Вот и наш дом. Я потянула на себя тяжелую дверь. Поднялась по стертым ступеням темной узкой лестницы. Изо всех сил постучала в нашу дверь. Никто не отозвался. Я долго колотила по двери, звала... Но все было бесполезно - в комнате стояла все та же тишина. Я приложила ухо к щели между дверью и стеной, стараясь услышать хоть какое-то движение, шорох... Сбоку раздался скрип - я вздрогнула и так резко обернулась, что чуть не упала. Открылась соседняя дверь, и вышла женщина, одетая немного неряшливо, с волосами, забранными назад, но несколько прядей выбились из прически.
-Ты - дочка госпожи Альрим? - спросила она, отряхивая муку с передника.
-Да, а вы не знаете, где она?
-В больницу забрали, еще три дня назад. Хозяйка к ней за деньгами пришла, а та и не встает. Ну, она послала слугу из соседней лавки, а уж те, из больницы, прислали повозку, уж не знаю, взяли деньги за это, или нет, надо думать, взяли... Вот так... Ты сходи, может, успеешь еще... - она вдруг посмотрела на меня как-то жалостливо. Этот жалеющий взгляд меня испугал до озноба - раз она меня жалеет, значит, все совсем плохо.
-Я пойду, но скажите, пожалуйста, где это.
-А тут, совсем недалеко. По нашей улице дальше пройдешь, потом в переулок. Там уже спросишь, все знают. Иди, иди, может, не поздно еще.
Я не поняла, что все-таки значит не поздно - ведь сейчас еще утро. Но решила не терять время на расспросы, сделала книксен и побежала вниз.
Больницу я нашла легко, она, в самом деле, была близко. На первом этаже около дверей сидела привратница. Она вязала какое-то полотно из скучных серых и коричневых ниток. Привратница равнодушно поглядела на меня и снова опустила глаза к работе.
-Простите, вы не скажете, как узнать, где здесь можно найти госпожу Альрим? Это моя мама, ее положили в больницу три дня назад.
-Чем болеет? - безразлично спросила привратница, не глядя на меня.
-Я не знаю... Она кашляла, и, наверно, у нее был жар...
-На третьем этаже спроси, - буркнула вязальщица, все так же не поднимая головы.
Ступеньки на лестнице были с выщерблинами, стены выкрашены бледно-зеленой безжизненной краской. В коридоре на третьем этаже взад-вперед ходили какие-то люди. Тут были и посетители, навещающие больных, и те больные, которые уже выздоравливали. Иногда проходили врачи - у них были длинные, потертые сюртуки, и сестры милосердия в темно-коричневых платьях и такого же цвета фартуках из грубой материи.
Одна из этих женщин - она спешила куда-то - остановилась около меня, заметив, что я растерянно стою почти посередине коридора и не знаю, что мне делать. Она спросила, кого я ищу, и потом показала мне, куда пойти. Я прошла дальше по коридору и открыла дверь в одну из больничных комнат. Там в два ряда стояло десять кроватей. На них были серые или черные одеяла. Около каждой кровати стояла низенькая тумбочка, а на тумбочках - стаканы с водой, лекарства, у некоторых лежали теплые шарфы, яблоки, газеты или книги.
Я никак не могла найти кровать, где лежала моя мама - все лица казались осунувшимися, несчастными и незнакомыми.
-Растанна, - послышался шепот, тихий-тихий, как будто шелестели осенние листья. Я узнала маму - она была такой же бледной, как все здесь, и совсем исхудавшей. Я быстро подошла к ней, стараясь не задеть ничью постель, и села на край кровати.
-Как ты меня нашла? - так же еле слышно спросила она.
-Ты не пришла за мной вчера, тогда я пошла сама к нам, а соседка сказала, что ты в больнице.
Больше всего я боялась, что сейчас мама станет меня ругать за то, что я ушла из училища без спроса. Мама никогда не спускала непослушания и своеволия. Но сейчас она смотрела на меня только с жалостью и печалью, без малейшего укора или гнева. Я взяла ее за руку - она отозвалась на это слабым движением. Казалось, у нее совсем нет сил. Маме тяжело было говорить, и голос звучал еле слышно.
