл?
— Да нет, — усмехнулся Матахатиро, — до этого пока не дошло.
По тону разговора Матахатиро понял, что Цутия ничего не знает ни о заговоре против князя, который созрел внутри клана, ни о том, что Матахатиро, прознав об этом заговоре, убил отца своей невесты, который, как оказалось, тоже был одним из злоумышленников, ни о том, что ему пришлось убежать из клана именно по этой причине.
Им овладело странное чувство. Не привиделось же все это. Иначе зачем бы Танго Отоми, управляющий замком, стоявший во главе заговора, стал подсылать к Матахатиро тайных убийц.
— А тебя, значит, послали в Эдо? — задал Матахатиро встречный вопрос.