-Возьми ключ от дома, он в ящике. Там, под подушкой, письмо. Прочти... Я боялась, что уже не увижу тебя, а мне нужно было сказать... Я не дописала, не было сил...
Я погладила мамину руку, стараясь успокоить ее.
-Может быть, тебе дать лекарство? Или воды?
-Нет, ничего не надо. Сестры заботятся очень хорошо...
Мама замолчала и прикрыла глаза. Я выдвинула верхний ящик тумбочки - там действительно лежал знакомый ключ от маминой комнаты. Я положила его в карман платья. К нам подошла одна из сестер и сказала мне:
-Вам нужно идти, больная должна уснуть. Придете после. Ну, идите же.
Мама открыла глаза и шевельнула рукой, как будто она хотела то ли приободрить, то ли погладить меня. Я поцеловала мамину ладонь, потом лоб. Было ужасно жаль ее и хотелось плакать. Мама закрыла глаза и, казалось, уснула... Я тихонько отпустила ее руку и вышла из палаты.
У дверей больницы так же сидела привратница. Посмотрев на меня, буркнула:
-Ну что, нашла свою матушку?
-Да, она совсем больна... Я через неделю еще приду.
Вязальщица кивнула и подняла перед собой свою работу, покрутила, разглядывая так и этак. На меня она уже не обращала внимания, только пробормотала:
-Совсем, говоришь, больна...
А потом положила серо-коричневое полотно на колени и хлопнула по нему рукой, словно подводила итог своему долгому вязанью.
Когда я вышла из больницы, далеко, на площади у ратуши, пробило одиннадцать утра. Значит, до обеда час. Хватит времени добежать до нашего дома, взять письмо и вернуться в Театр.
Письмо, написанное на двух листочках, лежало под подушкой, как мама и сказала. Маминым почерк- чуть-чуть небрежный, угловатый, словно буквы спешат сложиться в слова, но все равно не успевают за мыслью. Я аккуратно спрятала листки в карман. На полу и на столе была пыль, стояли немытые чашки, какие-то вещи выпали из шкафа на пол. Наверно, когда маму увозили в больницу, пришедшие за ней люди так и ходили тут, в уличной обуви, искали нужные вещи, а ненужные просто кидали, как попало. Я постаралась навести хоть какой-то порядок. Когда маму отпустят домой - как ей неприятно будет возвращаться в неубранное жилье, ведь тут так пыльно, грязно, и разбросаны вещи. Я быстро помыла чашки, подмела, убрала вещи в шкаф. Потом поправила одеяло на кровати, взбила подушку. Пусть мама придет в опрятную, чистую комнату, и хоть немного порадуется! Затем заперла дверь и изо всех сил побежала обратно, в училище, придерживая рукой ключ в кармане.
Глава 12
Мне очень повезло. Я успела за несколько минут до того, как наш класс вернулся с прогулки. Повесила плащ, сняла уличные сапожки и села с книжкой в комнате для уроков. Госпожа Тереол, правда, отругала меня, за то, что я ушла из библиотеки - ученицы не должны оставаться одни, а всегда быть под присмотром. Я извинилась, но сама подумала - знала бы дежурная воспитательница, где ее ученица была на самом деле - вот бы мне досталось. И еще подумала, как же мне посчастливилось, что не попалась. И, самое важное, - как бы сейчас спрятаться от всех и прочесть письмо. Еле вытерпела, тем более, в выходные, когда в училище оставалось мало учениц, готовили очень плохо. Суп был какой-то жидкий и пересоленный. На второе - отварная капуста, которую все терпеть не могли. Из девочек, живших со мной в одной спальне, сегодня, вместе со мной, осталось трое. Как всегда, не забрали Тийну и Налину. Когда мы вернулись после обеда, они убежали в комнату для занятий и стали там о чем-то шептаться. Вот и хорошо. Я легла, прямо в платье, поверх покрывала - обычно за это ругали, но в выходные на нас обращали внимание меньше, чем обычно. Я раскрыла книгу, а внутрь, на одну из страниц положила письмо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
